Лаурелин Макджи - Струны любви

Элай положил пальцы на клавиатуру и написал: «Хватит переживать из-за песни. Если я правильно помню, сегодня мы хотели помочь ТЕБЕ, а не мне. Готова к просмотру? Тебе пора писать новые песни».

«Я надеялась, что ты забыл. Нет, не совсем готова. Я что-то нервничаю. Идея хорошая, но вдруг… вдруг у меня ничего не выйдет?»

«Перестань. С чего ты так решила?» Это ему надо нервничать, а не ей. Что если он выберет фильм, который никак не отзовется в ее сердце? Для него это будет полным провалом.

«Мне кажется, сейчас я могу писать только глупые песни. Помнишь песню Глена Хансарда из двух куплетов – о том, как его бросила девушка и он хочет ее вернуть? Только такая чепуха мне и лезет в голову».

«Знаешь, а я не имею ничего против этой песни. Это гениально – несколькими словами описать все, что человек чувствует в такой момент. И припев у нее небанальный. Ты смотрела фильм «Однажды»? Там тоже речь про Ирландию, полно песен и главный герой – музыкант». Таким образом Элай решил намекнуть, что предлагает ей именно эту картину для вдохновения.

«Это один из моих любимых фильмов», – последовал ответ. И теперь стало ясно: ЛюбовьБезПесен – почти идеальная девушка.

И тут Элай вдруг передумал насчет «Однажды». Уж лучше – классическая мелодрама, которая нравится всем без исключения. К тому же там был второстепенный персонаж, который тоже писал песни.

«Кстати, а ты фильм «Скажи что-нибудь» давно пересматривала?» Элай ждал ответа, затаив дыхание. Было бы замечательно, если бы она сказала, что вообще его не видела. Но что если смотрела, и фильм ей не понравился? Тогда придется вносить изменения в образ незнакомки, сидевшей по ту сторону экрана.

«Очень давно». Возникла пауза, а потом – продолжение фразы: «Но это – мой самый любимый фильм о любви. Будем смотреть?»

И Элай понял, что ошибался. ЛюбовьБезПесен была не «почти», а совсем идеальной. Он чуть ли не смеялся от радости, печатая ответ: «Уже поставил в очередь на закачку».

– У меня есть… – напела Лейси и тут же ударила по струнам гитары, – тысяча песен о тебе. И сегодня я буду петь их все…

Нет, никуда не годится! Это были не стихи, а слова из фильма, которые она пыталась встроить в какую-нибудь мелодию. Такое нельзя себе позволять даже во время творческого кризиса.

Решив сделать еще одну попытку, Лейси пропела:

– Все идет, как надо, все идет, как ты хочешь… Но вдруг перестало, а жизнь все так же хороша…

Боже, какой кошмар! Может, надо получше настроить гитару? Она подкрутила третью струну и запела:

– Маленькая песенка о Ллойде и Диане…

Ох, бесполезно! А ведь идея-то была отличная, и вечер – тоже. Смотреть фильм с Фолксом оказалось весело и немного романтично. Лейси совсем забыла, как в детстве обожала главного героя картины, Ллойда Добблера. Фолкс сказал, что для него этот фильм – прежде всего о честности, об откровенности с самим собой. Наверняка он заметил, что именно этих качеств не хватало ее песням.

Вот почему у нее сейчас ничего не получалось. Да и как ей написать песню о честности? Ее по-прежнему терзали воспоминания о Лансе, она не могла поделиться ими даже с Фолксом. «Но это не потому, что я цепляюсь за прошлое, – успокоила себя Лейси. – Просто не было повода говорить о таком тяжелом опыте».

Хорошо, что она понимала это, но что же делать с песней?

Лейси отложила гитару, потом снова взяла ее в руки. Она должна постараться. Ради Фолкса и ради себя тоже.

– Я боюсь взлететь – это так высоко… Я боюсь влюбиться – это так нелегко…

Полная чушь. Слова никак не шли к ней. Она решила на время забыть об этом и стала вспоминать композицию Питера Гэбриэла[4]. За одним риффом шел другой, и вот Лейси уже не на шутку разыгралась. Ну, по крайней мере, она помнила, как брать аккорды.

Но одной музыки недостаточно. И вообще, сейчас не время для репетиции. В конце концов, проблема у нее не с пальцами, а со словами. Лейси тяжело вздохнула и попробовала еще раз. И еще. Но ничего не выходило. Может, стоит снова посмотреть фильм?

Лейси включила его и села перед монитором с гитарой. Перед ней замелькали знакомые сцены, и она начала перебирать струны, брала то мажорный аккорд, то минорный. Через полтора часа у нее было с полдюжины разных мелодий. И ни одной рифмованной строчки.

Что ж, начнем сначала. Она опять включила «Скажи что-нибудь», но на этот раз взяла блокнот, чтобы записать любимые фразы. Ближе к середине она поняла, что вырванные из контекста слова звучали глупо и скучно, отчего весь фильм стал казаться таким же. К тому же подошло время обеда, а она давно ничего не ела. Лейси отбросила блокнот и пошла искать сестру.

Энди лежала на диване и читала какую-то книгу. Увидев сестру, она сообщила:

– В холодильнике есть остатки обеда. Мы с Блейком заказали его в китайском ресторане.

Лейси открыла дверцу и заглянула в холодильник. Курица в кунжуте?.. Восхитительно! Но нет крабов в слоеном тесте, что, напротив, грустно и омерзительно. Восхитительно – омерзительно… Это что, песня? «Хватит рифмовать, – прикрикнула на себя Лейси. – Лучше бы поела, а то совсем с ума сойдешь!»

– Странно, что ты сегодня не с Блейком, – сказала она, повернувшись к сестре. – Вы вроде бы все воскресенья проводите вместе… – Лейси засунула коробку с курицей в микроволновку и стала смотреть через окошко, как та вращается – словно ее взгляд мог ускорить процесс.

– Да, верно. Но я хочу дочитать книгу. Не думала, что она окажется такой интересной. – И Энди указала на томик «Женского образования», лежавший перед ней на подушке.

– Это же роман Ноя!.. – Их сосед снизу писал до ужаса откровенные эротические книги. Когда они встречались в коридоре, Лейси было неловко смотреть ему в глаза. – Слушай, а почему ты не можешь дочитать роман у Блейка дома?

Лейси вытащила коробку еще до того, как сработал таймер. Она так проголодалась, что решила съесть курицу холодной.

– Мне кажется, это было бы невежливо. – Энди хлопнула ладонью по дивану рядом с собой. – Садись!

Достав из ящика со столовыми приборами палочки для еды, Лейси устроилась на диване рядом с сестрой.

– Почему невежливо? – спросила она. Ведь они с Лансом все свободное время проводили вместе, и каждый занимался тем, чем хотел. – Вы же с Блейком обручены…

– Ну и что? – Энди пожала плечами.

– Как что?.. Значит, вы скоро поженитесь. – Лейси отправила в рот кусочек курицы. Сверху он обжигал, а внутри был холодным как лед. Проклятье! Надо бы встать и снова пойти к микроволновке.

– Это я знаю, – кивнула Энди. Но так ничего и не объяснила.

Лейси посмотрела на нее с удивлением.

– А когда вы поженитесь и станете жить вместе, – что ты тогда будешь делать, если захочешь почитать?

– Я понимаю твою логику, – кивнула сестра. – Но если люди, живущие вместе, занимаются каждый своим делом, это уже не кажется странным. Ну, а пока что… Дома у Блейка на меня словно что-то давит и заставляет делать то же, что и он. То есть Блейк, конечно, ничего мне не указывает, но это происходит как-то само собой. Мы вместе смотрим фильмы, играем в пинбол или идем гулять со Щенком. Мне кажется, было бы не очень правильно приходить к нему и заявлять: «Знаешь, я посижу с книгой, а ты развлекайся как хочешь».

Лейси слушала сестру из кухни, потому что опять смотрела, как в микроволновке крутится коробка с едой. Покачав головой, она сказала:

– Я тебя поняла, но мне это все равно кажется странным.

– Так я и сама странная. И всегда такой была.

– Верно, – согласилась Лейси. А в словах Энди и впрямь была своя логика. Ведь они с Лансом жили вместе до свадьбы, а сестра и ее жених – раздельно. Наверное, в этом все дело. Или в том, что отношения у всех пар разные.

Интересно, как бы сложилось у нее с Фолксом? Она бы чувствовала, что должна заниматься тем же делом, что и ее парень, если бы оказалась с ним в одной комнате? О боже, что за странные мысли лезут ей в голову?! Ведь они с Фолксом никогда не были в одной комнате и вряд ли будут. Более того, вполне возможно, что она вообще никогда его не увидит. И даже не услышит его голос. В общем – сплошные «никогда» и ни одного «однажды». Но что если у кого-то из них хватит смелости попросить о встрече в реальности?.. Лейси почему-то ждала, что это предложит Фолкс. А почему не она? Черт, курица по-китайски, похоже, способствовала озарениям. Ведь тогда можно было бы напрямую поговорить с ним обо всем, что ее тревожило. Интересно, у них дружба или уже что-то более серьезное? И согласится ли Фолкс встретиться? А она-то сама – согласна?

Тут прозвенел таймер, вернувший Лейси к реальности. Но она уже поняла: эту идею надо хорошенько обдумать. Только не следовало спешить – чтобы не совершать нелепых ошибок.

– Эй, а ты сейчас классно играла! – крикнула Энди из комнаты. – Не хочешь спеть мне что-нибудь новое?

В этот момент Лейси двумя пальцами пыталась вынуть картонку из печки. Разумеется, обожглась, подула на пальцы, потом снова схватила упаковку – и все повторилось. Черт, Вечный Танец вокруг микроволновки! К счастью, за это время она обдумала ответ и прокричала:

– Нет, мне надо немного отдохнуть от гитары! Хочу собраться с мыслями, чтобы закончить композицию! – Лгать о новых песнях становилось с каждым разом все легче. Удивительно, но друзья и родные верили ее вранью и ни о чем не расспрашивали. Да-да, они верили, что она писала с утра до вечера, а не вымучивала жалкие подобия рифм.

– Нет так нет, – ответила сестра. – Мне просто любопытно, что у тебя есть нового.

Она еще не рассказала сестре о том, что ей выделили время в студии на запись альбома. Лейси боялась, что Энди начнет давить на нее, чтобы она сыграла что-нибудь новое. И тогда ей пришлось бы сказать правду…