Проснулась не от будильника, а от солнечных лучей, которые светили в глаза. Я проспала, к тому же, очень проспала. Идти в универ уже не было смысла, поэтому я просто пошла гулять с собакой. После обеда позвонил Егор и обрадовал новостью, что не сможет пойти со мной в тату-салон.

— Да что это такое?!

Настроение уже было испорчено, но я вспомнила, что пообещала себе позвонить Тихомирову. На звонок он ответил быстро:

— Привет. Я сегодня в университете что-то тебя не видел.

— Привет. Я не пришла.

— Взялась за старое?

— Просто проспала.

— Ясно. Ты по делу или поболтать?

«Давай, Сашка, давай!» — внутри творилась буря.

— Максим, — голос звучал очень сипло, — а что ты делаешь сегодня вечером?

— Ещё не знаю. Смотря, как с работой управлюсь. А что?

«Пригласи на свидание, трусиха!» — внутренний голос продолжал давать инструкции, но я плохо им следовала.

— Я хотела бы тебя позвать… ну… чтобы мы пошли… делать татуировку.

Макс переспросил:

— Татуировку?

— Да. Я сегодня записана к мастеру, но мне волнительно как-то, а Егор не сможет со мной пойти.

— Хорошо. Сбрось адрес и время.

— Спасибо, — еле осилила сказать и отключилась.

Мы встретились в центре и решили пройтись немного пешком.

— Что хоть набивать будешь? — поинтересовался по пути.

Поскольку я так и не придумала, а понадеялась, что мы быстро сообразим что-то на месте, то ляпнула:

— Секрет.

— Ну и не говори.

Надул щёки.

— Эй, ты обиделся?

— Что за секреты, партнёр?

Мы засмеялись. Максим часто называет меня так с того самого момента, как я предложила ему расследовать дело вместе.

— Ладно, скажу только то, что татуировка будет под грудью.

— В смысле? Это тебе прямо раздеваться нужно?

Он остановился посреди тротуара.

— Бельё можно оставить. Оно не будет мешать процессу.

— А мастер — мужчина? — Макс продолжал наседать.

— Да. Я предыдущую татуху у него делала, и мы хорошо с ним поладили. Приятельничаем теперь, можно сказать.

Тихомиров ещё раз озадаченно на меня посмотрел и прежде, чем мы вошли в салон, сказал:

— Правильно, что ты меня позвала.

Лёша встретил с улыбкой, даже чмокнул в щёку.

— Знакомься, это мой коллега Максим.

Мужчины пожали друг другу руки. Но кто-то плохо скрывал своё недоверие.

— Коллега? — переспросил Лёша. — Тоже танцор?

— Нет, юрист.

Он достал эскиз и сунул мне в руки.

— Смотри, Шурка, эти листочки подправил, как и просила. Готова?

Максим, тем временем, взглянул на рисунок через моё плечо.

— Лёх, тут такое дело…

Мастер посмотрел на мои щенячьи глаза и схватился за голову.

— Только не говори, что ты передумала!

— Не совсем. Я хочу рисунок поменять.

— Дурная? Дело, конечно, твоё, тебе ходить, но спонтанность в нашем деле не помощник. Да и что я тебе так быстро нарисую?

Тихомиров совсем не ожидал такого поворота. Кажется, он ждал своей очереди читать мне нотации на почве моей бесшабашности. Я посмотрела в его безумно красивые глаза и именно в эту секунду поняла, чего же я всё-таки хочу.

— Это будет фраза на латыни. Малюсенькая.

Лёха выдохнул.

— Ладно, сейчас подходящий шрифт подберём. А ты пока пиши разборчиво на листочке и проверь, чтобы ошибок не было. Ох, Шурка!

— Ты уверена? — тихо спросил Максим, когда все приготовления были сделаны, и можно было приступать.

— Господи, все такие зануды. Словно я что-то ужасное собираюсь сделать.

— Ну, не знаю. Это же на всю жизнь.

— Не беспокойся, в этом я уверена, как никогда.

Далее Макс просто сидел в углу и ждал конца сеанса.

В итоге я получила небольшую надпись «Fiat jūstitia ruat cælum» аккуратными буквами, которые интересно переплетались между собой. Было не так больно, как я ожидала. Лёша напомнил мне все правила ухода, пока будет заживать, и отпустил к зеркалу.

— Можно и я взгляну?

Когда Максима тоже появился в зеркале, мои ладони сильно вспотели. Я стояла в лифе спортивно типа, но ощущала себя полностью обнажённой.

— Пусть вопреки всему торжествует правосудие, — прозвучало у самого затылка, спровоцировав мурашки.

Я ответила:

— Да. Звучит, как девиз по жизни.

Вдруг почувствовала, как Максим коснулся моей руки, двигаясь кончиками пальцев от запястья и выше. Может, подумала бы, что это галлюцинации, запоздалый шок от боли, но не могла отвести взгляд от нашего отражения.

Волшебный момент прервал Алексей, который вернулся хмурым, похожим на тучу.

— Чёрт побери! Иногда меня так бесят люди.

— Что случилось? — я инстинктивно отошла от Макса.

— Да, блин, девушка одна записалась, до этого вынесла мозги с рисунком и не придёт. Позвонила сказать, что передумала. Зачем так делать? Я даже никого перенести на это время уже не успею.

— А без записи возьмётесь?

Мы одновременно посмотрели на Тихомирова.

— Или сейчас, или никогда, — констатировал скорее себе, чем нам.

Татуировщик заинтересовался.

— Два сапога пара. Ей-богу! Хорошо подумал?

Вскоре уже я сидела и слушала, как Алексей задаёт все необходимые вопросы, как мне когда-то, на первом сеансе.

— А что бить будем? Учти, времени мало, «Мону Лизу» не нарисую.

— То же самое, что и Саше, — прозвучало решительно.

Наверное, моё сердце пропустило пару ударов. Хотелось плакать и смеяться одновременно — у нас будут одинаковые татуировки. Не знаю, что это значит для Макса, но для меня очень многое. Теперь, даже если мы никогда не будем вместе, если судьба забросит нас на противоположные полюса, мы навсегда связаны чем-то большим, чем просто несколько слов на латыни.

Макс

«Это было адски больно». Посмотрел на Сашку и понял, что сегодня она «мужик» чуть больше, чем я. До сих пор не могу поверить, что решился.

— Почему ты это сделал? — первым делом она спросила, когда мы вышли из салона.

— С недавних пор почувствовал в себе силы сделать что-то импульсивно, а не взвешивать по сто раз.

Мой ответ был предельно честным, за исключением того, что я не сказал о причине моих перемен. А причина крылась в ней.

К этому часу на улице стало очень темно, поэтому я позволил себе огромную наглость и поймал Сашкину ладошку в свою. Мы прошли через большой парк плечом к плечу в тишине, а я всё ждал, что девушка окажет сопротивление. Этого не случилось — тепло её руки по прежнему грело мне душу. И от этого было ещё сложнее. Я старше Саши, я — мужчина, значит, именно я должен думать головой и не позволить ей сделать ошибку. В девятнадцать только начинается жизнь: есть возможность заниматься тем, что по душе, путешествовать, влюбляться, сжигать мосты, переворачивать всё с ног на голову. Уверен, что её ждёт огромное будущее и человек, с которым она сможет стать счастливой. Но, то ли эгоизм, то ли огромное светлое чувство не позволяет от неё отказываться.

Саша начала разговор неожиданным вопросом:

— Макс, а ты веришь в бога? Или в судьбу?

— Я — атеист и огромный скептик.

— Что ж, тогда спасибо Фемиде.

И молчание снова повисло в воздухе, но оно не давило, не заставляло чувствовать неловкость. В этом молчании я не был одиноким.

Как назло, зазвонил мобильник.

— Шурка на проводе.

Догадался, что это был Олег.

— К родителям? На ужин? Это что-то новое… Хорошо. Я сейчас на Андреевском.

Она спрятала телефон в сумку. Во второй раз мы не осмелились прикоснуться друг к другу.

— Тебя подвезти?

— Спасибо. Дядя заберёт.

Когда мы подошли к машине, которую я оставил на парковке, показалось, что Саша нервничает.

— Ты, наверное, поезжай.

— Я останусь. Не хочу оставлять тебя одну ночью на улице.

Олега долго ждать не пришлось. Он подъехал и опустив стекло, обратился ко мне.

— Добрый вечер. Максимус, а ты что тут делаешь?

— Привет. Не поверишь, из тату-салона вышел.

Яблонского перекосило. Он знает меня слишком хорошо и, наверное, подумал, что это какая-то шутка.

— Максим действительно сделал татуировку, — вмешалась Саша.

— Бомба! Сейчас должен снег упасть или метеорит. Покажешь?

— Я подумаю. Хорошего вам вечера, друзья.

Саша залезла к Олегу и до последнего смотрела на меня через лобовое стекло, а я на неё, кутаясь в бежевое пальто.

— Ох, и влип же ты, Тихомиров.

Дома было пусто. Еще бы! У меня нет собаки, чтобы встречала у порога, размахивая хвостом. И на душе было паршиво. Хотелось дать нам с Сашей шанс, но здравый смысл цеплялся за все возможные предрассудки. Сходил умыться холодной водой, а мысли свежее не стали. Сегодня я отчётливо увидел, что тоже небезразличен Саше, и странные события последних дней нашли логическое объяснение. «Как можно было быть таким слепым болваном?»

Чтобы развеять тоску, захотелось сыграть. Это единственное из творчества, чтобы было в моей жизни, хотя равнялось скорее заученной технике, а не таланту. К гитаре я уже не прикасался несколько лет с того момента, как расстался с Ритой. Руки на автомате перебирали струны, превращаясь в что-то похожее на песню Арии «Я свободен».

Так и уснул в обнимку с семиструнной на кресле в гостиной, а утром, сняв плёнку и обработав татуировку кремом, поспешил на работу. Когда у меня проблемы на личном фронте, я всегда хватаюсь за работу, словно утопающий за спасательный круг. Но в этот раз проблема сама собой не решится. Саша везде со мной: и в университете, и на работе, и в голове.

— Максим Эдуардович, здравствуйте! Звонил адвокат Медининой, хотел с вами поговорить, — Эля сообщила, как только я пришёл в офис.