— Меня тоже мучает этот вопрос.

Разговор прервал звонок от Усикова. Пока его слушал, я заметил, что Саша меня разглядывает, но стоило посмотреть на неё в ответ, она тут же сделала вид, что читает.

— Корягин дома? Прекрасно! Диктуйте адрес.

Как говорят, на ловца и зверь бежит.

Сашка

— Ты куда?

— В гости к Корягину, — ответил Макс.

— Я с тобой! Не могу пропустить представление.

Тихомиров сделал такое выражение лица, которое предупреждало, что пререкания будут бессмысленными, но я попыталась:

— Ну Макс! А если тебе понадобится помощь?

— Интересно, какая? Заговоришь Корягина до обморочного состояния?

— Но…

— Домой. Отдыхать.

Я насупилась и поднялась на выход. Максим ловко подхватил меня под руку, а по пути к лифту вызвал мне машину. «Но Яблонская так просто не сдастся!»

Когда мы вышли на парковку, сделала вид, что смирилась с запретом и, как паинька, подожду тут такси.

— Ты поезжай. Мне всего пару минут постоять.

— Посажу тебя и поеду.

— А если Корягин уйдёт? — продолжала гнуть свою линию.

— Ладно. Но ты мне напишешь?

— Обещаю.

Макс открыл машину и вспомнил о водительских правах, которые он оставил на столе, а я благополучно прикрыла договором.

— Возвращаться плохая примета, но ничего не сделаешь.

— Всё будет хорошо, уверена, — ехидненько улыбалась ему вслед.

Как только Максим исчез в бизнес-центре, умостилась на коврик между водительским и задним сиденьем. «А что? Я такое в фильме видела». Отправила Тихомирову сообщение, что я уже еду домой, но на самом деле отменила заказ. Оставалось только надеяться, что он меня не заметит.

Макс вернулся быстро, резко стартовал и поехал в неизвестном мне направлении. Уж не знаю, чем именно я себя выдала, но через пару минут поездки, он, стараясь сделать серьезный голос, сквозь смех, сказал:

— Ну и что прикажешь с тобой делать?

Вылезла из своего укрытия, встретившись взглядом с Максимом в зеркале заднего вида.

— Любить, кормить и никому не отдавать, — спародировала манеру Гарфилда*

— Я должен был заподозрить неладное ещё на том этапе, когда ты быстро согласилась отправиться домой.

— Извини.

— Да что уже поделать… Горе ты моё луковое!

Корягин жил в одном из спальных районов города, в доме, который ничем не отличался от всех остальных. Дверь нам открыла его жена.

— Вы к кому?

— Добрый день. Гражданин Корягин тут проживает? — вежливо поинтересовался Макс.

— Да. Сейчас позову.

Когда мужчина появился в коридоре, было видно, что он собирался уходить, даже пальто уже надел и сумку через плечо прихватил.

— Что вы здесь делаете? — стало первым его вопросом, который свидетельствовал о том, что Корягин узнал адвоката своей бывшей фирмы.

— Пришёл поговорить с вами о поддельном креме.

Низенькая миловидная женщина искренне не понимала, что происходит. Даже стало жалко её, смотря на бледное лицо.

— Дорогой, куда ты влез? Отвечай честно.

— Никуда, Соня. Иди в комнату.

— Не верю. Видно, не зря Ваня просил сообщить, когда ты появишься.

— Ах, вот оно что! Ты и заложила.

Женщина спряталась в комнате, а мы вошли на кухню.

— Нам известно о ваших махинациях с Вероникой Медининой, — заявил Тихомиров.

— Да. И доказательства есть: запись беседы в Солнечном парке, — добавила, чувствуя важность своего присутствия.

Не знаю, что там происходило в голове у Корягина, но, неожиданно для нас, он не стал отрицать и упираться.

— Обещал, что и её потяну, значит потяну. Что вас интересует?

Максим отодвинул мне стул, а сам стал рядом, готовясь задавать вопросы:

— Какими были условия договора? Как Вероника на вас вышла?

— Мединина собиралась запустить свою линейку косметики, а я хотел уходить из «Империи красоты» — так мы и пересеклись. Она всё жаловалась, что у нас будет большая конкуренция, что было бы неплохо, если лидер рынка потеряет доверие покупателя, и мы бы сразу прорвались в дамки.

Меня очень интересовал один момент, и я тоже вклинилась в разговор:

— А почему вы захотели уйти от Усикова, вы же друзья? Или нет?

— У Ивана тяжело работать, поскольку он не видит никого кроме себя. Мы начинали дело вместе, но очень быстро я оказался за бортом, а знаете, это обидно, когда твои разработки приносят кому-то славу, но тебя вообще за это не ценят. Последнее время мы с ним ссорились, и он старался всячески меня унизить как начальник. Но попал я потом в ещё большие неприятности. Косметика Медининой оказалась только плодом воображения, она планировала создавать её на деньги, которые получит через суд. Наверное, мне стоило пасовать ещё тогда, когда эта сумасшедшая решила мазать на себя продукт, который наверняка уложит её на больничную койку.

— Ничего себе! — не удержалась я.

— С самого начала это всё не по душе было, но в какой-то момент азарт поставить Усикова на место сразил меня. Когда я понял, что нам с Медининой не по пути, потребовал деньги, чтобы потратить их на переквалификацию и наконец-то как найти достойную работу.

Макс подметил:

— Но и денег вы не получите.

— Да я уже понял. Сам дурак. Остаётся только рассказать правду на суде, хоть совесть не так будет мучить.

— А вот это правильное решение. Я возьму вас свидетелем со своей стороны и скажу, что вы добровольно пошли на сотрудничество.

Из дома Корягина мы вышли радостными. Казалось, что вся картина сложилась и победа будет за нами. До позднего вечера Макс занимался приготовлениями к заседанию, а я исполняла мелкие поручения, тихонько наблюдая за ним со стороны.

А что было дальше? А дальше был суд.


*Га́рфилд (англ. Garfield) — персонаж одноимённой серии комиксов, созданный художником Джимом Дэвисом, а также кинематографических картин.

Сашка-2

Как всё-таки интересно жизнь на свете: то, что было ненавистным, в любой момент может стать самым важным, а обожаемое — отойти на второй план. Вчерашняя бунтарка Александра Яблонская сидит сейчас в зале суда в ожидании фразы: «Встать! Суд идёт!». Вот она звучит… Волнуюсь так, словно это я буду говорить, а не Макс. Желудок сводит от нервных спазмов, но я продолжаю сканировать всё вокруг — впервые попала на такое «мероприятие». Время от времени возвращаюсь взглядом к Веронике Медининой. Она пришла в безупречном чёрном костюме, красной помадой подчеркнула пухлые губы, но идеальный внешний вид не скрыл ужасное настроение, ведь её адвокату так и не удалось договориться с Тихомировым, а это значит, что исход будет непредсказуемым. С каждой минутой блогерша выглядела более раздраженной и вот, когда свидетельствовать вышел Корягин, её накрыло.

— Идиот! Чем ты вообще соображаешь? — закричала, срываясь со стула.

— Вероника Львовна, присядьте, успокойтесь — адвокат попытался повлиять на подопечную, но только стук молотка судьи заставил девушку замолчать.

Далее она испепеляла взглядом бывшего соучастника своей махинации, но он невозмутимо рассказал и о взаимоотношениях с Усиковым, и об их договоре, и о встрече, которую я видела в парке. Сам же Иван Дмитриевич выглядел максимально шокированным от происходящего.

— Полагаясь на все вышеперечисленные факты и свидетельские показания, прошу признать компанию «Империя красоты» не причастной к изготовлению некачественных косметических продуктов, а также освободить от выплат за лечение и морального ущерба, — Максим поставил точку в деле.

Суд вынес решение в нашу пользу и больше я ничего вокруг не слышала. «Мы сделали это! Вместе!» Люди стали выходить из зала, а у Медининой и Корягина начался новый этап проблем. Ещё бы! Актёры погорелого театра: сделать фальшивый крем и заработать на компенсации деньги для производства своей продукции, этим самым устранив главного конкурента.

На волне эйфории я бросилась Максу на шею, как только он появился в коридоре. В одно мгновение перестали существовать и эти серые стены, и люди в форме, и всё остальное. Он первым коснулся моих губ, а я, растворившись в эмоциях, на него ответила. Было хорошо, как никогда, даже лучше, чем я себе фантазировала. Его рука осторожно коснулась моего затылка, но мне было даже страшно пошевелиться, чтобы не испортить неловким движением этот прекрасный момент. Отстранился, кстати, он тоже первым, и будто что-то изменилось в его взгляде. Это не было сожаление, которого я очень боялась, это была тоска, колючая и всепоглощающая.

— Извини, Саша, у меня ещё есть планы на сегодня. Завтра увидимся!

Думала, что мы хотя бы отпразднуем вечером, но Тихомиров не позвонил и постоянно был вне зоны. «Ну, я ему завтра покажу в универе, где раки зимуют!» Но когда на следующий день вместо него читать лекцию пришла другая преподавательница, я не на шутку разволновалась. Егор сказал, что видел Максима утром на парковке, поэтому я забила на пару и выбежала из аудитории.

— Яблонская, куда намылилась?

Так спешила, что не заметила, дядю, который вышел из ректората.

— Я? А я…

— Как дела?

— Хорошо. Не знаю, говорил ли тебе Макс, но мы вчера дело выиграли. Обалдеть! Не могу поверить, что я была частью этого процесса.

— Поздравляю! А с Максимом как дела?

— Он тоже очень рад, наверное. Хотя не так, как я, это уже, может, сотая его победа…

Дядя прервал меня и пронзительно так посмотрел.

— Я не об этом хотел узнать. Как ваши отношения продвигаются?

Тут сердце ушло в пятки. «Что сказать то? Он знает? Я спалилась? Вдруг он сердится на Макса?»

— Отношения? — переспросила, словно впервые слышу такое слово.

— Мне показалось, что вы уже давно вышли за рамки «преподаватель и студентка».