Говорю ей об этом. Не спорит, хихикает. Как-то заявляет: «Меня еще так долго, как ты, никто не выдерживал». Да, я старый, закаленный солдат семейного фронта. Тридцать лет терпел свою драгоценную супругу. И дальше бы терпел, но нервы сдали у нее. Она первая сбежала с передовой. А тебя, юную пантеру, терпеть – сплошное удовольствие.

Дальше все развивается по уже давно известному закону жанра. Так делают все женщины. Начинает приручать. Постоянно спрашивает, люблю ли я ее. Конечно, люблю. Как такую не любить? Со временем это превратилось в ежедневный обязательный ритуал. Она спрашивает – я отвечаю. Слова вылетают легко и непринужденно, не кривя душой.

Честно, как на духу, признаюсь сам себе: девочка – действительно супер! Развита не по годам. Впрочем, возможно, это поколение эры информационных технологий, дети индиго. И, самое главное, не надоедает. Нет пресыщения, которое, как правило, наступает через пару-тройку месяцев знакомства. Наоборот, с ней весело, непринужденно и интересно. И даже обидчивость и конфликтность не напрягает.

Немного поразмыслив, начал понимать, что это в некотором роде неординарное, даже уникальное существо, некая гремучая смесь красоты и природного изворотливого интеллекта. С ней я эмоционально завожусь, мозг клокочет, много юморю, сыплю остротами, мыслями. Неудачные она моментально препарирует. При хорошей шутке просто хихикает. Мы на одной волне. Притираемся.

Моя рутинная, но нервная, полудепрессивная жизнь крепкого хозяйственника стала яркой и красочной. Общение с ней – блаженство. Меня ничего не тревожит, потому что жениться с такой разницей в возрасте – это абсурд, о котором не могу думать ни я, ни она. У нее вся жизнь впереди. А я ловлю моменты сиюминутного восторга. Мне больше и не надо. При здравствующей жене и нерасторгнутом браке.

Но она потихоньку продолжает расширять плацдарм, наступает. Молодая, неопытная, но хищница. Пусть тренируется, набирается опыта. Кого-нибудь потом сожмет в объятьях мертвой хваткой. Постоянно спрашивает: «Почему никогда не звонишь, не интересуешься, где я, что я? Почему сам, без напоминания, не говоришь, что любишь меня? Почему не спрашиваешь, люблю ли я тебя?»

Отвечаю, что ее люблю, а от нее мне любви не нужно. Достаточно уважения. А любить ей нужно сверстников – это логично и понятно. На что она заявляет, что от общения со сверстниками мужского пола у нее только одни проблемы и неприятности, они все дрыщи. Что такое дрыщи? Дрыщи – и все, проехали!

Глава 7. Влип, дурилка!

Нас много на земле. И мы не можем не соприкасаться. Соприкасаясь, вступая в контакт, начиная общение, мы получаем информацию друг о друге, начинаем изучать человека, с которым вступили в контакт. И возникают эмоции, отношение к другому человеку: симпатия или антипатия, удовлетворенность или дискомфорт и другие формы эмоциональных проявлений. Таким образом, мы начинаем относиться друг к другу, возникают отношения.

Свое отношение можно не скрывать или прятать, оно может быть взаимно одинаковым и, следовательно, непротиворечивым, неконфликтным, но оно уже есть с двух сторон с того момента, как только два человека вступили в контакт и начали общение, обмен информацией и взаимное изучение. И когда люди удовлетворены получаемой друг о друге информацией, возникает симпатия и взаимная привязанность. А от привязанности до любви – один небольшой шажок.

С некоторых пор ко мне пришло осознание того, что человек живет преимущественно эмоциями. Это заряд, батарейка, мотор, движущая сила жизни. Разум же – это всего лишь регулятор приспособления к окружающей среде. Умом человек осмысливает свои чувства, находит оптимальные пути удовлетворения потребностей, как бы обеспечивает безопасность движения и, самое главное, находит пути подавления разрушающих психику или могущих привести к серьезным проблемам эмоций посредством их поглощения другими чувствами.

А то, что называется борьбой мотивов, это и есть поиск рационального в целях упорядочения эмоций и использования в конечном итоге только полезных для сохранения и поддержания жизни чувств. Чем слабее эмоции, тем легче привести их в соответствие с рациональным. Очень сильные эмоциональные проявления побеждают, вырубают, отключают разум. И тогда человек совершает неразумные поступки, вплоть до фатальных. Это называется «состояние аффекта» и даже в уголовном праве с основным принципом мести за злодеяния под названием «неотвратимость наказания» является смягчающим наказание.

В один прекрасный момент я вдруг почувствовал, что вползаю в какую-то новую, не контролируемую моим изощренным интеллектом реальность. Медленно погружаюсь в состояние бурного восторга и ликования. Появился эмоциональный накал, состояние душевного волнения. Начинаю понимать, что все мои переживания – это признаки любви, сильной и бестолковой, которую я не ждал и к которой не готовился. Хотел влюбленности легкой, а получилась тяжелая, обременительная, которая в таком тягомотном виде мне на фиг не нужна.

И самое главное, я не знаю, где у меня в организме находится регулятор уровня страстей, как выключить эту неуправляемую функцию любовного напряжения. Похоже, вляпался! Невроз и истощение нервной системы на ближайшие месяцы, кажется, обеспечены гарантийным сервисом, который продается в комплекте со страстной любовью. Хотя я ни того, ни другого не просил.

Очень скоро мне стало также понятно, что любовь и жировые клетки несовместимы, имеется явный конфликт интересов. Причем в борьбе за контроль над жизненным пространством, называемым телом, влегкую побеждает любовь. Как только она пришла, вес срочно засобирался и стал уходить. Видимо, куда-то в более спокойное для размеренного буржуинского существования место.

Когда у меня случилась первая любовь и я понял, что это она, я тем не менее не думал о том, что же это такое. Люблю и люблю. Сейчас же, поскольку болезнь эта постигла меня в рассудочном возрасте, с устойчивой привычкой все осмысливать, анализировать, делать выводы и принимать решения, я стал фанатично морщить лоб, мучительно размышляя на эту тему.

Лаконичную и приемлемую для себя дефиницию я определил так: любовь – это устойчивое состояние сильного сексуального влечения. Желание секса и привязанность являются основными признаками, что обеспечивает долговременную направленность интереса на одного человека, а следовательно, потерю интереса к другим.

Лиля оказалась некой идеальной эстетической моделью, глядя на которую я получал наслаждение. И ничто меня не напрягало, не отвращало. К этому примешивалось и наслаждение от общения с Лилей, что обусловлено ее оригинальным умом и игривостью, которые оставляли яркие впечатления от контактов с ней. Повезло дяденьке, какое счастье привалило. Радует все: как бегает по квартире, вылетает голышом из ванной, переодевается, спрашивает, что лучше надеть, но делает все по-своему. Вертится передо мной и зеркалом:

– Я красивая?

– Красивая! Чудо!

Сон – это отдельная песня. Не секс, а именно сон в обнимку. Когда просит ее обнять и через несколько минут засыпает. А ты еще долго лежишь в трансе от соприкосновения с обалденным девичьим телом. Умиляет, когда вечером звонит, просит побыстрее приехать домой, потому что одна не может уснуть. Масса приятных мелочей. «Давай я тебе носочки постираю». Хитра, стервочка. Но как приятно! Что-то не помню, чтобы жена мне что-то подобное предлагала. Наоборот, сразу после свадьбы заявила, что белье мое стирать не будет. И так было на протяжении всей нашей совместной жизни.

Умиляют проявления инфантильности: «Хочу какать», «Хочу писать», «Сейчас пукну». Не стесняясь, после еды издает отрыжку. У чревоугодных китайцев в гостях это считается признаком хорошего тона, косвенная благодарность хозяевам за обильное угощение. Я тоже благосклонно отношусь к естественным испражнениям моей красавицы. «У меня месячные, хочешь, тампон покажу?»

Потихоньку рассказываю о себе. Я сильный, не боюсь раскрываться. Да и внутренняя склонность к развитию доверительных отношений приучила к тому, что первый шаг к исповеданию делаю я, стараясь быть, насколько это возможно, искренним. Она уже знает, что с женой не живу, дело медленно движется к разводу. И здесь наступает момент, когда она весело и непринужденно сообщает мне радостную для меня, по ее разумению, весть: я ее жених, мы вскоре поженимся, после чего она родит мне как минимум двоих детей, а еще двоих мы возьмем из детского дома.

По ее стратегическому замыслу, полагаю, я должен был жутко обрадоваться, подхватить ее на руки и долго кружить.

О, детская непосредственность и прямота! Она начала очередной, до тошноты известный мне этап операции по захвату в плен перспективного самца. Я недооценил ее. Это уникальный экземпляр в плане мозгов, соответствующий годам двадцати пяти, когда даже самая тупая девица начинает соображать, что пора перестать искать себе приключения на задницу в виде бесконечных мытарств по чужим постелям при сомнительных с точки зрения личной безопасности обстоятельствах, пришла пора создавать семью.

Но многие в этом деле опаздывают. Увлекшись поиском, не замечают, что счастье свое уже промухали. Это не платья бесконечно в бутиках перемеривать, можно и пролететь. Жар-птица в образе перспективного жениха хвостом перед носом назойливо махать не будет. Свой шанс можно запросто упустить, а потом всю жизнь злобствовать в девах. А моя-то какая прозорливая да ранняя!

Спрашивает, видя мое заторможенное состояние:

– Ты что, не рад?

– Почему не рад? Рад. Счастлив. Спасибо.

– А что такой кислый?

– Задумался о расходах на шикарную свадьбу. А также вынесут ли такую счастливую новость твои мама с бабушкой.

Пожалуй, самое время перед инфарктом и торжественной кончиной жениться на малолетке и окончательно подорвать крупицы бережно сохраненного на тихую, спокойную старость здоровья. Одно терзает душу: не рановато ли мне жениться, еще не разведясь и не насладившись счастьем холостяцкой жизни в божественном состоянии кризиса среднего возраста?