Если бы он ее не придерживал за плечи, она бы упала. В коленях образовалась какая-то внезапная пустота, и одно желание: ответно повиснуть ему на шею и поцеловать. В губы. Которое уравновешивается совершенно законным вопросом: "Что с Басом и почему он себя так ведет?" Как будто это совершенно другой человек. Хотя внешне тот же самый.

 - Привет, - может только слабо произнести она.

 - Привет-привет, Мария, - мурлычет он, не отпуская ее плеч. - Слушай, ну как же здорово, что ты здесь! Я ребятам так и сказал - у нас будет самый лучший на свете фотограф!

 - Спасибо, - она все никак не может прийти в себя. Что происходит, кто ей объяснит? Какая муха укусила Баса, что он так себя ведет? Она даже в самых смелых своих мечтах не могла представить, что их встреча произойдет ТАК.

 - Как ты? Как дела? Рассказывай! - он еще крепче прижимает ее к себе. Какого черта он ведет себя так, будто они друзья "не-разлей-вода"?!

 - Да нормально, - Маша пытается вести себя естественно, хотя мозг плавится от того, что он ее обнимает. И от того, что она не понимает, какого рожна он это делает?! - Работала, трудилась аки пчелка. Ты как?

 - Такая же фигня! - смеется он. - Ни минуты покоя!

 - Как нога?

 - А что нога? - недоумевает он. - А, ты про тот раз... Да, ерунда, немного побаливает. Но я в форме. Ну что, покажем завтра мастер-класс?

 - Легко! - кажется, ей удалось справиться с собой и подобрать правильный тон. - Кто на видео? Новиков?

 - Нет, другой парень, но тоже хороший оператор. Ох, Маш, ну как же я рад, что ты у нас фотограф!

 На прощание он еще раз чмокнул ее в щеку. К себе в номер Маша дошла на полусогнутых и без сил рухнула на кровать. Что за хрень творится с Басом?! Он за пятнадцать минут разговора прикасался к ней больше, чем за все их более чем двухмесячное совместное пребывание в одном здании. А уж сколько приятных слов он ей наговорил... Как будто стремительно стали сбываться все ее мечты. И это настораживало... Может быть, у нее галлюцинации? Или она принимает желаемое за действительное?

 А потом, распрощавшись с мыслью найти происходящему разумное объяснение, она откинулась назад, прикрыла глаза. И позволила себе вспомнить - как это оно, когда он так близко, так рядом. Его тело рядом, рука на плече, прикосновение губ к щеке. Вроде бы, все достаточно невинно, но у нее снова все дрожит внутри, стоит только вспомнить...

 Все возвращается на круги своя, усилившись многократно. Она думает только о нем, она буквально бредит им, его лицо постоянно перед глазами. Его самые простые прикосновения выбивают ее из состояния душевного равновесия так, как не удавалось достаточно интимным ласкам других. Что это? Как это называется? Блин, Маша, неужели ты влюбилась?!

 

 ___________________

 Последующая пара дней показала, что в профессиональном плане они по-прежнему идеально подходят друг другу.

 - Баса, как ни снимай, все хорошо получается, - комментирует Сашка Сафонов, видеооператор.

 - Не скажи, - он приобнимает ее за плечи. - У Маши я получаюсь особенно красиво.

 Что он завел за моду постоянно ее тискать?! Мария и так вся на нервах и не понимает его мотивов. Что произошло за этот неполный месяц, что они не виделись?!

 На второй день они закончили работу на склоне пораньше, до обеда. Фристайловая серия на трамплинах отснята, и назавтра они собираются "на пленэр" - забраться на ратраке подальше, поглубже и поснимать в пухляке.

 - Мааааш?

 - Да?

 - Слушай, сказать тебе кое-что хочу...

 - Говори, - она старается, чтобы голос звучал максимально нейтрально.

 - Только ты не обижайся, ладно, Маш?

 У нее екает сердце. Вот, похоже, сейчас она получит ответы на все свои вопросы, сомнения и подозрения.

 - Если не будешь критиковать мои методы работы - то я обижаться не буду.

 - Да там-то что критиковать?! Ты гений, это даже не обсуждается. Я о другом поговорить хотел...

 - Выкладывай! - получилось излишне резко, она понимает.

 Бас вздыхает, сдвигает на затылок шлем.

 - Без обид, Маш, ладно? Но стойка у тебя просто безобразная.

 - ЧТО?!

 - Что-что... Стойка у тебя ужасная. Валишься то вперед, то назад. Где центральная стойка, Маша, где она?

 - Бас, - она неверяще качает головой. Что угодно ожидала, но такого... - Ты что, критикуешь мое катание?

 - Извини. В чем разбираюсь, на то и обращаю внимание. Маш, тебе, правда, надо стойку поправить. Самой же легче будет кататься. Я бы мог... Сегодня время как раз есть. Мы за пару часов на склоне этот косяк исправим, я уверен.

 - Ты предлагаешь... - как-то это все абсурдно. Или у нее уже восприятие совсем искаженное, из-за того, что это именно он предлагает? - Ты хочешь позаниматься моей техникой катания и стойкой?

 - Очень хочу! - он утвердительно кивает головой, едва не уронив шлем. Снимает его, и добавляет, глядя ей прямо в глаза и чуть-чуть, почти неуловимо улыбаясь: - И какой-нибудь другой техникой... я бы тоже с тобой с удовольствием позанимался.

 До нее непозволительно, постыдно долго доходит, что происходит. А когда все-таки доходит...

 - Бааааас?...

 - Да?..

 - Ты что... Ты ко мне... клеишься?

 - Нуууу... Да! - он по-прежнему смотрит ей прямо в глаза. Блядские, бедовые, гипнотические глаза у него! - И потом, почему сразу "клеишься"? Может, это я так... ухаживаю?

 - Вот так?!

 - Хм... Как умею, - он усмехается.

 А вот Маше не до смеха. Что-то ее смущает, и она наконец-то понимает - что именно.

 - А как же Аня?

 - Аня? Ты видишь тут Аню? - он демонстративно оглядывается по сторонам.

 - Бас?!

 - Ладно, - он вздыхает. - Мы расстались. На почве непримиримых противоречий относительно техники... катания.

 Боже, какая же она дура! Самая простая, очевидная, лежащая на поверхности версия не пришла ей в голову! Он просто расстался с Романович! И ищет кого-то ей на замену. Именно поэтому так себя и ведет!

 Ей бы обрадоваться, что парень, которым она бредит не один месяц, наконец-то свободен. И у них может что-то получиться. Но неожиданно просыпаются родительские гены - гордыня, упрямство и характер. У нее четкое ощущение, что до нее... снизошли. Что до нее дошла очередь. А Маша Тихомирова ненавидела очереди и была неколебимо уверена в собственной исключительности и уникальности, так уж ей отец внушил.

 - Значит, ты... в свободном поиске?

 - Угу.

 - Что ж... Думаю, я смогу тебе помочь.

 - Да? - он улыбается, широко, обрадовано. Придвигается близко, очень близко. Чуть наклоняется к ее лицу. - Я очень рад. И как именно... ты собираешься мне помочь?

 Впервые, глядя ему прямо в глаза, да еще и так близко, она испытывает не гипнотически-предобморочное чувство, а нормальную, здоровую злость. Желание уделать.

 - Будешь проводить кастинг - позови меня. Сделаю тебе фото, как надо - фас, профиль, ню. Потом сядешь с фотографиями, спокойно рассмотришь, оценишь. И выберешь.

 Он так забавно хлопал глазами, что Маша не удержалась от ехидной улыбки.

 - Кастинг?..

 - Конечно. Ты же должен серьезно подойти к вопросу подбора кандидатуры на такую важную вакансию. Так что как соберешься - обращайся. Сделаю тебе скидку на фотосессию... пятьдесят процентов.

 Он сначала просто изумленно смотрит на нее, потом улыбается. А потом - хохочет, запрокинув голову. И, отсмеявшись:

 - Ну ты и стерва!

 И непонятно, чего в его тоне больше - осуждения или восхищения. Пожалуй, восхищения больше.

 - Будешь обзываться - не получишь скидки!

 - Ох, Маша, Маша... - качает он головой. И почему-то совершенно не выглядит смущенным или огорченным. Улыбается так, что она понимает - он пришел к каким-то совершено определенным выводам относительно ее персоны. Она отвечает ему прямым, с вызовом, взглядом. Он улыбается еще шире. Игра началась.

 

 Глава 5. Папа целоваться не велит.

 После того, как они следующим днем отсняли пухлячную сессию, Бас отбирает у нее рюкзак с камерой и протягивает Сафонову со словами:

 - Возьми с собой. Маша потом у тебя позже заберет.

 - А вы?

 - А мы своим ходом спустимся, через плато, а потом по ложбине. Прокатимся, снег хороший.

 - Эй! - протестует Мария.

 - Я сказал, что поставлю тебе стойку - значит, поставлю!

 - Да тебе-то какое дело?!

 - Я не могу смотреть на такое безобразие.

 - Не можешь - не смотри!

 - Давай-давай! - подталкивает ее в спину. Ребятам, грузящимся в ратрак: - Внизу увидимся!

 - Слушай, ты, Сусанин! - Маша смотрит вслед удаляющемуся ратраку. Наконец, он скрывается из виду и становится тихо... и совсем безлюдно. Только они вдвоем. И горы вокруг. - А мы твоей милостью не закукуем тут? Вот заблудимся...

 - Заблудимся?! - усмехается "Сусанин". - Это невозможно. Я в этих горах вырос, каждую елку знаю. Не бойся, прорвемся. Итак, слушай меня...

 Он оказался хорошим учителем. Объяснял понятно, показывал доступно. Не орал, был терпелив и щедр на похвалу. И в его объяснениях определенно был прок - она это почувствовала, когда поймала те движения, о которых он ей толковал.

 - Ну вот, теперь за тебя не стыдно, - удовлетворенно.

 - Знаешь, что?! Вообще-то я и без тебя неплохо каталась!

 - Неплохо? Ты себе льстишь, Мария...

 - Ну да, конечно! Смотря с кем сравнивать! Если с таким профи, как ты...

 - Всегда надо стремиться к самосовершенствованию, - он до безобразия назидателен и самоуверен.

 - Да? Вот я на тебя посмотрю с профессиональной камерой в руках! И что ты сможешь сфотографировать!

 - А что?! - с внезапным воодушевлением отвечает он. - Смотря что снимать... Если тебя... Как ты там говорила вчера - фас, профиль, "ню"... На твое "ню" я определенно согласен! Когда начнем уроки фотодела? Сегодня?