– А работаешь где?

– Нигде. Вчера только аттестат получила. Вот работу ищу. Вам не нужна помощница со знанием иностранных языков?

Тетка вздохнула:

– Не помешала бы помощница-переводчица… Да только не знаю, чем платить тебе. Сами тут с хлеба на квас перебиваемся…

– Понимаю… Я просто так спросила, на всякий случай. А хотите, я возле вас сегодня побуду? Может, еще пригожусь…

– Ладно, посиди рядом. Может, и пригодишься.

– А где вы взяли сертификат? Да еще и так быстро… Они правда у вас дома лежат?

Тетка фыркнула:

– Ага, а как же… У нас здесь Петя сертификаты рисует. Нечасто, но требуют. Есть такие придирчивые покупатели, сама же видела!

– А Петя кто?

– Вообще-то художник. Но картины плохо покупают. Вот он и выучился поддельные справки разные делать. Хоть так зарабатывает. Вот и мне пришлось раскошелиться… Зато купил немчура этот, не обманул.

– Нет, он не немец, он мальтиец.

– Да по мне – хоть африканец! Лишь бы покупал да платил честно… Ну, познакомимся, что ли? Я – Ольга Васильевна. А тебя как звать-величать, краса-девица?

– Марина я. Очень приятно познакомиться.

– Ну, там видно будет, приятно ли… А ты посиди рядом, посмотри, как мы тут торгуем. Может, и будет из тебя толк…

Но торговля в этот день шла вяло. Только после обеда подъехал автобус с туристами. Торговцы оживились, стали смахивать пыль с витрин. Марина смотрела на них с интересом. А потом удивилась: группу привезла… Лера! Ну надо же… Выходит, она работает гидом-переводчиком. Конечно, она же – золотая медалистка, краса и гордость школы, наверняка иняз окончила. Конечно, такой красавице в самый раз работать с иностранцами.

Лера была одета очень элегантно: строгий светлый костюм, сумочка в тон, туфли на каблуке. Марина смотрела на нее во все глаза, не боясь быть узнанной. Какое дело прекрасному белоснежному лебедю до гадкого утенка?

Группа состояла в основном из женщин. Конечно, они сразу кинулись к тем прилавкам, где продавались шали с бахромой, украшения. Матрешки и меховые шапки их не интересовали.

Ревниво поглядывая в сторону более удачливых коллег, Ольга Васильевна проворчала:

– Ну чисто сороки… На яркое бросаются, на блестящее. Хорошо продаются брошки и браслеты с янтарем. Отрывают иностранцы с руками! А того понять не могут, бестолковые, что не янтарь это, а смола эпоксидная!

– Они что же, совсем не разбираются? – рискнула спросить Маринка, хотя тоже не разбиралась ни в янтарях, ни в других камнях.

– Выходит, что не разбираются. Думают, мы – лапотники, у нас тут никаких технологий нет, у нас всё – натуральное: и янтарь, и жемчуг речной. Накупят бусиков пластмассовых – и радуются, как дети.

– Почему же сертификат не спрашивают?

– Бывают, что и спрашивают. Так а Петя у нас на что? Он этих сертификатов сколь хошь нарисует! С того и кормится.

Тут Ольга Васильевна спохватилась:

– Слушай, Маринка, чего я придумала! Сама я тебя взять не могу – нет у меня столько выторга, чтобы еще и тебе что-то отдавать. Но если ты по-заграничному щебечешь, как на родном, то может, ты будешь у нас переводчицей для всего рынка?

– Это как? – опешила девушка.

– Да как Петя. К нему за справками идет весь рынок, платят за это. А ты будешь помогать, кому поговорить с покупателями надо. И тебе будут давать каждый понемножку, вот и будет тебе на хлеб!

Марина задумалась. Вообще-то мысль ей понравилась.

– Но захотят ли другие продавцы?…

– Захотят! Товар-то продать надо! А мы же, старые дуры, языкам не обучены! Так, нахватались по паре слов, а толку – чуть… Вот если б ты сегодня не подоспела вовремя, ушел бы дед без покупки! Сертификат ему подавай, видите ли… А так – и Петя мне помог, и ты, вот я и с выручкой сегодня!

По сути дела, это было именно то, на что Марина и надеялась: применить знание языков. Но она робко мечтала о конкретном рабочем месте, за одним прилавком. А обслуживать разом весь рынок – нет, она о таком даже и помыслить не могла!

Торговка ткнула ее в бок локтем:

– Соглашайся! Если уж ты орла со шкафа продавать собралась, так понимаю, что не от хорошей жизни. Если других вариантов нет, так и выбирать не из чего. А может, ты у нас напрактикуешься, и будешь потом, как та переводчица, группы водить. Вон, вишь, кака цаца? Как с картинки…

Марина посмотрела. «Цаца», то есть Лера, стояла у прилавка с шалями и переводила беседу покупательницы с хозяйкой товара. Было понятно, что хозяйка не хочет уступить в цене.

– Ритка за копейку удавится, а уж за доллар… – прокомментировала их диалог Ольга Васильевна.

Но покупательница попалась тоже непростая. Она так яростно торговалась, что даже жадная Ритка пошла на попятный и сделала небольшую скидку. В конечном итоге обе остались довольны. Покупательница радовалась, что вытребовала дисконт, а продавщица – что продала три шали разом. Такую покупку можно было считать оптовой, и поэтому скидка была оправдана.

Лера, оглядев свою группу, пригласила всех в автобус. Они очень быстро загрузились и уехали. Довольная Ритка развешивала оставшиеся шали посвободнее, чтобы витрина опять выглядела привлекательно.

– Ну вот, учись, девонька, – сказала Ольга Васильевна Марине. – Ритка только для форсу торговалась. А так-то она сразу обычную цену на два умножила. Откуда иностранцам знать про наши цены? Так что небольшая скидка ей не повредила.

– Так ведь некрасиво же обманывать… – вполголоса пробормотала Марина.

– Это смотря кого, – философски заметила торговка. – У них, буржуинов проклятых, денег полно! А мы тут как живем? Сама знаешь… Ну подумаешь, переплатила эта тетка иностранная долларов пять. Пусть даже десять… Так ведь она за одну поездку тыщи отвалила! Тогда не жалко было платить? И потом: у них там шерсть, да лён, да кашемир, да шёлк больших денег стоят. Потому они отсюда везут: и красиво, и дешево, и качественно. Так что не обеднеет, не боись!

Дальше торговли опять практически не было. Праздношатающийся народ, прогуливаясь по площади, иногда подходил полюбоваться диковинками, но никто ничего не покупал.

Ольга Васильевна от скуки стала расспрашивать Маринку о ее житье-бытье. Девушка довольно охотно отвечала, потому что не видела смысла что-то скрывать. Да, ее биография – вовсе не предмет для гордости, однако ничего плохого в своей жизни она же не сделала! А то, что живется ей трудно… А кому сейчас легко? Вон, весь рынок состоит из таких бедолаг, у которых матрешки – единственный способ заработка.

В конце дня Ольга Васильевна попросила Марину присмотреть за товаром, а сама отлучилась ненадолго. Вернулась с пакетом, развернула его на табуретке. Там оказались пирожки, свежие огурчики, дешевая колбаса, нарезанная ломтями.

– Ешь давай!

– Ой, что вы… – смутилась девушка. – Спасибо, конечно, но я не могу.

– Еще как можешь! Ешь, я сказала! Целый день не евши…

– А можно забрать домой?

Ольга Васильевна прищурилась:

– Домой… Матери отнести хочешь? – Марина кивнула. – Обойдется она. Если мать находит, где и за что пить, так уж найдет, чем закусить. А тебе надо хоть что-то кушать. Не только пустую кашу без масла. Ты – молодой, растущий организм, а сама худенькая и бледненькая.

Марина возразила, что нынче в моде стройные.

Хозяйка прилавка презрительно скривилась:

– Стройные, но не тощие. Ты посмотри на себя: бухенвальдский крепыш! Так и заболеть недолго. Ты кушай, не ломайся! И нечего стесняться: ты мне помогла сегодня. Считай, что эту еду ты честно заработала. И нечего ерепениться!

Марина перестала «ерепениться» и с аппетитом съела все, что было в пакете. Ольга Васильевна посмотрела на нее с одобрением и разрешила ей завтра прийти снова.

По дороге домой Марина раздумывала: удачный был сегодня день или так себе? Ну вот наелась по-человечески, уже повезло. Ольге Васильевне помогла – тоже хорошо. Завтра снова пойдет на площадь, попробует помочь остальным, кто будет нуждаться в переводчике. Может, и понадобятся ее услуги. Может, и права Ольга Васильевна…

Мать, конечно, снова спала, а дух в комнате стоял такой, что было понятно: она снова выходила и опять набралась по самую макушку. Марина открыла окно, чтобы проветрить, с тоской посмотрела на спящую мать: хотела угощение ей принести, а зачем? Ведь до завтра же спать будет…


Итак, Марина уже месяц работает переводчицей на сувенирном рынке. Не только переводчицей, конечно. Если надо – помогает коробки поднести. Может за товаром присмотреть, если продавцу надо отлучиться. Может по просьбе сбегать в магазин за минералкой. Иногда очень тактично подводит покупателя к мысли, что надо бы все-таки купить приглянувшуюся вещь. То есть в полном смысле слова работой это не назовешь, однако и такой труд тоже деньги приносит. Пусть небольшие, но все-таки… Плюс по вечерам мытье полов в школе по материной трудовой книжке. В общем, жить можно. Но дальше-то как?… Сейчас лето, хорошо. До середины осени тоже будет нормально. А вот зимой как? Неужто придется целыми днями топтаться на морозе в надежде заработать копейку? Ольга Васильевна говорит, что в холодное время интуристов мало. Не хотят они зимой в Россию ездить. Замерзнуть боятся. Значит, ее услуги до весны не понадобятся. А как ей зиму пережить?…

Сегодня суббота, покупатели есть, а значит, будет у реализаторов выручка. И Марине, выходит, тоже денег перепадет больше, чем в рабочие дни. Вот сейчас пожилая чета ходит вокруг Петиных картин, приценивается. Марина, изображая обычную покупательницу, тоже рассматривает картины, беседует с художником. Тот соловьем заливается, рассказывая, какой у него мазок, какой стиль, какая философская глубина заложена в образах. Марина задает правильные вопросы, и Петя очень хорошо на них отвечает. И выходит у них беседа двух интеллектуалов. Очень хорошо получается, пожилая пара прислушивается. Еще бы у них не получалось! Петя сам обучил Марину умным терминам, и так они, работая в паре, «разводят» сомневающихся ценителей живописи на покупку.