Он лег на свободную половину кровати и тоже затих. Уставившись в потолок, по которому пробегали полосы от фар, он наконец-то стал думать связно. Раньше не удавалось, потому что сначала он нервничал, не знал, как разговорить Марину, а потом она стала выдавать такую информацию, что голова у него пошла кругом.

Итак, что он узнал сегодня? Что Марина, оказывается, все время жила здесь, ни в какое заграничье не уезжала, но он об этом не догадывался. Тосковал о ней, не знал, где искать, а она, оказывается, ходила с ним по одним улицам. Но судьба-злодейка не дала им встретиться. Ни разу. Это же надо: в глухом захолустье, в ночной степи, в умирающей деревеньке эта судьба вывела его именно на дом Марины. Где бы еще встретились… А здесь, в городе, оказывается, жили буквально на одной территории, но пути ни разу не пересеклись.

Да и где бы они пересеклись? Она работала в детском саду, а он в таких заведениях не бывал. Она ходила пешком, а он ездил в автомобиле. Ну это ладно. Но где-то же люди пересекаются? В магазинах, например. Хотя магазины они тоже посещали разные, это ясно.

И вообще – не в этом дело. Дело в том, что у него, оказывается, есть дочь. Этот факт ему еще предстоит осмыслить. Пока что он сам не знает, как к нему относиться. Он узнал о Миле со слов Марины. Но рассказ – это одно, а личное знакомство – совсем другое. Марина не хочет их знакомить. Вот это непонятно. Зачем же тогда было о дочке рассказывать? Чтобы подразнить его? Убить наповал? Похвастаться, что у нее есть семья, а он так бобылем и прожил? Это вряд ли, Марина не такая. Просто не удержалась, рассказала, а теперь, поди, сама жалеет. Ну уж нет, с дочкой он познакомится в любом случае! Главное – Марину не спугнуть. Быть терпеливым, покладистым. Тогда она оттает, подобреет, пустит его в свою жизнь. Да, наверняка. Самое главное – держать себя в руках, не делать резких заявлений, чтобы ненароком не сказать или сделать что-то непоправимое.

Ну ладно, вопрос с дочкой они рано или поздно утрясут. Но вот как переварить вторую новость? Это же просто ирония судьбы: он тосковал по Марине и восхищался книгами Белого Шоколада. Но разве можно было предположить, что Белый Шоколад, которого он считал «умным мужиком», на самом деле – его Марина? Нет, этакий карамболь даже во сне бы не приснился! А вот наяву – случился…

Вообще непонятно что в жизни происходит. Девочка из низов сначала покорила музыкальную вершину, потом – литературный олимп. И всё это – между мытьём полов и горшков. Вот как такое может быть? Надо будет ей посоветовать написать свою биографию. Не раскрывая инкогнито, просто в виде повести. Так ведь не поверят читатели… Скажут: ну не бывает в жизни такого! А вот бывает…

И кто из них теперь круче? Когда-то он посматривал на нее свысока, а теперь даже непонятно, на какой козе к ней подъехать. Она – известный писатель, ее книги издаются многотысячными тиражами. Он и сам ждет каждую новую книгу с нетерпением. А сам-то он кто? По сравнению с ней – просто никто. Когда-то он был уверен, что архитектор – это звучит гордо. Теперь уже не так уверен. Таких, как он, – полным-полно. Да и что особого он делает? Даже дома новые не строит. Так, ремонтирует и обновляет старые. С одной стороны – работа ему нравится. С другой – даже рядом не поставить с тем, что делает она. Он-то, дурак, думал произвести на нее впечатление своим загородным домом. А она, оказывается, такие дома друзьям раздаривает. Просто по доброте душевной.

Не зря же говорят: деньги не делают человека ни лучше, ни хуже, а просто ярче высвечивают то, что есть. Она была щедрой в бедности, такой же осталась и теперь, в богатстве. А он, Полынин, никому таких щедрых подарков отродясь не делал. Даже в голову не приходило. Думал, что главное – накопить, в дело вложить. Копил, вкладывал. Снова копил, снова вкладывал. Да, сейчас он человек состоятельный. И что? Радости от этого нет. Конечно, богатым быть лучше, чем бедным, это бесспорно. Но ради чего? Вопрос… И главное – дочке его, похоже, до его денег тоже нет дела. Вот мать хорошие гонорары получает, квартиру ей купила. Могла бы девушка жизнь прожигать в свое удовольствие. А она в школе работает за копейки. Даже летом не на курорт модный поехала, а в простой загородный лагерь, и не отдыхать, а работать. Значит, действительно, работа ей в радость. Не зря Маринку с детства называли «правильной»; она и дочь так воспитала.

Он снова стал думать о незнакомой пока что дочке, о том, что надо непременно с ней познакомиться, и как можно скорее, и на этой мысли уснул.


Проснулся Полынин на рассвете. Было очень рано, и он сам не понял, почему вдруг проснулся. Ведь выходной, никуда спешить не надо. Потом обвел глазами комнату – и обнаружил на второй половине кровати фигурку, спящую в позе эмбриона.

Марина!

Тут же вспомнил вчерашний день, такой богатый событиями и открытиями. Так вот почему ему и не спится толком: нервы на взводе.

Опасаясь разбудить гостью, он стал тихонько ее разглядывать. Засыпала-то она на другом боку, это он точно помнил. Во сне повернулась лицом к нему. Роман вспомнил, как вчера отметил: с возрастом ее внешность приобрела какую-то строгость. Теперь же, во сне, она не старалась быть серьезной, а потому была похожа на прежнюю Марину, которую он запомнил.

Роман почувствовал, как его затопила теплая волна. Он смотрел на спящую красавицу и удивлялся нежности в своей душе. А ведь всё могло получиться так, как было в том давнем сне. Он мог бы каждое утро просыпаться и радоваться, что она – рядом. Наверное. Даже – скорее всего. Если бы только не то да не это. Но история не знает сослагательного наклонения, поэтому приходится жить по правилу «здесь и сейчас».

И что же сейчас? Сейчас у него в доме спит женщина, которую он когда-то не принимал всерьез, потом мечтал о ней и тосковал, а потом старался просто не вспоминать, чтобы не расстраиваться. Как ему вести себя дальше? Вот вопрос…

Можно отвезти ее к себе на дачу, как он и собирался. Не чтобы дачей похвастаться, а просто чтобы провести день подальше от города, в тишине. И телефон отключить, чтобы ничего не мешало. Просто общаться, долгие разговоры разговаривать. Целый день! Может, удастся что-то еще выведать о дочке.

Для загородного отдыха ей понадобится другая одежда. Вот и появится повод заехать к ней! Даже если в квартиру не пригласит, он хотя бы узнает улицу и дом. А это уже немало. Да, это хорошая мысль. Она наверняка захочет как минимум из босоножек на шпильке переобуться в мокасины или удобные сандалии. А заодно переодеться в джинсы, какой-нибудь свободный шифоновый балахончик. Но уж этого он ей в своем шкафу никак найти не сможет. Вот и придется ехать к ней домой. Эта мысль чрезвычайно обрадовала, и он стал смотреть на Марину с еще большим удовольствием.

Марина же во сне снова зашевелилась, устраиваясь поудобнее. Придвинулась к нему поближе, что-то отрывисто пробормотала. Потом еще немного поерзала – и оказалась совсем рядом с ним. Роман затаил дыхание. Правила приличия требовали отодвинуться, да он и сам бы рад, но тогда он заденет Марину, она проснется – и… ой, что начнется!.. Как доказать, что он ничего не предпринимал, что это она сама к нему придвинулась?

От ее запаха кружилась голова. Как такое может быть? Ведь она принимала душ с тем гелем, что стоит у него в ванной. Он же сам им пользуется ежедневно, и никакого головокружения до сих пор не испытывал. Значит, дело в самой Марине, в ее коже. Получается, что феромоны – это не выдумка? Они реально существуют?

Боже, не сойти бы с ума…

Марина вдруг приоткрыла один глаз, потом второй. Две секунды ей понадобилось, чтобы сфокусировать зрение. Потом во взгляде появилась осмысленность, она нежно улыбнулась и выдохнула: «Рома…».

Рука Романа сама собой обняла ее плечи, а нос уткнулся в ложбинку между подбородком и ключицей. Что делать дальше – Роман не знал. Сапер на минном поле. Каждый следующий шаг может стать как удачным, так и роковым.

Марина провела рукой по его щеке, скользнула по шее и остановилась на плече.

Пряча лицо на его груди, сказала сдавленным, но счастливым голосом:

– Мне под утро сон такой приснился… Даже неловко рассказывать…

– Рассказывай сразу, а то потом забудешь, – прошептал он ей на ухо.

– Мне снилось, что ты – мой муж. Я была как бы под твоим крылом, защищена со всех сторон. И так это было замечательно! Никогда в жизни такого не ощущала. В реальной жизни. А во сне вот приснилось. Даже жалко, что сон уже закончился…

Он глухо проговорил ей куда-то в шею:

– Марина, одно твое слово – и сон станет явью. Насовсем.

Она отстранилась, глянула на него с недоверчивой улыбкой:

– Ром, ты что?… Это же просто сон, я еще не отошла, не проснулась окончательно…

– Вот и хорошо. Давай продолжим твой сон. Я – твой прекрасный принц из сказки. Ты – под моим крылом. У нас всё хорошо. Мы каждый день просыпаемся рядом. И дарим друг другу радость.

Он стал тихонько целовать ее шею, плечо, щеку. Она доверчиво потянулась навстречу. Роман даже не верил: ни истерики, ни гневной отповеди, ни возмущения. Наоборот – тянется к нему, ластится, растворяется в его ласках. Похоже, и впрямь еще не отошла от сна. Великий Боже, спасибо тебе! Только бы не спугнуть…

Он был нежен с ней настолько, что даже сам себе удивлялся. Ему хотелось целовать ее бесконечно, хотелось гладить, покусывать, снова целовать. Марина принимала это радостно, без тени смущения, без кокетства и жеманства. Ах да, она же этого не умеет… У нее всегда всё естественно. И думает, и делает, и живет по-честному. Ни игры, ни фальши, ни заранее запланированной подножки, ни продуманной тактики. Считается почему-то, что так неинтересно. Почему вдруг? Кто-то когда-то сказал, что «должна быть в женщине какая-то загадка». Да Маринка этими загадками полна! Но не потому ему так хочется сейчас ее целовать. Не ради каких-то там загадок, а ради нее самой!

Нежные поглаживания и поцелуи очень скоро перешли в «горячую фазу». И оказалось, что у Романа Полынина, записного сердцееда, который к пятидесяти годам так и не выбрал себе постоянную партнершу, это был лучший секс в жизни.