Нет, не секс. Это был именно акт любви. Такого с Полыниным давно не случалось. С той самой злополучной ночи в зимней избушке. Именно такие чувства он искал потом с разными женщинами – и не находил. Потому, наверное, и не видел смысла в женитьбе. Если бы так, как в том сне, – одна звездочка ясная, одно солнышко в небе, – тогда был бы смысл. А без этого единения душ – единение тел превращалось просто в упражнение. Он потому так и относился к сексу: такой отдельный вид спорта. Тело радуется, а душа молчит.

Однако теперь его душа пела на разные голоса. Надо же, как всё просто, оказывается! Он, Марина, и никого вокруг. Вот и весь простой рецепт счастья.

Отдышавшись, он искоса взглянул в ее сторону. Марина лежала с закрытыми глазами. Прислушивалась к себе. По лицу ее блуждала слабая улыбка. Ему хотелось думать, что это улыбка радости, счастья, удовольствия, – в общем, свидетельство положительных эмоций. И еще: он снова боялся дышать. Эта хрустальная ваза по имени Марина могла разбиться в любой момент, поэтому Роман держал в узде свои гусарские замашки.

Открыв глаза, она улыбнулась: ясно, открыто. Ну конечно. Никаких потаенных мыслей. Одно слово – «правильная».

– Ром, ты знаешь, мне понравилось. – Он задохнулся от счастья. – Это всегда так бывает?

Замялся:

– Я вам не скажу за всю Одессу… Но у меня – только с тобой. В общем, за всю жизнь я только два раза был так счастлив. И оба раза – с тобой. Судьба, наверное… Как ты думаешь?

– Ну да. Планида… Так Раиса Петровна говорила.

– Марин, не будешь от меня больше бегать?

Он снова уткнулся ей в шею, прижался.

Она удивилась:

– Что значит «больше»? Я разве когда-нибудь от тебя бегала? Скорее – ты от меня…

– А, ну да. Я просто хотел попросить: не исчезай из моей жизни, пожалуйста! Мы теперь нашлись, как разлученные близнецы в индийском кино.

– В бразильском сериале…

– Да какая разница. Главное – нашлись. Больше всего на свете боюсь, что ты растаешь, как сон, как утренний туман…

– Ой, а какой же сегодня сон хороший был! – вдруг вспомнила она. – Такой теплый, такой классный…

Он откинулся на спину, притянул ее к себе:

– Может, хоть теперь ты поймешь меня и поверишь. Я тогда, зимой, был под впечатлением такого же теплого и радостного сна. Даже не понял, что наяву ничего этого нет. Вот так и случилось… Ты простишь меня когда-нибудь?

– Давно простила, – пробормотала она куда-то ему в плечо. – И Милочка у меня появилась, и жизнь постепенно сложилась неплохо. Да и вообще – я зла не помню. Ром, а что мы сегодня будем делать? У тебя были какие-то планы?

Он пожал плечами:

– Никаких особых планов не было. Я же тебе говорил: хотел уехать на дачу, там наслаждаться тишиной и новой книгой Белого Шоколада.

– А, того умного мужика? Да, я вспомнила.

Он засмеялся и чмокнул ее в нос.

– Теперь я могу поехать на дачу в компании Белого Шоколада. И вести там разговоры «за жизнь» с этим «умным мужиком». Поедем?

– Не хочу. Я и правда не очень люблю бывать за городом. Скучно мне там. Но сегодня я планировала для себя одно мероприятие. Пойдешь со мной?

– С тобой – хоть на край света, хоть в другую галактику. Только скажи, как мне экипироваться: костюм-галстук-запонки? Или штормовка-ботинки-альпеншток?

Она тихонько засмеялась своим неподражаемым серебристым смехом, который Роман помнил еще с той давней зимы:

– Нет, ничего особенного. Оденься так, чтобы не выделяться из толпы. Мы с тобой будем играть роль «тайных покупателей».

– Это в каком же смысле? Нам надо что-то украсть?

Она снова зазвенела серебристым колокольчиком, шутливо шлепнула его по плечу:

– Вот балда! Ничего красть не надо. Просто я всегда стараюсь со стороны увидеть, как люди реагируют на мою новую книгу. Вчера вот в «Славянских рунах» была, сегодня собиралась в «Книжный мир» поехать. Тоже понаблюдать со стороны. В «Рунах», конечно, публика поинтеллигентнее собирается. Но в «Книжном мире» и площадь больше, и книг там – аж целых три этажа, и народу поэтому бывает побольше. И народец самый разномастный: студенты, академики, няни с малышами, пенсионеры, домохозяйки, деловые люди. Можно сделать «срез» и посмотреть, как реагируют разные группы.

Мать честная, так она еще и аналитик!.. У Романа опять голова пошла кругом.

– Так ты не случайно вчера зашла в «Руны», а намеренно?

– Ну конечно!

– Когда я тебя увидел, ты рассматривала на стеллажах чужие книги. Зачем они тебе?

– Я старалась прикинуться обычным покупателем. Чтобы не привлекать к себе внимание.

Он досадливо цыкнул:

– Опять двадцать пять! Марин, ну сколько ты будешь от жизни прятаться? Не надоело тебе?

Она покачала головой, улыбнулась насмешливо:

– Рома, ты все-таки балда, каких поискать… Даже не представляешь, как хорошо быть невидимкой! Медийные персоны шагу ступить не могут в свое удовольствие. Их обязательно в самый неподходящий момент подловит папарацци. Или вынырнет откуда-то толпа поклонников. Или сосед по купе, узнав, обязательно захочет поговорить «за жизнь». Или одолевают журналисты с вечным дурацким вопросом о «творческих планах». А я хожу по улицам спокойно. Не прячусь, не жду подвоха. Сама себе хозяйка. И сама себе – «фонд изучения общественного мнения». Мне не надо заказывать социологические исследования, я сама их провожу. Ну что, идешь со мной? Если не хочешь, я не настаиваю. Пойду одна. Так привычнее.

– Нет-нет, что ты! Обязательно пойду! Мне очень интересно!

Правда, когда они окончательно выбрались из постели, солнце было уже довольно высоко. День обещал быть жарким, как вчера. Ну, на то и август… Они наскоро выпили кофе с остатками вчерашнего ужина, прыгнули в машину, и вскоре уже были в «Книжном мире».


Магазин встретил их благословенной прохладой. И как люди раньше обходились без кондиционеров? Непонятно.

Однако вокруг центрального стенда было жарко: здесь баталия кипела нешуточная. Здесь было выставлено новое произведение Белого Шоколада. Стопки книг быстро таяли, сотрудницы едва успевали подносить новые.

Марина прошептала:

– Смотри-ка, здесь расхватывают еще лучше, чем в «Рунах».

– Думаю, земля слухом полнится, – ответил Роман тоже шепотом. – Кто-то, купив вчера, уже прочитал и оповестил всех знакомых, что вещь – стóящая, надо брать. Полагаю, что в «Рунах» сегодня тоже покупателей больше, чем было вчера. Если хочешь, можем потом и туда заглянуть.

Она рассеянно кивнула, продолжая наблюдать за покупателями.

Внимание привлекала группа разновозрастных женщин. Ими руководила бойкая моложавая пенсионерка. Женщины из этой группы, схватив по книжке, а кто-то и по две, выстраивались в очередь в кассу. Оплатив, отходили к огромному окну у входа и там ждали остальных. Моложавая пенсионерка, явный лидер по натуре, что-то им говорила, энергично жестикулируя. Роману стало интересно, он подошел послушать, потянув за собой Марину.

Оказалось, что это недавно образовавшийся фан-клуб почитательниц Белого Шоколада. Увлеченные творчеством этого автора, они списались в Интернете и решили образовать своего рода литературный кружок, чтобы обмениваться мнениями вживую, а не на форумах. И по случаю такого долгожданного события – выхода в свет новой книги – решили совместить приятное с полезным: купить новую книгу любимого автора, а заодно пообщаться, обменяться впечатлениями.

– Ты знала об этом фан-клубе? – шепотом спросил Роман.

– Понятия не имела. Откуда? Люди живут своей жизнью. Что-то читают, что-то обсуждают. Мне никто не докладывает.

– Ага, тебе попробуй доложи, – хмыкнул он. – До тебя добраться сложнее, чем до далай-ламы. Они ведь даже не догадываются, что их любимый автор живет с ними в одном городе.

– Надеюсь!

– Не понимаю я тебя… Неужто не хочется искупаться в лучах славы?

– А это как? Мне поаплодируют, а я картинно поклонюсь? Нет, не хочется. Мне больше нравится наблюдать естественную реакцию читателей. Что я обычно и делаю. Когда вижу такой ажиотаж, настроение улучшается, и этой «подзарядки батарей» мне хватает надолго. Понимаю, что не зря работала, и с энтузиазмом сажусь за новую книгу. Жалко, бабушка не дожила. Она бы мною гордилась! Матери-то все равно было, чем я занимаюсь, да и книг она не читала. А вот бабушка бы оценила. По сути я – очень одинокий человек. Общаюсь, конечно, с соседями. Изредка – с редакторами. Но толпы подруг нет. И порадоваться за меня некому. Зато и позавидовать тоже некому. Мою тайну знают только Валя с Мишелем. И Мила, само собой. Они радуются, конечно, каждой новой книге. А больше – никто.

– Как никто? Я тоже радуюсь! Теперь, когда узнал. И дальше буду радоваться каждой твоей книжной премьере. А давай такую традицию заведем: будем отмечать выход новой книги. Вот прямо сегодня и начнем. Закатимся в ресторан: только ты и я. Чтобы тайну твою не разрушить. Но зато у тебя будет праздник. И создам этот праздник я.

– А ты уже переступил через зависть и досаду?

Заметила, значит… А он так старался не выдать себя! Не удалось.

– Переступил. Какие у нас с тобой могут быть счеты? Если бы я тоже был писателем или ты – архитектором, тогда могло быть соперничество. А так… Что нам делить?

Женщины у окна, поджидая подруг, уже листали свои книги, некоторые места зачитывали вслух, восхищались слогом.

Роман сам не понял, как шагнул в их круг, потянув за собой Марину, и, не отпуская ее руки, громко сказал:

– Милые барышни! Разрешите вам представить виновницу торжества! Автора, которым вы так восхищаетесь.

Престарелые «барышни» на минутку умолкли, растерянно переглянулись, потом затараторили все разом, возмущенно глядя на Марину, как на самозванку, и выкрикивая, что Белый Шоколад – это мужчина, который живет в Москве, может даже – на Красной площади, и нечего тут морочить им голову.

С окаменевшим лицом Марина поманила Романа. Он наклонился, и она тихо, но отчетливо сказала ему на ухо: