– А что вы строите?

– Строим не очень много. В основном реконструируем. Это очень выгодная работа, к тому же интересная. Ребята берут в работу какую-нибудь старую развалюху и доводят ее до состояния конфетки.

– А смысл?… Может, лучше развалюху развалить окончательно, а на ее месте построить что-то новое, современное?

– Не всегда это лучше. По разным причинам. Во-первых, на новое строительство надо получать столько разрешений, что замучаешься. А для реконструкции этого не требуется. Второе: иногда смысл – как раз в старине. Так сказать, «стены с историей». На это многие ведутся. И потом, ремонт всегда дешевле, чем строительство, сама понимаешь. В общем, много факторов… Тебе, наверное, неинтересно…

– Напротив, очень интересно! И то, что там у вас происходит сейчас, и то, какие у вас перспективы.

Антон воодушевился:

– О, как раз перспективы – самые радужные! Мы уже сейчас прочно стоим на ногах. Кстати, не в последнюю очередь это моя заслуга. Хотя главный двигатель, конечно, Ромка. Сейчас он хочет открывать филиалы, так что у меня работы прибавится.

– Бедный Антоша… – замурлыкала Лера и погладила его по руке. – Злой Полынин заставляет работать сверх меры. А не пожаловаться ли тебе на него в профсоюз? Ну, или куда там жалуются в таких случаях…

От ее прикосновения по руке Антона прошел ток и разрядом ударил прямо в сердце. И он решился:

– Да, работы прибавится. Но это значит, что и денег прибавится тоже. Хотя я и сейчас не считаю себя нищим, прочно стою на ногах. Но дальше будет только лучше. Мы вдвоем с Ромкой можем любые горы свернуть! Лера, я вот что сказать хотел: выходи за меня замуж, а?

Выдав эту тираду, он в ужасе замер. А ну как высмеет его сейчас?… Куда глаза девать? И как потом с этим жить?…

Но Лера посмотрела на него задумчиво. Что-то взвесила в уме, потом благосклонно улыбнулась:

– Замуж, говоришь?… Может, и стоит подумать… Только учти, Борисов: я из тех женщин, которые не сами целуют, а подставляют щеку. Я хочу, чтобы муж меня любил и на руках носил. Даже если я сама в него не сильно влюблена, допустим.

Антон задохнулся:

– Я… Да я… Я за двоих любить буду! Я ж тебя еще со школы!.. Ну, ты сама знаешь…

– Знаю… – засмеялась Лера серебристым колокольчиком. – Вот только не знаю, надолго ли твоей любви хватит…

– Ну если за столько лет не угасла – значит, это настоящая любовь, а не какая-то случайная влюбленность!

– Может, ты и прав…

– Лер, мы завтра пойдем в ювелирный салон и купим тебе самое красивое помолвочное кольцо! И свадьбу устроим такую, какой ни у кого из наших знакомых не было! А в свадебное путешествие поедем на острова. Или в Париж. Можем в Венецию, тоже красиво. Ты куда хочешь?

Она пожала плечами:

– Я не могу так сразу сказать… Я даже еще не решила, что тебе ответить: да или нет.

– Разве?… – расстроился Антон. – А я подумал, что ты дала согласие…

– Вообще-то я согласилась подумать…

Лера загадочно приподняла бровь, но потом улыбнулась так нежно, что у Антона отлегло от сердца. Согласна, конечно! Просто кокетничает, старается фасон держать. Ну конечно, не с ходу же ей на шею к нему бросаться с криком: «Ваня, я ваша навеки!». Как в мультике…

Успокоившись, он стал расписывать их дальнейшую жизнь в самых радужных красках.

Слушая его вполуха, Лера в нужных местах улыбалась или кивала, а сама размышляла о превратностях судьбы и не могла опомниться от изумления. Днем она разговаривала с Антоном и хотела, как обычно, послать его куда подальше. Но услышав о том, что он работает с Романом, решила вечером с ним встретиться, чтобы что-то разузнать о Ромке. А буквально через час согласилась выйти замуж за Борисова, хотя всю жизнь любила только Полынина. Ну а куда деваться, если к Роману иначе не подобраться?


Марина прямо в день выпуска озаботилась поисками работы. Ни о каких каникулах речи быть не могло. До отдыха ли ей? Надо деньги зарабатывать, семью содержать. И пусть семья у них невелика – мать да она сама, – все равно ответственность лежит на ней. Да и как ей отдыхать? Сидеть целыми днями дома и любоваться на пьяную мать? Уж лучше найти работу.

Сказано – сделано. Прямо на следующий день после вручения аттестатов она пошла на центральную площадь. Там был достаточно большой «карман» с прилавками, где продавались сувениры: расписные плошки, матрешки, туески, рубахи-косоворотки, шапки-ушанки, даже холстяные сарафаны с ручной вышивкой. Все это с удовольствием раскупали туристы, в основном – иностранные. Потому что наш человек не видит ничего особенного в домотканой одежде, а кушать предпочитает металлическими ложками, а не деревянными, какими бы красивыми они ни были.

В тот момент наплыва покупателей не наблюдалось, продавцы расслабленно курили, переговаривались, пили кофе. Марина походила по рядам, осмотрела прилавки. Да, здесь было много занятных вещиц. Даже фосфоресцирующие статуэтки орлов и оленей. У них дома тоже был такой орел, на шкафу стоял. Когда Марина была совсем маленькой, она, засыпая, всегда смотрела на эту светящуюся фигурку, чтобы не так страшно было в темноте. Мать не пропила ее только потому, что фигурки эти давно вышли из моды, многие их просто выбрасывали, так что покупать точно никто не хотел. А здесь, получается, их можно продать? Интересно…

Она подошла к женщине за прилавком. Та читала газету и на Марину внимания не обращала. Сразу поняла: это не покупатель, просто девчонка пришла поглазеть. Марина постеснялась ее окликнуть, просто молча стояла рядом с прилавком.

Наконец женщина подняла глаза от газеты:

– Чего тебе, дочка?

– Да вот, на орла смотрю…

– Нравится?

– А сколько он стоит?

– А сколько дашь? – тут же сориентировалась тетка.

Марина смутилась:

– Да я не покупать… У нас дома такой же стоит, на шкафу. Если я вам его принесу, вы сможете его продать?

Тетка отложила газету и пристально на нее посмотрела. Потом вздохнула:

– Что, кроме орла, уже продавать нечего?

– Нечего…

Марина покачала головой и опустила глаза.

Пока тетка раздумывала, что бы на это сказать, к ней подошел молодящийся дедушка, весь в джинсе с заклепками. Дедушка окинул взглядом прилавок. Вот это покупатель настоящий! Тут же забыв о Марине с ее орлом, продавщица изобразила «приятную улыбку» и спросила «Чего желаете?» на таком ломаном английском, что Марина не сразу поняла смысл.

Но джинсовый дедушка прекрасно понял. Он быстро залопотал, тыча пальцем то в старинные корабельные часы, то в меховые шапки. Цепко следя взглядом за его пальцем, продавщица подавала ему всё, на что он указывал. Дедушка крутил в руках предлагаемые вещи и продолжал быстро-быстро говорить. Но тетка его не понимала. Она просто называла цены в долларах. Дедок смеялся, отрицательно качал головой и продолжал свой монолог.

– Торговаться хочешь, что ли? Вот немчура поганая… Хоть бы слово по-русски! – расстроено проговорила себе под нос тетка и прокричала джинсовому покупателю: – Фиксед прайс! Финал прайс!

Дедок снова засмеялся и залопотал еще быстрее. Тетка смотрела на него и только глазами хлопала.

Тут Марина решилась подать голос:

– Он не про цену спрашивает. Он хочет узнать, есть ли на эти вещи сертификаты.

– Каки таки сертификаты? – удивилась тетка.

– Ну, документы, которые удостоверяют подлинность товара, – постаралась объяснить Марина.

Тетка удивилась еще больше:

– А на кой ему документы? Эй, интурист, ты же сам можешь товар потрогать, даже померить!

Она с энтузиастом стала надевать деду на голову мохнатую шапку. Тот не сопротивлялся. Попросил зеркало, полюбовался на себя и, смеясь, снял и отрицательно покачал головой.

– Да чтоб тебя… – в сердцах выдохнула тетка и вернула шапку на место. – Спроси у него, он покупать-то будет? Или просто голову мне морочит?

Марина поговорила с потенциальным покупателем, потом объяснила продавщице суть проблемы:

– Понимаете, ему нравятся многие вещи, но он боится, что это подделки. Оттого и требует сертификаты.

– Сертификаты еще какие-то выдумал… Какие сертификаты могут быть на наши ложки-плошки? Ладно, будут ему сертификаты. Спроси, что он конкретно хочет купить. Скажи, что принесу ему сертификаты. Дома лежат. Если подождет…

Марина перевела. Джинсовый дедок выбрал расписной поднос и матрешку с пятью «детками». Еще раз напомнил, что ему нужен сертификат качества.

Марина снова перевела:

– Он хочет быть уверенным, что товар надлежащего качества, а краски неядовитые.

Тетка кивнула:

– Сейчас принесу. Ты, дочка, побудь здесь, присмотри за товаром.

Она скользнула между торговыми прилавками, а Марина еще немножко поговорила с покупателем, чтобы он не скучал. Тот поведал ей, что всегда хотел приобрести в России именно рукотворные сувениры, «handmade crafts». Хотя меховые шапки ему тоже очень нравятся. Но поскольку живет он не на Аляске, а на Мальте, такой сувенир смысла не имеет. А вот поделки очень украсят его дом. Если, конечно, они не радиоактивные. Марина посмеялась и сказала, что в этом городе нет ядерных реакторов, поэтому радиации взяться просто неоткуда. И люди, что изготавливают поделки, тоже не хотят работать с вредными веществами, поэтому он смело может держать в доме «handmade crafts», поскольку они неопасны.

Пока они мило болтали, вернулась продавщица и очень торжественно подала интуристу два бланка с печатями, на каждую покупку – отдельный. Марина взглянула: это было санитарное заключение на двух языках: русском и английском. Джинсовый внимательно прочитал, кивнул, расплатился с продавщицей, а Марине на прощанье даже поцеловал руку, чем смутил ее необычайно.

Пересчитав деньги, тетка сунула их в сумочку на поясе и подобревшим голосом сказала:

– А ты, я вижу, хорошо щебечешь по-ихнему! Отличница, небось?

– Нет, троечница, – честно призналась девушка. – Но я окончила языковую гимназию. По-английски говорю бегло. Вторым языком у нас был немецкий, так что и по-немецки могу объясниться, если надо.