— Останови. — Сказал твердо.

Взяв себя в руки, отдышалась, сбросила газ, прижалась к обочине и заглушила двигатель. Внутри все клокотало, хотелось закричать от бессилия и свернуться в комочек от жалости к себе одновременно. Дернула на всякий случай ручник — на таких крутых склонах это не бывает лишним. В салоне повисла тишина, лишь через открытое окно доносился мерный гул волн внизу.

Артем решительно открыл дверь и вышел. Последовала его примеру.

Ветер разыгрался не на шутку. Каждым дуновением старался сорвать с нас одежду, больнее ударить в лицо, сбить с ног. Или просто так казалось потому, что мы были теперь на возвышении. Справа тянулся длинный мыс, на нем виднелся одинокий маяк и белеющий над высоким обрывом памятник погибшим на пароходе «Адмирал Нахимов». Металлические трубы разной высоты врезались в небо, словно оборванные человеческие жизни, бетонный круг опоясывал их у основания точно беспощадная волна, захлестнувшая судно одним резким ударом в тот роковой день.

Мы подошли к краю и уставились вниз. Пароход все еще лежал где-то на дне, скрытый глубинами от посторонних глаз. Почти так же, как и тайна гибели моего отца, он оставался похороненным здесь навсегда.

— Папа ехал оттуда, — указала на дорогу рукой, пытаясь прятать лицо от ветра за собственным плечом. — Потом… — Провела пальцем траекторию к краю обрыва. — Раз… и все…

Артем подошел опасно близко к краю и посмотрел вниз, туда, где шумные волны, словно голодные звери, набрасывались на горную породу.

— Высоко… — Поставил передо мной преграду своей рукой, не давая приближаться. — Но…

Задумался о чем-то.

— Это так несправедливо. Неправильно. — Простонала, не в силах больше сдерживать эмоций. Вцепилась в рубашку Артема дрожащими пальцами. — Был человек, и не стало. Даже не смогли попрощаться, не было похорон, ничего. Хотя бы увидеть его обезображенное тело, хотя бы прикоснуться в последний раз… Обнять… Так больно…

Новый порыв ветра буквально швырнул меня к краю, но сильные руки вовремя перехватили и оттащили подальше. Мимо пронесся, чуть не задев нас, автомобиль. Громко посигналил. Заметила, как Артем, прижимая меня к себе, показал ему неприличный жест. Вытерла ладонью слезы и уставилась в темнеющее небо. Холодной щекой прижалась к горячей шее Гринева и почувствовав, как его руки гладят спину, зажмурилась.

— Похороны… — Тихо произнес он. Словно перестал дышать. Затем огляделся по сторонам и потащил меня за руку к машине. — Садись, Варя. Я вспомнил.

— Что? — Размазывая соленую влагу по лицу, спросила я и послушно устроилась на пассажирском сидении.

— Похороны. — Он завел двигатель, закрыл окна и резко развернул автомобиль. — Я видел Стручкова на похоронах первых жертв.

* * *

Мы поднялись по ступенькам в небольшое здание, находившееся на одной из центральных улиц. Двухэтажное деревянное строение прошлого века, куча офисов, решетки на окнах и старенькие кондиционеры, висящие словно тяжелые скворечники над ними.

Артем приветственно махнул сонному охраннику и увлек меня за собой по коридору. Наконец, мы вошли в просторный и очень светлый офис, заставленный столами и разнообразной оргтехникой. Внутри было очень уютно: белые стены, дающие простора при не очень высоких потолках, жалюзи на окнах, массивные лампы вдоль по периметру потолка.

— Привет! — Как-то облегченно и даже радостно, вдруг воскликнула черноволосая кудрявая мулатка с пухлыми губами, встала из-за стола, заваленного газетами, и бросилась моему спутнику на шею.

Другие сотрудники тоже заметно оживились. Меня, кажется, никто даже не замечал. Некоторые повскакивали со своих мест, хватая на ходу кипы бумаг и планшеты, окружили Гринева и принялись, перекрикивая друг друга, задавать вопросы. Как я сразу поняла, по работе.

— Сейчас-сейчас, подождите. — Он высвободился из объятий «мулатки-шоколадки» в облегающих джинсах и коротком топе и жестом попросил тишины. — Не все сразу, давайте по порядку. И… — Отыскал глазами меня, стоящую скромно в углу и сгорающую от ревности, сделал шаг и взял за руку. — Знакомьтесь, это Варя. Нам с ней нужно сейчас уладить кое-какие дела, потом решим все вопросы, хорошо?

Все дружно закивали и принялись здороваться со мной.

— Варя? — Откинув волосы назад, кудрявая красавица уставилась на меня с неподдельным интересом. Посмотрела на Артема, снова на меня, широко улыбнулась и протянула мне руку. — А я — Изабелла.

Пожала ее.

— Приятно познакомиться…

— Многое сразу стало мне понятно, — она, очевидно сделав для себя какие-то выводы, несколько раз кивнула. Обернулась и посмотрела на Артема. — Можно теперь не ждать твоего возвращения? — Рассмеялась, вгоняя его в краску. — Складываешь полномочия и передаешь газету мне?

Гринев тяжело выдохнул.

— Варя, Изабелла — моя сестра.

Мулатка принялась хохотать.

— Обожаю этот момент! — Хлопнула меня по плечу. — Ты бы себя видела! Что, мы с ним разве не похожи?

— Нет… — Выдавила, смущаясь.

— Сводные, — пояснила девушка, подмигнув. — У нас отцы разные. Ну, ты проходи, будь как дома. Чай, кофе?

Улыбнулась.

— Нет, спасибо.

— У нас срочное дело. — Артем увлек меня за собой в помещение со стеклянными перегородками в самом углу. — Входи.

Не маленький, но и не просторный. Кабинет. Я огляделась и села на вращающийся стул. Кругом царил настоящий беспорядок. Бумаги, газеты, макеты, повсюду, даже на стенах клейкие стикеры с какими-то напоминаниями. Но Грин, похоже, хорошо во всем этом ориентировался. Включил компьютер и принялся что-то сосредоточенно искать у себя в столе.

— Как там Джей? — Спросил, не глядя на сестру, появившуюся в проходе.

— Все хорошо. — Улыбнувшись, ответила Изабелла. В руке у нее была толстая папка с бумагами. — Но тебе нужно чаще бывать дома. Он скучает.

— Да, — нахмурился Грин, доставая из ящика стопку фотографий, — скоро. Только разберусь с делами. — Начал перебирать их быстро, словно карты в колоде, пробегая глазами каждую. Наконец, остановился. Долго вглядывался в снимок и затем протянул его мне. — Вот.

Не успела я взять его в руки, как на стол полетело еще несколько фотографий. Артем раскладывал их передо мной в целую серию картинок, лейтмотивом которых была серая похоронная процессия с рыдающими на ней людьми.

Привстав и изучив их, коротко кивнула. Он ткнул пальцем в нужные места, но я и сама уже увидела появляющегося то тут, то там с краю неприметного мужчину в кепке, надвинутой на самые глаза.

Стручков.

Он самый.

Не выдержал, пришел посмотреть еще раз на своих жертв. Держался подальше, а, заметив объектив камеры, и вовсе поспешил удалиться. Это, конечно, не доказывало ничего для следствия, но меня убедило в собственной правоте.

Он там был. Он про них знал. Это Он их убил.

Выдохнула, взглянув на Артема благодарно. С помощью этих снимков можно попробовать его дожать, заставить сознаться, можно блефовать или… В голове вдруг родилась еще одна идея…

Улыбнулась, видя, как Грин играет бровями. Собрала в стопочку снимки, принялась пересматривать их еще раз.

— Тема, глянь, пожалуйста, — Изабелла подошла к столу и положила на него увесистую папку. — Файл отправила тебе по электронке, но раз уж ты здесь, выберешь снимки для статьи? Я распечатала лучшие. — Указала пальцем на нужный столбик. — Вот. Вот. Или на планшете глянь. Это заголовок. Это пойдет далее. Смотри. Как лучше «Новый успешный промысел», «Рыбалка-антистресс — идеальный отдых для туристов» или…

Я не дала ей договорить. Громко охнула при взгляде на один из снимков, зажала рот рукой и почувствовала, как гулко звенит в ушах. Пространство кабинета поплыло перед глазами, голова закружилась, мной овладела непреодолимая слабость.

— Что? — Испуганно спросила девушка и наклонилась ко мне. — Что с тобой, Варя? Тебе плохо?

Артем быстро обогнул стол и присел возле меня на корточки. Обхватил ладонями мое лицо.

— Посмотри на меня, Варя. — Его пальцы сжались, в глазах читалась тревога. — Варя… — Повернулся к сестре. — Открой окно, дай, пожалуйста, воды. — Убрал волосы с моего лица. — Варь, ты вся побледнела. Все нормально? Не молчи. Что такое?

Побледнеешь тут… У меня будто почву из-под ног выбили. Одним хлестким ударом. С одной из фотографий среди выстроившихся в ряд рыбаков на меня смотрел мой собственный отец.


— Откуда? — Слова никак не хотели выстраиваться в предложения. — Где?

— Ты о чем? — Он опустил руки и встал, пытаясь проследить за моим взглядом.

Мне казалось, что если дотронуться до фотографии, она непременно сгорит, растворится в воздухе или рассыплется, словно пепел. Окажется просто миражом. Казалось, если приглядеться внимательнее, то увижу там совершенно постороннего человека, и тогда тончайшая нить, давшая мне на ослепительно короткий миг хоть какую-то надежду, непременно оборвется.

— Откуда эти снимки? — Протянула руку и двумя пальцами подвинула фотографию ближе.

— Окно открыла. Держи вот водичку. — Изабелла заботливо протянула мне стакан.

Взяла. Зубы громко застучали о стеклянный край. В горле тоже словно пробка встала — чуть не поперхнулась. Отдала ей стакан обратно и закашлялась. Почувствовав легкое похлопывание по спине, открыла глаза и несмело скользнула взглядом по снимку.

Третий слева. Худощавый, подтянутый, кажущийся немного сутулым. В спортивных штанах и простой белой майке. С пышной седоватой бородой, придававшей ему мужественности и серьезности. С мелкими морщинами по всему лицу. Совершенно чужой мужчина. Но улыбка… И глаза… Я могла поклясться, что это были те же самые глаза, которые каждый вечер смотрели на меня перед сном. Добрые, лучистые, светлые. Папины глаза.

— Спасибо, — кивнула Изабелле и теперь рискнула взять снимок в руку.