— Угу, — кивнул Олег, отодвинув кофе в сторону, и потянулся к клавиатуре.

Через несколько минут у нас уже был адрес лечебницы, а также подтверждение, что пациентка с такой фамилией находится со вчерашнего дня у них на лечении.

— Триста километров, — тихо вздохнул Артем, рассматривая карту местности на смартфоне.

— Всего три часа, и я увижу свою маму. — Закидывая сумку на плечо, произнесла я. — Ты с нами? — Бросила на ходу Олегу, припавшему губами к горячему напитку.

— Э… — Растерянно посмотрев на кофе, промычал опер.

— С Порохом не будет проблем. — Сказал Артем, направляясь к двери.

— Конечно, — пожал плечами Олег, отодвинул кружку, встал и направился следом.

* * *

Старое здание с облупившейся штукатуркой на окраине маленькой деревеньки. Мрачное, с железными решетками на окнах и хмурым охранником в покосившейся будке на въезде у ворот. Гуляющие во дворе люди разного пола в странных одеждах или просто в халатах. Пустые, ничего не выражающие взгляды. Пациенты бродили по территории будто зомби. Некоторые из них просто сидели на скамейках, глядя куда-то в одну точку и не двигаясь. Другие, наоборот, ходили взад-вперед, не меняя траектории. Общая атмосфера несла гнетущую безысходность и давящую тишину. Психушка, одним словом.

Я готова была уже разнести в пух и прах эту контору, полную хмурых лиц в застиранных белых халатах, когда после трехчасового ожидания в коридоре появился главврач. Худой мужчина с кустистыми бровями и внушительным кривым носом, напоминающим изогнутую лопасть винта для лодочного мотора. Сутулый, взлохмаченный, с лицом такого же серого цвета, что и стены в его кабинете, он напоминал скорее ходячий труп, чем мужчину среднего возраста.

— Доброго дня, уважаемая. — Приглашая к себе в кабинет, продемонстрировал два ряда прокуренных темных зубов. — Это вы у нас столько шума подняли?

— Здравствуйте, — решила не тянуть кота за хвост, прошла, вынула из кармана удостоверение, раскрыла и сунула ему в лицо. — Следственный комитет. Капитан Варвара Николаевна Комарова.

— Тешкин Александра Трофимович, главный врач. Слушаю вас внимательно.

— Требую объяснить, почему мою мать незаконно удерживают в вашем учреждении? На каком основании?

Мужчина устало выдохнул. Не спеша снял пиджак, повесил на спинку стула, взял с вешалки, стоящей в углу, белый халат и надел. Так же раздражающе медленно застегнул его на все пуговицы, разгладил морщинистыми ладонями подол и сел за свой стол.

— Присаживайтесь.

Опустилась на стул напротив. Постучала удостоверением по столешнице, вздернула брови, напоминая, что жду ответа.

— Назовите имя и фамилию, пожалуйста. — Главврач сложил руки на столе. В глаза бросились глубокие бороздки на желтых криво остриженных ногтях. — Имею ввиду, имя и фамилию вашей матери.

— Майская. — Прокашлялась. Первый раз я вслух называла фамилию, к которой так и не привыкла за столько лет. — Майская Наталия Михайловна.

— Угу. — Пальцы обеих рук сомкнулись в замок. Мужчина задумчиво кивнул. — Есть у нас такая пациентка. Поступила вчера. А… почему вы решили, что мы удерживаем ее силой? Насколько я помню, Наталия Михайловна поступила сюда по личному заявлению. И сейчас она принимает лечение и очень хочет поправиться.

Едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Моя мать? По личному заявлению? — Выпрямилась, расправила плечи. — Вы хоть отдаете себе отчет, с кем связываетесь? — Помахала перед его изогнутым носом корочками. — Наталия Михайловна никогда не состояла у вас на учете, у нее со здоровьем все в порядке, и закрывать ее сюда она никого не просила. Даю вам последнюю возможность сохранить свою должность: вы отпускаете мою мать, а я не стану поднимать шума насчет творящихся у вас здесь беспорядков.

Мужчина улыбнулся и старательно потер одну ладонь о другую.

— Послушайте, — посмотрел участливо и даже жалостливо, — ваша мать лечится у меня уже более десяти лет. Доверяет мне и надеется на выздоровление. — Склонил голову набок, словно оценивая. — А вы сейчас сильно усложняете мою работу своим поведением и попытками вмешаться в лечебный процесс.

Я часто заморгала. Похоже, этот тип совсем ничего не боялся.

— Я вам не верю. — Вскочила со стула. — Немедленно покажите мне доказательства. Где ее история болезни? На что она жаловалась? Где сейчас находится? В каком состоянии?

Главврач, прищурившись, отклонился на спинку стула.

— История ее болезни достаточно внушительна, можете поверить на слово. — Улыбнулся еще раз. — Вы же прекрасно понимаете порядки. И должны знать понятие медицинской тайны, а также закон «О психиатрии». При предъявлении соответствующих бумаг я смогу поделиться с вами информацией, а пока ваше удостоверение не должно позволять вам чувствовать себя выше кого бы то ни было. — Взглянул на часы. — Еще вопросы?

— Хотите сказать, закон на вашей стороне? — Положила руки на стол и наклонилась над ним угрожающе. — Да не смешите! Один звонок в межрайонный следственный отдел решит все вопросы. Неужели, вы не боитесь потерять теплое местечко?

Мне приходилось блефовать. Для того, чтобы получить соответствующие санкции, необходимо было вернуться обратно в город. Еще четыре часа туда и четыре обратно. И это если поторопиться. И если повезет получить «добро» от начальства.

— Такие проверки для меня не в первый раз. Делайте, что считаете нужным. — Сложил руки на груди. — У вас все?

— Сейчас же приведите сюда мою мать! — Ударила ладонями по столу. — Ведите! Хотя бы для того, чтобы я могла удостовериться, что ее жизни не угрожает опасность. Для того, чтобы я видела, что она жива, здорова и способна соображать. И не напичкана психотропными препаратами до состояния овоща!

Мужчина провел рукой по седеющим волосам.

— Как главный врач, я самостоятельно решаю, каким пациентам положена встреча с родными, а кому она может повредить. — Одарил меня хитрым взглядом, словно намекая, что успокоительные здесь требуются именно мне. — Давайте дождемся нормализации ее состояния, и тогда…

— Вы не поняли, — произнесла ледяным тоном. — Соберите ее вещи, подготовьте соответствующие бумаги, потому что я забираю свою мать отсюда. Сейчас же.

Главврач сочувствующе покачал головой.

— Дело в том, что выписка производится по личному заявлению пациента, добровольно находящегося в лечебном учреждении. Либо по заявлению его законного представителя, либо по решению лечащего врача.

— Приведите ее сюда немедленно! — Мои нервы начинали сдавать.

— А посещения у нас по пятницам, — уголки его губ приподнялись в полуулыбке, — разумеется, если я решу, что они показаны данному конкретному пациенту. А если вы, девушка, продолжите здесь устраивать истерики, то у меня может появиться вполне законное основание сомневаться уже в вашей вменяемости и в вашем психическом состоянии.

— Не пугайте меня! — Стараясь успокоиться, глубоко вдохнула, выдохнула. — Вы. Держите. Взаперти. Здорового. Человека.

— Бросьте! — Усмехнулся мужчина, облизнув сухие, словно бумага, тонкие губы. — У нас здесь лечебное учреждение, а не тюремное. Медперсонал осуществляет уход и минимальный надзор за пациентами.

— Почему тогда она не может выйти сейчас ко мне? Чем ей это повредит? Или она у вас там привязана к кровати? Я же могу посмотреть на условия ее содержания?

Главврач устало заерзал на стуле.

— Боюсь, вы плохо осведомлены о правилах подобных учреждений… — Достал из ящика стопку каких-то инструкций и разложил передо мной. — Ознакомьтесь на досуге. И будьте уверены, к пациентам применяются меры исключительно медицинского характера.

Он потянулся к телефону, стоявшему на столе, но в эту секунду я перехватила его руку, сжала, заставив положить трубку на место.

— Я не уйду, пока ее не увижу. — Процедила сквозь зубы.

— Ох, Варвара Николаевна, — выдохнул мужчина. — Для меня важнее всего — мои пациенты. У нас здесь есть правила. Для эффективного лечения необходимо полностью исключить контакт с агрессивным внешним миром. А ваше поведение… Как бы помягче сказать… — Вздохнул. — Ваше нахождение здесь, как и визит к больной сейчас совершенно не целесообразны и могут только навредить.

Дверь в кабинет позади меня открылась, и в проеме появился тот самый охранник, что до этого дежурил в будке у ворот. Он стоял, поглядывая на начальника, и ждал приказа.

— Это что? — Спросила, обернувшись. — Хотите меня вышвырнуть? Сколько Андрей вам заплатил за то, чтобы вы сгноили здесь мою мать?

— Мне пора. — Главврач мягко улыбнулся и встал. Поправил халат. — Я уделил вам и так слишком много внимания, а теперь мне нужно заняться пациентами. Если вы желаете оставить записку своей матери, буду рад передать ее ей.

— Надеяться, что вы отдадите ей мое письмо? Да я даже не уверена, в состоянии ли она разговаривать, не то, что читать!

Мужчина прошел мимо меня и направился к двери.

— Вы собираетесь забрать ее, так? Тогда вам придется дождаться полного выздоровления пациентки Майской. — Нарочито громко звякнул ключами, намекая, что мне пора покинуть кабинет. — Приезжайте лучше в следующую пятницу, и если она будет себя хорошо чувствовать, сможете повидаться.

— Надеяться, что она останется жива к этому времени? Ну, уж нет. Я камня на камне не оставлю от вашей богадельни! — Подошла к нему и указала дрожащим от негодования пальцем в его лицо. — И лично от вас тоже, потому что мне известны некоторые факты, которую заставляют полагать, что именно вы причастны к смерти первой жены Андрея Майского, Инны. Помните такую?

Он сглотнул и поспешил вежливо улыбнуться.

— Как же с вами трудно. — Указал на дверь. Дождался, когда выйду в коридор, и повернул ключ в замке. — Надеюсь, у вас найдутся хоть какие-нибудь доказательства. — Слегка поклонился на прощание. — Контактные телефоны есть в памятке, записаться на посещение можно у дежурного на входе. А сейчас — всего доброго!