"Вот я дожил! А мог бы проводить время как раньше тр@хая какую-нибудь красотку. Но ведь и такое времяпрепровождение, оказывается, может приносить удовольствие." — Удивлялся он, глядя на своих гостей, поедающих десерт, и Дору, смущённую обилием комплиментов своей стряпне. А как увлечённо они с Эммой обсуждали какой-то рецепт! Похоже Дора пересмотрела своё предвзятое отношение к его суррогатной гостье.

Что-то всё-таки было в Эмме располагающее к себе, иначе почему он весь вечер не мог отвести от неё глаз? Красивая в спокойствии, радостно блестящие глаза с янтарными искорками, согревающие своим теплом. Хрупкая внешностью, но стойкая и сильная характером. Она открывалась для него с новой стороны, вызывая какой-то трепет и волнение.

Никлас сидел в кресле у камина и тайком наблюдал, как тонкая рука с изящными, как их принято называть музыкальными пальцами, любовно погладила большой живот. Такой простой жест обычной беременной женщины, который о многом ему рассказал. Слишком о многом… Он глотнул из стакана виски, чтобы перебить горечь, появившуюся во рту. Эмма любила ребёнка, растущего в своём животе и как бы не храбрилась, а расстаться с ним ей будет очень тяжело. Здесь даже не надо быть психологом, чтобы понимать: она не должна была идти на это. Она создана быть любящей и заботливой матерью, верной и преданной женой.

Да, на этой "должности" она смотрелась идеально. И этим так отличалась от его любовниц, которых он, возможно, интуитивно подбирал, чтобы не вляпаться в это дерьмо под названием "любовь". Проклятье, как же всё сложно! Нежность и желание защитить — это не то, что он должен чувствовать к суррогатной матери своего племянника. Ему абсолютно не нравились его чувства и он отказывался их принимать, начиная жалеть, что затеял этот праздник.

Эмма повернулась и поймала на себе задумчивый хмурый взгляд. Как же этот невероятный мужчина её волновал! Своей харизмой, умением прийти на помощь и не хвастаться при этом: "Вот он я какой", как делал это её бывший гражданский муж каждый раз, когда присылал деньги для собственной дочери. Ей было с чем сравнивать и Никлас выигрывал по всем фронтам, заставляя её сердце учащённо биться каждый раз, сталкиваясь с ним взглядом.

"У него наверняка есть любовница, — напомнила она сама себе. — Поэтому нет никакого смысла тратить силы и время, мечтая о нём. Меньше всего на свете ему нужна я, беременная, да ещё с больным ребёнком. Как бы он ни был добр с Мартой". Непроизвольно опустила руку и погладила живот, где ребёнок встрепенулся и несильно ударил ножкой. Беременность проходила на удивление хорошо и Эмма мысленно поблагодарила малыша, который не доставлял ей практически никаких хлопот. Она знала, что это было неправильно, но хотя бы в своих мыслях общалась с ним, каждый раз напоминая, что он не_её сын и никогда им не будет.

— Похоже Марта клюёт носом, — обратилась к ней Дора, чем вырвала из плена тревожащих раздумий.

Эмма посмотрела на дочь и улыбнулась: та мило сопела, привалившись к диванным подушкам и обнимала куклу — подарок, найденный под ёлкой. Что это была за игрушка! Огромный бант, пухлые щёчки, пышное платье. А самое главное — она заводилась, могла ходить и говорить! В глазах Марты эта красавица была бесценна!

— Похоже, у неё появилась новая подружка, — усмехнулась Эмма, с трудом сдерживая слёзы, которые в очередной раз готовы были пролиться из её глаз. Да что с ней такое?! От горя плачет, от счастья — тоже. Хотелось верить, что в этом виноват гормональный дисбаланс, вызванный беременностью, а не её невротичность. — Пойду скажу герру Никласу, что мы уезжаем.

Она неуклюже встала и пошла к мужчине, задумчивый взгляд которого был направлен на огонь.


Когда Эмма подошла к нему он уловил заманчивый и лёгкий аромат её духов. Он так ей подходил!

— Вечер был волшебным, но нам пора уезжать, — раздался тихий нежный голос. Никлас повернул голову и упёрся взглядом в живот, находящийся на уровне глаз. Непроизвольно его рука поднялась и опустилась на этот упругий шар. И тут же последовал удар в его руку с той стороны так, что он отдёрнул её как ужаленный. Настолько комичным и поражённым он выглядел в тот момент, что Эмма весело рассмеялась:

— Это всего лишь ребёнок.

И, положив свою руку на то же место, тихо добавила:

— Ваш ребёнок…

Ник поднял свои глаза и они скрестились искрящими взглядами, так, что воздух вокруг накалился. И не хватало кислорода, чтобы вздохнуть. И время будто остановилось, чтобы дать возможность двум душам договориться, принять судьбоносное решение. Раздавшийся звук разбитого стекла ускорил бег времени и заставил вынырнуть из воронки взаимного притяжения.

— Господи, я такая неуклюжая! — Воскликнула Дора над разбившейся чашкой.

— Не переживай, ты же наверняка представляешь, что это к счастью, — усмехнулся Ник, переводя своё внимание на суетящуюся женщину. Он должен быть ей благодарен за то, что отвлекла от не нужных ему мыслей и благородных порывов, о которых потом бы он пожалел. Тут он увидел спящую девочку. — О, а Марта даже не проснулась.

— Это то, о чём я хотела поговорить, — сказала смущённо Эмма, — вечер был волшебным, но нам нужно ехать домой.

— Не говори глупостей, — резко сказал Ник, — ну куда вы ночью отправитесь? Дора уже приготовила комнату, в которой вы сможете переночевать, а утром водитель вас отвезёт.

— Это неудобно…

— Лежать на животе беременной неудобно, а это считай бонусом за компанию в рождественский праздник.

— Не вижу логики — ты сам этот праздник устроил, — пробормотала Эмма в спину удаляющегося мужчины, который нёс её дочь. — Кажется кто-то слишком упёртый, чтобы признать свою доброту.

Улыбнувшись Доре и пожелав ей спокойной ночи Эмма пошла за Никласом.

— Дора приготовила вам комнату на первом этаже для удобства передвижения, — предупредил мужчина, проходя в гостевую. — Здесь раньше спали горничные, когда прислуги было больше. Но есть всё необходимое. Если что-то нужно, просто обращайся к Доре.

Никлас положил девочку на одну из односпальных кроватей и развернул удобнее куклу, которую она даже во сне не хотела отпускать. Надо же, он и не думал, когда продавщица в магазине посоветовала эту игрушку, что Марта так её полюбит. Всё-таки слишком далеко от него были дети, такие непонятные, но дарящие настоящие, искренние эмоции.

— То, что она встала и окрепла за такое короткое время — это просто чудо, верно?

— И это чудо сотворил ты! — Воскликнула Эмма, неожиданно даже для себя перейдя на ты — настолько тонко и близко сейчас она ощущала эмоции этого мужчины. Но он, похоже, даже не обратил на это внимания.

— Не надо приписывать мне то, к чему я практически не причастен. Это всего лишь деньги и врачи, а я никакой не герой. Эмма, не надо меня идеализировать! Я такой же трус как и многие другие, которые предпочитают закрыть глаза и пройти мимо.

— Но ты же не прошёл.

— В этот раз не прошёл, да… Но может у меня просто не было выбора?

— Ты гораздо лучше, чем думаешь о себе!

— Неужели? Тебе кажется, что ты меня знаешь, раскусила? Я сам себе удивляюсь, поверь.

Никлас медленно повернул к ней голову, а затем, словно что-то для себя решив, развернулся всем телом. Их глаза встретились и у неё перехватило дыхание. Ник смотрел на неё с откровенным желанием, изгиб его губ в откровенной усмешке был невыносимо чувственнен. Она шагнула назад и упёрлась в стену позади себя. И оцепенела, остро сознавая, что его рука упирается в дверной косяк в нескольких сантиметрах от её плеча, а горячее дыхание вырывается из бурно подымающейся груди. Они смотрели друг на друга не двигаясь несколько мгновений и, как только Эмма решила, что сейчас он её поцелует, Ник резко отпрянул со словами:

— Ты же понимаешь, что это ничего не меняет? Всё это?! НИ-ЧЕ-ГО!

Женщина судорожно кивнула, понимая в этот момент даже больше, чем хотелось бы. Например то, что этому рассерженному мужчине также как и ей хотелось остановить это мгновение и забыть причину их знакомства, начать всё заново и прийти к этой точке свободными от предубеждений и оков договора.

— Спокойной ночи, Эмма, — услышала она прежде чем дверь закрылась за ним. И прошептала, закрывая в бессилии глаза:

— Спокойной ночи, Ник… Ты это заслужил…

Глава 16

Никлас вылетел из комнаты, проклиная своё неизвестно откуда взявшееся благородство. Что с ним творилось? Что, чёрт возьми, происходило с его жизнью? Откуда эта прожигающая до самого нутра потребность быть нужным, ловить искреннее восхищение от его действий? В голове шумел алкоголь, подпитывая адреналин и разгоняя кровь, требуя выхода. Никлас буквально влетел в кухню, схватил кувшин с водой и залпом стал пить, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.

— Хорошая она девочка, — прозвучал сзади голос Доры, едва не заставляя его поперхнуться. Надо же, а он и не заметил, что не один в помещении. Обернулся и посмотрел на женщину, сидящую за столом и как ни в чём не бывало пьющую чай.

— Да, Марта чудесная девочка, даже я готов это признать.

— А я не о ней говорю, а о её матери.

— Ты же сегодня говорила, что не любишь "этих суррогатных", — прищурившись напомнил ей Ник.

— Я не говорила "не люблю". Не понимаю — да. Вот только она другая и мне её искренне жаль.

— Жалость — это не повод сближаться, — напомнил прежде всего себе мужчина, — зря я их сюда пригласил. Надо было отправить к ним аниматора и подарки.

— Не жалей. Тебе этот вечер был также необходим, как и им, чтобы напомнить о семейных ценностях, о дружбе и взаимной поддержке.

— Ой, Дора, я тебя прошу, не начинай, — рассердился Никлас. — Я им помог, подарил сказочный праздник и на этом наши пути расходятся. И перед тобой я тоже не обязан отчитываться. Я, пожалуй, поеду развеюсь, а то просто взорвусь!