Ива Ривер - Свадьба под прицелом

Девочка, торопливо шепнув мне «До свидания!», поспешила за тётей, а я рванула следом.

— Таня, подождите! — ещё не понимая, зачем, окликнула я, выскочив на крыльцо.

Девушка остановилась. По лицу было видно, что она силится меня вспомнить.

— Мы с вами не знакомы, — поспешно пояснила я, приблизившись. — Я случайно познакомилась с Настей, обещала показать ей своего кота. Меня зовут Маргарита.

— Извините, мы торопимся на автобус, — на лице девушки проступили признаки раздражения.

— Я на машине и могла бы вас подвезти, — быстро добавила я, не дожидаясь, пока меня пошлют подальше.

— Спасибо, не надо, — сдержанно ответила Таня, — нам далеко.

— Тем более. Мне это совсем нетрудно. Честно. И Насте я обещала…

Настя умоляюще посмотрела на тётю:

— Тётя Таня, ну пожалуйста…

— Ну хорошо, — нехотя согласилась та. — Только денег у меня нет, а ехать действительно далеко.

— Денег не надо. Поехали, — обрадовалась я и повела их к стоянке.

При виде моей не самой дешёвой машины, Таня пришла в ещё большее замешательство. Интересно, я похожа на городскую сумасшедшую? В глазах девушки наверняка.

Магистр ждал в машине, слушая музыку. Мой кот обожает классику, особенно Бетховена с Шопеном.

— Вот, Магистр, познакомься, это Настя с Мурзиком и её тётя. Сейчас мы отвезём их домой. Таня, скажите адрес.

— Кирова, 6, - пролепетала девушка.

Действительно достаточно отдалённый район. Хотя, если по объездной, не такое уж расстояние.

Всю дорогу девушка напряжённо молчала. И в самом деле, о чём говорить с блаженной, невесть откуда свалившейся на голову?

Магистр, умничка, окружил Настю вниманием, сразу перебравшись на заднее сиденье. Мы перебрасывались смешными фразочками и, как мне показалось, девочка немного оттаяла.

Машину я, конечно, старалась вести помедленнее, дабы ещё больше не шокировать её тётю, но всё равно мы доехали довольно быстро.

Подъехав к старому панельному дому, я уточнила подъезд, приткнулась на свободную площадку и обратилась к девушке:

— Таня, вы не могли бы уделить мне несколько минут? Давайте выйдем, а Настя пусть ещё немного с Магистром поиграет.

Было заметно, что ей не терпится со мной распрощаться, но неучтиво отказывать человеку, оказавшему любезность.

Я и сама не понимала, почему веду себя так назойливо, во всяком случае, не праздное любопытство и не безделье двигало мной.

«Жалость. Мне очень жалко девчушку… А может, я просто хочу отключиться от собственных проблем, погрузившись в чужие? — мелькали в голове мысли. — Да какая, в сущности, разница? В любом случае, я хочу выяснить, что у них за беда, и я это выясню…»

Мы вышли из машины.

Двор был старый, неухоженный, с убогими доисторическими скамейками и такими же древними покосившимися качелями. Посреди дороги растеклась огромная лужа, так, что жильцам приходилось огибать её, перемещаясь по бордюру. Особенно «ловко» это выходило у старушек, спешащих с авоськами из магазина.

Я со вздохом отвернулась от удручающего пейзажа и вкратце изложила девушке историю знакомства с Настей — как я увидела её у окна и как не смогла пройти мимо.

— Вы меня извините, Таня… это, конечно, не моё дело, но… расскажите, пожалуйста, что у вас случилось. Может, я смогу чем-то помочь?

— Навряд ли. Просто моя сестра, Настина мама, болеет, — вздохнула девушка.

— Поделитесь.

— Простите, но свои проблемы я привыкла решать сама, — суховато произнесла она.

Я задумчиво посмотрела на неё.

— Знаете, не далее, чем час назад я примерно так же ответила человеку, который хотел помочь мне. И считала, что права. А сейчас думаю, может, нет? Это, конечно, здорово — быть самодостаточным, но не всегда же удаётся справиться в одиночку? И, может, если кто-то хочет помочь, не стоит отказываться? А вдруг ему это даже нужнее, чем нам? Я никогда не видела таких глаз у ребёнка, у которого просто болен кто-то из близких. Дети беспечны и их редко тревожат проблемы взрослых. У этой девочки, — я постучала по машине, — настоящее горе. Думаю, не ошибусь, если скажу, что её мама очень серьёзно больна.

Таня достала из сумки сигарету, молча щёлкнула зажигалкой, судорожно затянулась.

— Поля в коме, и уже давно… — наконец заговорила она. — Мыла окно, поскользнулась и упала с четвёртого этажа. На глазах у дочери. Представляете? Настю тоже долго лечили, девочка пережила такой шок… она даже не говорила. Впрочем, и сейчас ещё… Последствия такого стресса иногда остаются на всю жизнь. Конечно, если бы Поля поправилась, всё стало бы по-другому, а теперь… Я просто не знаю, как быть. Понимаете, есть специальные центры для таких больных, но на них требуются огромные деньги… при том, что нет никаких гарантий… Врачи прямо не говорят, но намекают, что в нашем случае стандартные методы вряд ли помогут… Наши деньги вот-вот закончатся, мы и так во всём себе отказываем… В общем, мне придётся принимать какое-то решение. А что будет с Настей, даже представить страшно… Она так привязана к матери… Мы с мужем занимаемся научной работой и собирались в командировку за границу, теперь, разумеется, это невозможно. А для Настиной психики последствия смерти матери вообще могут быть самыми плачевными. Не знаю, зачем я вам всё это рассказываю… Знаете, когда проблемы наваливаются разом, так сложно их решать…

— А вы в какие-нибудь фонды обращаться не пробовали? Или в соц. сетях помощи попросить?

— Пробовали, не получается…

— Знаете, у меня с собой есть немного денег, возьмите, пожалуйста, тут немного, но лишними, думаю, не будут, — я выгребла из сумки наличность.

— Да вы с ума сошли! — воспротивилась Таня. — Я вас не знаю совсем, и когда смогу отдать — не знаю тем более.

— Не надо отдавать. Купите девочке то, что она любит. Берите, мне это действительно ничего не стоит. Я узнаю у доктора, что можно сделать, и вам позвоню. Скажите свой номер телефона, — я настойчиво вложила в её ладонь деньги и достала сотовый.

— Не знаю даже, как вас благодарить… — растерялась девушка.

— Никак не надо. Благодарность — тяжёлая ноша, и не каждому по плечу. Считайте, что я была вашей должницей, вы об этом забыли, а я вдруг вспомнила. А может, так оно и было. В прошлой жизни, например. Да неважно. Будем считать, что так судьба распорядилась.

Мы приехали в центр, оставили машину на стоянке и отправились бесцельно бродить.

Настроение было паршивым, вид родного города не радовал, а толпы людей раздражали. Но потом вдруг случилась странная метаморфоза. Оглянувшись вокруг, я внезапно осознала, что вернулась домой, где у меня есть друзья, и мне неожиданно стало легче.

Я стояла посреди тротуара, обтекаемая толпой, боясь спугнуть это хрупкое ощущение, стояла и повторяла про себя: «Какое счастье, что есть место, куда можно вернуться…»

Магистр деликатно мяукнул. Я очнулась и посмотрела на часы. О, боже! Бедный мой голодный котейка! Очарование минуты тут же развеялось. Личные переживания — это, конечно, хорошо, но надо и о зверёныше подумать.

Мы отошли в сторонку.

— Слушай, а давай купим тебе сушки для разнообразия? — сказала я, сориентировавшись. Мы как раз находились в двух шагах от рынка, где наверняка был и банкомат, и какой-нибудь зоомагазин. — Очень, кстати, удобная штука, большинство нормальных котов только ей и питаются.

Магистр обиженно засопел и изрёк, что сухие корма специально придумали для ленивых хозяев, не способных правильно позаботиться о своей «кровиночке».

— И что вы, собственно, вкладываете в понятие нормальный кот? Где он вообще, тот пресловутый критерий нормальности? — хмыкнул он. — Лично я никаких аномалий в себе не наблюдаю, даже наоборот, считаю себя абсолютно, ну просто до тошноты нормальным. Тем не менее, предпочитаю простую здоровую пищу. Лучше деревенскую, выращенную заботливыми руками милых моему сердцу крестьян.

— Ну поумничай ещё, нормальный ты мой «крестьянский» кот, — засмеялась я. — Где ты их видел, крестьян-то? И здоровую пищу в том числе. Я так её уже лет двадцать не видела. Зато он хранится долго, и с собой удобно таскать, на всякий случай, я же не предлагаю тебе каждый день его есть.

— Да давай уже хоть что-нибудь! — перебил Магистр и добавил, что он уже так голоден, что готов вгрызться в первый попавшийся прилавок. Или сжевать газету из киоска. Или откусить кусок ботинка у прохожего. Или…

— Так, всё! Пошли!

— Пошлить, извините, не обучены, — довольный, что поймал меня на неудачном слове, ухмыльнулся кот.

— Боже, какой же ты вредный! — простонала я.

— Э, нет. Я полезный. Как букварь аборигена.

— О, господи! — Ну а что я хотела? Мой же кот! Пожинай, что посеяла! — Идём уже, «букварь», сейчас и насмотришься, и наслушаешься, — я подхватила его на руки и двинулась в сторону больших ворот.

На рынке, как обычно, царила бестолково-упорядоченная суета. Восполнив наличку и разыскав нужный магазин, мы пристроились в хвост небольшой очереди.

Я люблю иногда бывать в местах большого скопления людей, любопытнейшие тексты можно услышать.

Вот ведь парадокс: и образование у нас самое лучшее, и страна самая читающая, не страна прям, а одна большая изба-читальня, но при этом освоить родной язык хотя бы на сносном уровне — целое дело, сама порой во всех этих правилах путаюсь. Похоже, «великий и могучий» слишком велик и могуч даже для своего народа.

— Мне двести грамм корма для попугаев, — сделала заказ первая в очереди симпатичная блондиночка лет двадцати.

— Какого именно? — уточнила девушка-продавец.

— Ну, я не знаю… — задумалась любительница пернатых. — Что-нибудь на ваш вкус.