Ива Ривер - Свадьба под прицелом

— Куда уж позже? — взглянув на часы, вздохнула я. А поговорка-то «не к ночи будь помянут» работает…

— Да, действительно, не заметил. Тогда завтра, у меня к вам разговор. Простите, что помешал. Спокойной ночи.

Он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

— Рит, что это к тебе паломничество, как в святые места? — шёпотом спросила Галка.

— Да просто скучают жильцы, вот и шастают, — отмахнулась я и слегка покраснела.

— Скучают? — засмеялась Галка. — Да у вас тут «веселье» полным ходом!

Олег внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Знаешь, Рит, ты, конечно, можешь отрицать, но я так понял, «не всё спокойно в Датском королевстве». А учитывая ваши отношения со следователем, твоя свадьба…

— Олег, ну что ты придумываешь, — поморщилась я. — Нет у меня никаких с ним отношений. А замуж я выхожу по чистой случайности и, надеюсь, на короткий срок.

— Ну-ну… — покачал головой Олег и обратился за поддержкой к Галке. — Галь, ты заметила, как эти двое друг на друга смотрят?

— Олеж, да этого только слепой не заметит, — блаженно улыбнулась Галка. — Но зачем же мы будем в чужую душу лезть? В конце концов, всё тайное когда-нибудь становится явным, надо лишь подождать. Меня вот другое беспокоит: красавицу-то нашу всерьёз, похоже, подозревают. Ты бы взял её под крыло, а?

— Да я хоть сейчас, — с готовностью кивнул Олег.

— Ну, сейчас ещё рановато, наверное… — пробормотала я, — но если мне когда-нибудь понадобится адвокат, им будешь только ты.

— Ты меня успокоила, — шутливо отозвался Олег и, взяв мою ладонь в свои, уже серьёзно добавил: — Хорошо бы никогда не понадобился.

Дружеская поддержка помогла. Мы просидели до глубокой ночи, вспоминая юность и стараясь не касаться неприятных для меня тем, но разговор всё равно то и дело скатывался то к убийствам, то к моей спонтанной свадьбе. Хорошо хоть наши взаимоотношения с Азаровым больше никто не поминал…

Проводив гостей, я выключила свет, выскользнула на балкон и осторожно заглянула в комнату Виктора.

Он сидел в кресле и напряжённо смотрел на экран. В тусклом свете ноута его утомлённое лицо казалось суровей и старше. Моё сердце сжалось.

Виктор, словно почувствовав моё присутствие, перевёл взгляд на окно, щёлкнул клавишей ноута и начал подниматься. Я мгновенно унеслась в свою комнату, тихо прихлопнула балконную дверь, нырнула в кровать и затаилась.

Отчётливо видимый из темноты моего убежища силуэт с минуту постоял напротив и, так и не решившись меня побеспокоить, удалился.

Ночью меня мучили кошмары. То Виктор падал со скалы и разбивался насмерть. То я сама летела в пропасть. То Денис прыгал с крыши, а Сашка ловко отлавливал его за ногу, раскручивал над головой и как метатель молота забрасывал далеко в сад…

Незадачливый летяга ловко впечатывался в подвернувшуюся яблоню и принимался споро пожирать недозрелые плоды вместе с листьями. Неизвестно откуда появлялся садовник, накидывал прожорливому, как тля, Денису аркан на шею и пытался стащить его с недоеденного дерева.

Последний сюжет вносил в мой сон элементы сюра и малость забавлял, но общее впечатление всё равно было поганым.

Вернувшийся под утро с гулянки Магистр ворочался, ворчал и советовал мне начать пить валерьянку.

В итоге я не выспалась, к завтраку вышла хмурая и недовольная.

Виктор снова в полном одиночестве угрюмо сидел в столовой с чашкой кофе в руках и явно поджидал меня.

«Как-то стандартно развиваются события», — подумала я и молча уселась напротив.

Он некоторое время поразглядывал меня и, наконец, вздохнув, сказал:

— Рита, нам надо объясниться. Обстоятельства сложились так…

— Что мне следует бежать за адвокатом? — язвительно перебила я, наливая себе кофе. — Что же вы вчера не сказали, я б его и не отпускала.

— Да нет, — как от зубной боли поморщился Виктор. — Что касается меня, я по-прежнему не могу поверить в твою причастность…

— А надо? — деловито осведомилась я.

Он пропустил мой сарказм мимо ушей и продолжил:

— Скажем так, не все придерживаются такого же мнения. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я, уже перестав удивляться его манере обращаться ко мне то на «ты», то на «вы» и не отвечать на провокационные вопросы.

— Но самое ужасное, что я могу ошибаться…

— И это понимаю. Я вообще девушка смышлёная, — усмехнулась я, отлично зная, что самые важные вещи как раз и говорятся после «но». Значит, сильно он во мне всё-таки сомневается…

— И я не смогу заниматься этим делом, если мы… с тобой…

— Не утруждайтесь, я давно всё поняла. Мне не нужно, как недоумку, разжёвывать по сто раз, — разозлилась я.

Разговор был неприятен, и я обрадовалась, когда он прервался звонком на телефон Виктора. А зря! Уж такую простую вещь — что звонки нашему следователю, как правило, ничего хорошего не предвещают — могла бы уже уяснить!

— Сейчас буду, — выслушав невидимого собеседника, коротко сказал Виктор и пошёл на выход.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила я.

Он дошёл до двери, остановился, затем вернулся, посмотрел на меня сверху вниз, вероятно прикидывая, говорить или нет, и сказал:

— Виолетта повесилась.

— Что?.. — задохнулась я, непроизвольно поднимаясь. — Почему?.. — по щекам сами собой побежали слёзы.

— Пока не знаю, возможно, не вынесла смерти любимого мужа. Тебе, наверное, трудно это понять, но такое случается, — не удержался он от камня в мой огород. — Ладно, мне надо ехать. Ты как, можешь остаться одна? Или кого-нибудь разбудить?

— Не надо никого будить, — сдавленно произнесла я и, пытаясь справиться со спазмами в горле, попросила: — Лучше возьми меня с собой…

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Виктор, — жду в машине.

К особняку Виолетты мы подъехали в полном молчании. Каждый думал о своём, но, по сути, об одном и том же.

«Эгоистка чёртова! — ругала я себя. — Как же я могла за обманчивым внешним спокойствием не разглядеть, что она на грани?! Я же видела её истерику накануне! Правильно Азаров сказал… потому что моему пониманию недоступна подобная безусловная любовь… и сама я, чего доброго, ещё и порадовалась бы на месте девушки, что не пришлось проходить через унылый бракоразводный процесс… Ведь даже мысли не мелькнуло, что может таким закончиться! Можно ж было к нам её позвать пожить… или заехать ещё раз… да позвонить хотя бы!»

Войдя в дом, я сразу увидела Рагнеду. Чёрт! Вот только её тут не доставало… Не хватало ещё при таких обстоятельствах поцапаться!

Но «мама» вдруг повела себя совершенно противоположным образом.

— Доченька! — заголосила она, завидев меня, и монолитом двинулась навстречу, распахнув «материнские» объятия.

От такого неожиданного поворота у меня отвисла челюсть, и я даже не сопротивлялась, пока она елозила по моей спине своими лапищами, всхлипывая и приговаривая: «Какое горе-то…»

От неё невыносимо несло чесноком и какими-то приторными духами. От смеси этих жутких «благовоний» я уже готовилась хлопнуться в обморок, но тут «мама», к счастью, от меня отлепилась.

Она сделала пару шагов назад, дабы иметь возможность осмотреть меня всю, покачала головой и сочувственно произнесла:

— Худая-то какая… Совсем замучил тебя мой охламон…

Так как дар речи ко мне всё ещё не вернулся, я стояла и смотрела на неё, не зная, как и реагировать на новую линию поведения будущей родственницы. Разумеется, от веры в её добрые чувства ко мне я была сильно далека.

Помог мне выйти из затруднительного положения Виктор, сунувший под нос женщине служебное удостоверение.

— Как я понимаю, это вы обнаружили труп? — осведомился он.

— Совершенно верно, молодой человек, — убитым голосом, но с достоинством ответила та. — Бедняжку нашла я.

— Пожалуйста, пройдёмте, — пригласил Азаров. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

Рагнеда Ивановна безропотно двинулась за следователем, я — на некотором расстоянии — за ними.

В её изложении обстоятельства безвременной кончины невестки выглядели следующим образом. Несчастная страшно тосковала по мужу. Настолько, что не пожелала остаться в родном городе, где всё о нём напоминало… Вдова выставила дом на торги, и, поскольку особняк был хорош во всех отношениях, продавался с обстановкой и в связи со срочностью практически за бесценок, покупатель быстро нашёлся. Сделка должна была состояться сразу после похорон.

Ко всему прочему, следом за мужем, буквально вчера, в Швейцарии внезапно скончался отец Виолетты. И ведь поехать нельзя — вот-вот мужа хоронить. Девочка, правда, особых чувств к отцу не питала, но всё же… В общем, страдала она ужасно и постоянно плакала, главным образом по мужу, конечно.

У свекрови, которая практически заменила мать рано потерявшей родительницу девочке, сердце рвалось на части, в связи с чем Рагнеда Ивановна постоянно звонила невестке и каждую свободную минуту старалась проводить с ней.

Вчера вечером, как и в предыдущие дни, она заехала поддержать безутешную вдову и с удивлением узнала, что прислуга получила расчёт. Виолетта осталась в огромном доме одна. Оно и понятно — дом продаётся, хозяйка уезжает, нужно скорее подыскивать новое место. Будь на месте Виолетты сама Рагнеда, она непременно задержала бы прислугу, не выплачивая ей жалованье до самого отъезда, но Виолеточка — «святая душа», в первую очередь всегда думала о других, поэтому отпустила работников по первому требованию.

Посетовав на недальновидное поведение невестки, Рагнеда Ивановна попыталась настоять на том, чтобы Виолетта временно переехала к ней. Но девушка наотрез отказалась покинуть своё жилище, мотивируя тем, что ей трудно расстаться с домом, где они с мужем провели столько счастливых дней. И так, мол, скоро придётся с ним прощаться…