Когда с основным блюдом было покончено и тарелки убрали, миссис Лейк повернулась ко мне с теплой и благодарной улыбкой на лице.

– Шарлотта, Люсьен сказал, что ты выпускница Джульярда. Это большое достижение.

Я пыталась выдавить слова благодарности, но язык перестал меня слушаться. Я ответила кивком и улыбкой, не в силах смотреть миссис Лейк в глаза. Живот неприятно скрутило, и я молила о том, чтобы кто-нибудь сменил тему.

– Джульярд, ничего себе, – кивнул мистер Лейк. – Должно быть, вы очень талантливая молодая леди.

– Она виртуоз, – заявил Ной, осторожно шаря рукой в поисках стакана с водой.

– Правда? – Миссис Лейк радостно захлопала в ладоши. – Это чудесно! Всегда восхищалась скрипкой. Великолепный инструмент!

Я поймала себя на том, что верчу в пальцах вилку, и положила ее на стол. Рука дрожала. Я подняла взгляд и увидела, что Люсьен и Ава внимательно смотрят на меня.

– Вы должны сыграть для нас, – сказал мистер Лейк. – Надеюсь, вы взяли с собой скрипку?

– Н… нет, – я заикалась. Да что со мной такое? – Я не могу для вас сыграть. Мою скрипку украли вчера вечером.

Радостные улыбки разом слетели с их губ.

– Как это – украли? – поразилась Ава. – Из таунхауса?

Люсьен подался вперед.

– К вам в дом влезли грабители?

Ной взял мою ладонь.

– Мы не хотели пугать вас сразу по приезде, – признался он и коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал о грабеже.

– Боже мой, – прижала ладонь к груди миссис Лейк. – Какой ужас.

– Да, я страшно испугалась, – вырвалось у меня, – но Ной вел себя очень храбро и защитил меня. Он подрался с грабителем, но скрипку украли. Ее украли и теперь… Ее нет, – реальность произошедшего наконец настигла меня, ледяными иглами вонзаясь в сердце. – Я очень устала. Прощу прощения, но мне хотелось бы прилечь. Большое спасибо за ужин и… Все было очень вкусно. Благодарю вас. Спокойной ночи.

Я поспешила подняться наверх и только чудом не потерялась по пути.

В комнате я прошла в просторную ванную, выложенную бежевой и медной плиткой, и побрызгала на лицо холодной водой, отчего меня пробила еще более сильная безотчетная дрожь.

Я стала готовить для себя горячую ванну, когда в дверь постучали.

– Шарлотта, ты в порядке?

Я открыла дверь.

Лицо Ноя искажало волнение.

– Прости, что оставила тебя так, – извинилась я. – Не знаю, что на меня нашло.

– Нет, родная, это я во всем виноват. Не осознавал, как сильно ты расстроена, а должен был.

– Нет, это я глупо себя веду, – настаивала я. – Боже, так стыдно. Пожалуйста, извинись перед родителями за меня. Мы вчера поздно вернулись домой, и я устала, все как-то сразу навалилось… Я приму ванну и лягу спать. Со мной все хорошо, не беспокойся.

Черты его лица ожесточились, и я поняла: он не побудет со своей семьей, если я не смогу убедить его, что обо мне не стоит волноваться.

Я коснулась его губ легким поцелуем.

– Со мной все хорошо, Ной. Правда. Горячая, как кипяток, ванна, и я буду в норме.

– Я тоже устал, – отозвался он. – Я только проверю, не впала ли мама в истерику, и сразу вернусь.

– Прости, я не хотела вот так проговориться.

– Ты перестанешь извиняться? – нежно пожурил меня Ной. – Не переживай, они бы все равно об этом узнали. Я беспокоюсь о тебе.

– Тебя должно волновать то, что, если ты не отпустишь меня, нам будет грозить наводнение, – небрежно ответила я. – Иди. Я немного понежусь в этом мини-бассейне, упаду на эту огромную кровать и сразу усну.

Ной нехотя кивнул и поцеловал меня.

– Скоро вернусь.

Я со вздохом закрыла дверь ванной, впервые радуясь тому, что Ной слеп и не может видеть, как дрожат мои руки, иначе бы он никогда не оставил меня.


– Все в порядке? – спросил он. – Как наша девочка?

– Нормально. Устала. Мы почти не спали.

– Могу себе представить. Mon Dieu, случившееся ужасно.

Я согласно кивнул, но, если честно, занятие любовью с Шарлоттой отодвинуло ограбление на второй план.

Однако в отличие от меня Шарлотта потеряла вещь, которой очень дорожила, и видела грабителя с ножом. Для меня он был лишь голосом во тьме.

Люсьен проводил меня вниз. Я пытался мысленно составить карту дома, но тот был слишком огромным, заставленным мебелью, с бесчисленным количеством коридоров и дверей. Я ощущал его размеры вокруг себя. Казалось, запоминание обстановки займет целые месяцы.

Мы вернулись за стол, и я практически «видел» огорчение на лицах родителей.

– Она в порядке, – ровным голосом сообщил я. – День был длинным, а ночь еще длиннее, но Шарлотта в норме. Она настояла на том, чтобы я спустился и провел с вами время. И вот я здесь.

– Шарлотта – добрая душа, да? – заметила мама.

– Да, – отозвалась сидящая напротив меня Ава. Судя по тону, у нее были мысли по этому поводу, она решила оставить нравоучения на потом. Мама хотела услышать подробный рассказ о нападении – ей нужно было лишний раз убедиться, что мы с Шарлоттой совершенно не пострадали, Сестра выслушала меня молча.

– Но бедное дитя потеряло свою скрипку, – опечалилась мама. – Неудивительно, что ее расстроил разговор о Джульярде.

– Расскажи нам о Шарлотте, – сказал отец. – Она ушла прежде, чем мы успели… как ты выразился? Осыпать ее комплиментами?

Невозможно было в полной мере объяснить родителям, какой именно была Шарлотта, что она сделала и как много для меня значит. Это заняло бы всю ночь, поэтому я просто пожал плечами.

– Она необыкновенный человек, и я к ней неравнодушен, – слова прозвучали глупо и нелепо даже для меня самого. – Что еще я могу сказать?

Ответ привел родителей в восторг, но от Авы потянуло холодом, который лишь усиливался по мере разговора.

– Какие у тебя сейчас планы? – спросил отец. – Подумываешь о новой карьере?

– На самом деле да. О новой карьере, возрожденной из пепла предыдущей. «Планета Х» на следующей неделе устраивает в городе большую вечеринку, и я собираюсь на нее пойти.

– Правда? – в голосе мамы послышался плохо скрываемый страх. – Я думала, ты разорвал все связи с журналом после несчастного случая.

– Точнее, ты думала, что я сжег все мосты, – улыбнулся я уголками губ. – Я сам так считал. Но встретился с Диконом… Диконом Маккормиком, помните его? Он сказал, что Юрий хотел бы поговорить со мной, поэтому… – я поднял руки. – В общем, поживем – увидим. Однако, по словам Дикона, эта дверь все еще открыта для меня.

– Пожалуйста, не говори мне, что собираешься возобновить участие во всех этих рискованных мероприятиях, – взмолилась мама. – Мне хватило того, что ты мог… Все было ужасно еще до случившегося. Положа руку на сердце, Ной, я этого не выдержу.

– Я не знаю, что буду делать, – былое раздражение, вспыхнувшее с новой силой, удивило даже меня. Я осторожно протянул руку за стаканом холодной воды. – Естественно, я не смогу делать то, что делал. Во всяком случае, какую-то часть. Я собираюсь поговорить с Юрием… К вашему сведению, я неплохо писал, – добавил я, ненавидя себя за то, как раздраженно это прозвучало.

– Ты был очень хорош, – отозвался отец. – И думаю, тебе следовало бы направить свою энергию в это русло, а не на рискованные прыжки с парашютом. Незачем заставлять маму переживать очередную трагедию. Теперь ты человек с ограниченными возможностями. У тебя… есть ограничения. Не будь настолько глупым, чтобы думать, что это не так.

Ярость вспыхнула и разгорелась. Я ждал, когда ладонь Шарлотты успокаивающе накроет мою, но ее не было рядом, и я сжал руку в кулак.

– Поверь, я прекрасно осознаю, что мои возможности ограничены, – спокойно произнес я. – Последние четыре месяца я только и делал, что сидел, зациклившись на этом. А теперь, когда я наконец воспрял духом, вас это не устраивает.