Леони Ластелла - Свет тысячи звёзд

– У вас будет время, когда лекция закончится, – это не вопрос, а утверждение, но Эштон только улыбается.

– Боюсь, что нет, профессор Гейл, – он опирается руками на один из столов в первом ряду и пристально смотрит на меня. – Я познакомился с этой девушкой, но, кажется, она потеряла мой номер. Ведь не позвонила мне. И не пришла на вечеринку, куда я ее пригласил. Это означает, что мне нужен ее номер. Иначе мы никогда не встретимся и не узнаем, что может произойти.

– Возможно, она просто не хочет тебя, идиот, – кричит парень с последних рядов, и большая часть студентов смеется, соглашаясь с ним.

– Наверное, – соглашается Эштон. – Но я не умею проигрывать, – он подмигивает мне, но я отворачиваюсь от его взгляда. Пока что немногие сокурсники понимают, кого он имеет в виду. Если Эш сейчас уйдет, остальные никогда не узнают, что речь шла обо мне. Но он, конечно, не собирается этого делать.

– Молодой человек, ваши любовные амбиции достойны уважения, но мне действительно очень хочется продолжить лекцию. Пожалуйста, покиньте аудиторию.

Эштон игнорирует его. Естественно, он это делает. Было бы лучше умереть прямо сейчас. Или чтобы в Эштона ударила молния. Неважно, что произойдет, но это безумство должно закончиться.

– Харпер, дай свой номер.

– Покиньте аудиторию, или я буду вынужден вызвать охрану, – профессор Гейл тянется к телефону, но Эштон даже не смотрит на него. Он не сводит с меня взгляда.

– Пожалуйста, уйди, – одними губами произношу я и скрываю половину лица рукой, но Эш качает головой.

– Если мне придется вывести вас, то это будет иметь последствия, – размахивает телефоном Гейл, в то время как Эштон взбирается на стол, а затем балансирует над головами студентов, двигаясь к моему ряду.

– Твой номер? – просит он, невзирая на тот факт, что профессор Гейл в самом деле звонит охране. – Я не сдамся.

Он позволяет мне истолковать это как угрозу или как комплимент. И мое сердце стучит быстрее, распространяя глупое покалывание по всему телу. При этом я не должна находить в происходящем что-то хорошее. Я должна ненавидеть Эштона за то, что он уничтожил мой защитный барьер одним действием. И я, конечно же, не должна думать о его нежных прикосновениях или пристальном взгляде.

Он спрыгивает на пустой стул передо мной, так что теперь мы совсем близко.

– Если ты не дашь мне свой номер, они посадят меня.

– Это зависит от тебя, – выдавливаю я. – Ты можешь просто уйти.

– Так не пойдет. Не без твоего номера.

Профессор Гейл наверняка поставил бы ему несколько диагнозов.

Уилл, приятель Эштона из библиотеки, открывает дверь и делает беспокойные знаки рукой. Наверное, он стоял на шухере и теперь предупреждает о приближении охраны.

– К сожалению, я слишком упрямый, когда дело доходит до вещей, которые важны для меня.

Я важна для него? Моему мозгу требуется мгновение, чтобы обработать эту фразу и снова сосредоточиться на важном: действительно ли я хочу быть виновной в том, что у Эштона возникнут проблемы, или я считаю это разумным наказанием за то, что он смутил меня?

– Эш, черт возьми, идем же, – в панике кричит Уилл и жестом извиняется перед профессором Гейлом только для того, чтобы затем лихорадочно махать Эштону. – Поторопись!

Я вырываю из папки листок бумаги и царапаю на нем цифры. Я не буду виновата в том, что его поймает охрана. Он должен уйти отсюда. Я протягиваю ему листок, и он победно сжимает кулак, поднимает руки вверх, как будто заработал тачдаун, а затем с огромной скоростью перепрыгивает через столы в сторону двери. Это вызывает у меня тихий смех. «Убью его», – думаю я, прикусив губу. Эш приземляется рядом с Уиллом, поворачивается еще раз, а затем позволяет другу вытащить себя из аудитории. Дверь захлопывается. В течение нескольких секунд стоит тишина, прежде чем крик, бормотание и даже какие-то аплодисменты нарушают спокойствие. Прямо как Эштон, который нарушил мой покой.

– Ты достал? – Уилл все еще беспокойно оглядывается, хотя мы оторвались от охранников кампуса уже через две минуты. Это было связано не столько с нашими спортивными способностями, сколько с ежедневным потреблением пончиков двумя бездарями.

В качестве подтверждения я перед носом Уилла размахиваю клочком бумаги, на котором написан номер Харпер. Даже ее почерк похож на нее. Без излишеств. Простой. Красивый.

– И все-таки это было настоящее самоубийство, – толкает меня Уилл так, что я отступаю в сторону на пару шагов. – За такое ты мог бы вылететь из университета.

– Мы вежливо попросили номер телефона, а не совершали террористический акт, – напоминаю я ему.

Уилл останавливается и машет рукой в правую сторону.

– Я должен идти на занятие. Кстати, Гейл дружит с деканом. Он мог исключить тебя по щелчку пальца, если бы захотел. Так что никогда больше не делай ничего подобного.

– Обещаю. И спасибо, – я смотрю, как Уилл уходит в сторону экономического факультета и вместо «пожалуйста» качает головой и пренебрежительно отмахивается. Я не уверен, имеет ли он в виду, что не стоит об этом говорить, или что я неисправим.

Я ищу тенистое местечко среди деревьев и падаю в мягкую траву. До следующей лекции у меня еще есть немного времени. Когда занятие Харпер заканчивается, я набираю ее номер. Гудки. Значит, она не придумала произвольную последовательность чисел, чтобы избавиться от меня. Улыбка скользит по моему лицу.

– Здравствуйте, вы позвонили в службу экстренной помощи людям, находящимся в духовном кризисе, чем я могу помочь?

Я чуть не поперхнулся. Значит, это был не придуманный номер, но и не номер Харпер. Она провела меня, и, черт возьми, это каким-то образом только делает ее еще более привлекательной.

– Здравствуйте? – нежный звон бубна и женский голос напоминают мне, что я все еще на линии эзотерической помощи.

– Эм… – я должен подавить смех. – Извините, я ошибся номером, – прежде чем моя собеседница все-таки сможет начать расспрашивать и рассказывать что-нибудь о подсознательных решениях для спасения души, я завершаю звонок. Убираю телефон обратно в карман и смотрю на небо. Даже если Харпер не хотела давать мне свой номер, она точно не хотела, чтобы охрана поймала меня. В противном случае могла бы просто подождать, а не давать мне неправильный номер. Это первый шаг. По крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом. Сминаю записку и использую ее как мяч, подкидывая в воздух снова и снова до тех пор, пока мне не приходится отправиться на лекцию и отложить разработку плана действий по завоеванию Харпер.

Не могу поверить, что Дженна в самом деле уговорила меня пойти на эту глупую игру. Я познакомилась с ней на занятиях по психологии, где получила сомнительную известность из-за действий Эштона. Она потрясающая, и ее даже невозможно ненавидеть за это совершенство, потому что она просто милая, открытая и невероятно обаятельная. Дженна подружилась со всеми и даже меня умудрилась вытащить из кокона. По-другому не объяснить, почему сейчас я смотрю футбольный матч.

Я не занимаюсь спортом, независимо от его вида, и мне не нравится скопление людей на трибунах во время игр.

– Здесь так много народу, будто проходит мировая серия, – ворчу я, пока иду за Дженной и шестью другими студентами, которые также ходят на лекции к профессору Гейлу, а сейчас ищут свои места с полными руками напитков, попкорна и хот-догов.

Дженна смеется.

– Бейсбол.

Я смотрю на нее и не знаю, что делать с этим брошенным словом.

– Что, прости?

– Мировая серия в бейсболе. Другой вид спорта. Здесь футбол. Он более грязный, – она ухмыляется. – И парни здесь горячее, – объясняет она и в тот же момент углубляется в дискуссию о том, кто самый сексуальный парень на поле.

Я вытягиваю голову, чтобы присоединиться к разговору. Раз уж я здесь, то могу повеселиться. Однако в этот момент к нам подходит четвертый номер из команды Гризли, и мое сердце на долю секунды останавливается. Эштон. Его тело обтянуто бело-красной майкой и не оставляет сомнений в том, что он играет за университетскую команду.

– Ты знала, что он играет за Гризли? Поэтому ты позвала меня?

Дженна поворачивается и берет меня за руку.

– Не злись. Моя подруга Бекка попросила меня. Я ее должница, и она сказала, что будет лучше, если вы встретитесь здесь до того, как Эштон снова вломится на твое занятие, – она пожимает плечами и ухмыляется. – Но прежде всего я позвала тебя, потому что считаю тебя милой.

Я все еще собираюсь с мыслями и поэтому не могу как следует разозлиться на нее. Вместо этого только киваю и смотрю на Эштона. Он держит шлем под мышкой. Парень останавливает на мне свой взгляд и направляется к нам. Хотя Уилл что-то кричит ему через всю площадку, Эштон не обращает на него никакого внимания. Он непринужденно вскакивает на ограждение трибуны, всего в нескольких шагах от моего места, и ухмыляется.

– Привет.

– Привет, – коротко отвечаю я и замечаю, как у Дженны перехватывает дыхание. Словно ее тело выражает то, что происходит с моим.

Он больше ничего не говорит, но и не возвращается на поле, где уже выстроились игроки.

– Возможно, ты должен… – я неуверенно намекаю ему. Хоть и не разбираюсь в футболе, но, судя по виду его тренера, он должен быть со своей командой, а не со мной.

– Да, я должен, – кивает он, но не уходит. – Ты останешься до конца игры? Ты должна мне. Ведь благодаря тебе я теперь могу читать свое морфическое поле и рисовать энергетически исцеляющие картины, – смеется он и, кажется, совсем не злится за то, что я дала ему номер организации для помощи людям, находящимся в духовном кризисе.