Глаза Дженнифер блестели, и это было совсем непохоже на нее.

— Как же вы решились? — спросила она. — Это довольно неприлично — привести меня в такое… место, хотя, конечно, у вас не было выбора. Но зачем же пытаться соблазнить меня здесь, в этом месте? Просто потому, что вашей любовницы здесь нет и вы хотите воспользоваться моим телом?

— Я, — начал, было, Грей, но она еще не закончила.

— Мне это не нравится, я устала от того, что вы хотите воспользоваться мной взамен какой-либо другой женщины, — продолжала она, повысив голос. — Если вы не можете дотронуться до меня, не представив, что перед вами другая, так не касайтесь меня вовсе. Вы поняли?

Не было никакой возможности убедить ее, что он и не думал заменять ею Мелиссу или Диану. Как объяснить ей, что она — единственная женщина, которая не дает ему покоя в его ночных мечтах? Он даже себе не мог признаться в этом.

— Прошу меня простить, — холодно сказал он. — Это больше не повторится.

— Я вас прощаю, — ответила Дженнифер со смехом, — но только в том случае, если вы простите меня за то, что я вас толкнула.

— Мне кажется, я заслужил такой жест.

Дженнифер задумчиво кивнула:

— Да, вы заслужили.

Она снова пересекла комнату и, обессилев, села на один из стульев.

Если бы только он хотел именно ее, горестно подумала она. Если бы она точно знала, что ему нужен только секс и любая из согласившихся может удовлетворить его?

Если бы только он не был так чертовски привлекателен.

Если бы только она не любила его.

Еще целый час дождь барабанил по крыше, завывал ветер и гремел гром. Но в хижине стояла тишина.

Дженнифер несколько дней старалась держаться от этой заброшенной хижины подальше. Она не желала знать, как часто встречается там Грей со своей любовницей. «Это ниже моего достоинства, — не раз твердила она себе, — шпионить за своим мужем».

И все же в один прекрасный день она поехала по той самой дорожке к той самой хижине.

Засуха, наконец, закончилась. Во второй половине дня часто гремели грозы, и этот день, казалось, тоже не станет исключением. Приблизившись к хижине, Дженнифер заметила, что тучи уже сгустились.

Увидев жеребца Грея, привязанного у хижины, она робко осадила кобылку.

Дженнифер уже решила, что развлечения Грея — не дело. Многие мужья ищут утешения вдали от супружеской ложа, и Грей определенно не составляет исключения. О знала, что у мужчин есть определенные потребности, и коли она не спит с ним, то он едва ли станет воздерживать.

Несмотря на свои добрые намерения, она все же подъехала к хижине поближе. И услышала ритмичное поскрипывание, сдавленный мужской стон и женские экстатические всхлипы.

Грей занимался любовью со своей дамой.

Дженнифер колебалась всего один миг, прежде чем принять решение. Поспешно отвязав жеребца, она повела своенравное животное за собой в Грейхевен. Не успела он подъехать к главному дому усадьбы, как первые капли дождя упали с неба. Дженнифер лукаво улыбнулась, отдавая лошадей черному конюшенному, чтобы тот поставил их в стойло.

Отсюда до хижины довольно далеко. Хорошо бы дождь лил всю вторую половину дня.

Этим вечером Дженнифер постучала в кабинет Грея и вошла, несмотря на его явно хмурое настроение.

— Что вы хотите?

Игнорируя его невежливый тон, Дженнифер посмотрела на него в упор. Всего несколько минут назад она слышала, как он чертыхался в холле, ибо весь вымокло нитки. Он уже переоделся в сухое, но его темные волосы были все еще мокрыми и липли к шее и плечам. Она с трудом сохраняла бесстрастное выражение лица.

— Я разработала рацион, который, как мне кажется, улучшит питание рабов, — нерешительно сказала она, подавая ему кусочек пергамента. — Надеюсь, вы взглянете.

— Нет.

Дженнифер почувствовала себя обиженной, услышав такой решительный отказ. Неужели он заподозрил, что это она заставила его идти домой пешком под дождем? А может, она выбрала неподходящее время для разговора?

— Почему же нет?

— Зачем? Я полностью вам доверяю, можете принять решение, не советуясь со мною.

— В самом деле? — спросила она, едва не открыв рот от изумления.

Грей приподнял бровь.

— Конечно. В конце концов, вы же хозяйка Грейхевена. — Он повернулся к письменному столу. — А теперь, если извините меня…

Дженнифер тотчас повернулась и пошла к выходу, но у двери остановилась, будто что-то вспомнив. Да, было еще одно важное дело, о котором следовало поговорить.

— Грей… — нерешительно начала она.

Он с раздражением поднял голову:

— Да.

Дженнифер видела недовольство у него на лице, но все же задала свой вопрос:

— Вы… вы по-прежнему разрешаете наказывать ваших рабов плетью?

Лицо ее мужа потемнело.

— Это мое решение, — сказал он угрожающим тоном.

— Но… — Дженнифер взглянула на него с обидой и, собрав всю свою смелость, продолжала: — Люди, работающие в поле, боятся, Грей. Они никогда не знают, за что их накажут. Это ужасно — вечно жить под страхом порки. Я… — ее голос упал до шепота, — я понимаю, как они чувствуют себя.

Грей на мгновение внимательно посмотрел на нее. Его раздражение немного улеглось. Они никогда не говорили о ее жизни в таверне, и он знал, чего ей стоили эти воспоминания. Она смертельно побледнела.

И перед его глазами встала непрошеная картина недавнего прошлого. Коренастый, сильный мужчина, а перед ним — дрожащая Дженни, покорно ожидающая побоев среди орущих и гогочущих мужланов.

И то он видел грубость ее дяди только однажды.

А для нее эта пытка продолжалась много лет.

— На самом деле, — холодно ответил он, — я уже принял решение. Рабов в Грейхевене больше не будут пороть, независимо от серьезности их проступка. Кроме того, вам, наверное, будет интересно узнать, что я выгнал надсмотрщика. По-моему, он порол рабов слишком часто. Я говорил с некоторыми из них и выяснил, что нет никаких доказательств воровства того молодого человека. Судя по всему, у надсмотрщика был просто плохой характер, и он срывал зло на моих рабах.

— Его самого надо было бы выпороть! — негодующе воскликнула Дженнифер.

— Я позаботился об этом, — чуть улыбнулся Грей, вспомнив синяк под глазом и рассеченную губу мерзавца. Не в привычке Грея было позволять дуракам портить его собственность.

Только покинув кабинет, Дженнифер осознала, что Грей ни слова не сказал насчет своей лошади. Он наверняка догадался, что это ее рук дело, поскольку, вернувшись домой, нашел своего жеребца уже в конюшне. Видимо, Грей не очень сердится на нее. Может, он ее простил? А вообще-то надо было его позлить. Богу известно, он это заслужил.

Впрочем, вспомнив те злобные ругательства, которые извергал Грей по возвращении, она поняла, что на самом деле он был вне себя от гнева. Просто не хотел, чтобы она знала об этом.

Дженнифер самодовольно улыбнулась и двинулась к домику, где готовили пищу для рабов. Надо было распорядиться о новом рационе. В первый раз она не стала советоваться с Кэтрин.

Что ж, в конце концов, она ведь была хозяйкой Грейхевена.

Глава 15

Наконец в Виргинию пришла осень, и лес радовал глаз ярко-красными и желтыми цветами. В небе появились дикие гуси. Грей охотился на них и нередко приносил к обеду жирную птицу. Черные головки гусей красиво оттенялись серым оперением. Дженнифер не любила, когда их убивают, но мясо их было очень вкусным, а пухом и перьями набивали матрацы и подушки.

Пролетали над Грейхевеном и другие перелетные птицы: нырки, маленькие утки с длинными клювами, которых называют широконосками, зеленоголовые нырки. Часто и эти птицы кончали свой путь на обеденном столе Грейсонов. Но как только дни стали холоднее и с деревьев облетела листва, все перелетные птицы исчезли.

И вот уже зимним вечером кто-то постучал в кабинет Грея. Он тотчас выругался. Жизнь под одной крышей с двумя женщинами просто невыносима. Похоже, они договорились ни на минуту не оставлять его в покое. Даже его кабинет, который всегда служил ему убежищем, и тот больше не спасал. Тихие вечера то и дело нарушались упражнениями Дженнифер на клавесине — гостиная была как раз напротив кабинета, а то еще Кэтрин словно дятел стучала и стучала в дверь.

Сегодня Грей просто мечтал об одиночестве. Этим утром разразилась первая зимняя буря с пронизывающим ветром и дождем. Земля стала скользкой, и их ежедневные конные прогулки с Дженнифер придется прекратить. Грей вынужден был нехотя признаться самому себе, что ему недостает ее общества. Он впервые с такой остротой ощутил эту своеобразную утрату.

Еще больше его раздражало то, что он целыми днями боролся с безумным желанием пойти в гостиную и предложить жене сыграть хотя бы партию в шашки или шахматы. Она же неустанно практиковалась в игре на клавесине и, очевидно, не мучилась от того, что их утренние прогулки прекратились. Видимо, она не нуждалась в его компании.

Раздраженно думая об этом, он не откликнулся на стук, надеясь, что его оставят в покое. Но в дверь снова постучали, на сей раз гораздо громче. Грей тяжело вздохнул.

— Какого черта вам надо? — грубо спросил он. Дверь открылась, и в комнату вошла Кэтрин в давно вышедшем из моды сером платье с высоким воротником.

— Я приняла эти слова за приглашение войти, — холодно сказала она, улыбнувшись.

Грей, напротив, насторожился. Он прекрасно знал, что если Кэтрин улыбалась, то это таило угрозу.

— Что такое произошло, — рявкнул он, — что вы решились побеспокоить меня?

Кэтрин опустилась в кожаное кресло напротив.

— У меня возникла блестящая идея, — начала она. — Более чем блестящая. Удивительная, экстраординарная…

— О, ради Христа, убирайтесь вместе с нею! — зарычал Грей.