— Видела, не расстраивайся, — мимолетно целую его в затылок. – По-другому и быть не могло. Такая уж братия – эти журналисты, глупо было ожидать, что все они купятся!

— Ну и какой тогда был смысл во всем этом? – вдруг встревает Олег, покачивая на коленях довольного Захара.

— Смысл в том, чтобы к нам потеряли интерес, получив хоть какую-то информацию, — терпеливо отвечаю я. – И некоторые, все же, поверили. А вам, мне кажется, пора и честь знать!

Андрей поворачивается ко мне, и губы его подрагивают. Неужели доволен, что я выгоняю его брата?

«О Боже! А вдруг Андрей думал, что я устроила это ночной веселье именно ради Олега? – ужасаюсь я мысленно. – Чтобы заставить свою «бывшую великую любовь» ревновать?»

— Правильно, гони их, — шепчет мой муж мне на ухо. – Это твой дом, в котором ты хозяйка!

Олег выглядит немного обиженным, а Вероника уже взяла себя в руки, и лишь молча кивает, и переводит взгляд на Захара. Смотрит она… с завистью, с нежностью, с желанием обладать. Этот взгляд я заметила еще вчера. Он и улучшил мое к ней отношение, и одновременно с этим заставил продемонстрировать наши с Андреем отношения так явно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Забираю у Олега Захара, и усаживаю уже к себе на колени. Быстро проглатываю завтрак, пока Олег с Вероникой одеваются. Скорее бы они уехали!

— Я провожу, — говорит Андрей, и я тоже поднимаюсь.

— Я с тобой.

Мне просто необходимо убедиться, что они уезжают, и увозят с собой проблемы! Машина скроется из вида, и тогда все у нас с Андреем наладится: тучи уйдут, выглянет солнце… и на землю спустится добрая фея, которая исполнит все мои желания.

Мда, пора прекратить верить в сказки!

Сажаю Захара в манеж, накидываю пальто, и выхожу на крыльцо, чтобы попрощаться с «любимыми гостями». Вероника скромно стоит в сторонке, а Олег неожиданно обнимает Андрея:

— Спасибо, брат, — слышу я его сдавленный голос. – Я знал, что ты не откажешь в помощи, но… спасибо! Я не забуду этого!

— Просто больше не влезай в такие дела, — Андрей хлопает Олега по спине, а затем взлохмачивает его волосы, и легко улыбается.

И я хотела заставить Андрея оставить брата без помощи? Единственного родного человека, сына его отца и матери… он не смог бы! Или смог, но возненавидел бы меня!

— Владимиров сказал, чтобы ты не вздумал возвращать ему мой долг своими фальшивками, — смущаясь добавляет Олег тихо, и идет к машине.

А у меня останавливается сердце. Фальшивки! Что за…

— Бензин почти на нуле, не рассчитал, — Олег высовывается из машины. – Можно твоей тачкой воспользуюсь? Я вечером пригоню!

Андрей усмехается, и кидает вышедшему из машины Олегу ключи. Они с Вероникой садятся в машину, и начинают ехать.

— Андрей, о каких… — начинаю я говорить, подойдя к своему мужу, но в этот момент раздается взрыв.

ГЛАВА 38

Марина


Глаза вырывают из общей картины лишь страшные отрывки: огромный черный внедорожник поднимается в воздух, переворачивается, и сносит шлагбаум. Отлетает черная, обугленная дверь, которая ударяется о ствол дерева.

И всюду огонь, дым, гарь.

В глаза будто песок насыпали, в ушах звенит, но мысли мои ясны. Вижу, как Андрей, стоящий в нескольких шагах от меня, встревоженно вглядывается в меня, и киваю – все хорошо.

Относительно, конечно, но я жива!

А затем мужчина разворачивается к машине, и делает шаг – прочь от меня. Туда, где огонь и смерть.

— Стой! – кричу я, не слыша своего голоса.

Подбегаю на ватных ногах, вцепляюсь в Андрея мертвой хваткой – не отцепишь. Сейчас я сильнее его, ведь мне нужно лишь удержать этого безумца! – Андрей, остановись… да стой же! Не ходи туда, не надо!

Он отрывает от себя мои руки, но я полна решимости не пустить его в эту опасность. Им не помочь! Не помочь…

Влепляю Андрею пощечину. Бью со всей силы, проходясь ногтями по его щеке… прости, любовь моя, но тебе необходимо прийти в себя!

— Идем в дом! – прошу я, вцепившись в замершего мужчину. Слух начинает возвращаться, и приходит ужас. Накатывает маленькими волнами – предвестницами настоящей, всепоглощающей паники. – Андрей, Захар там один… и убить хотели не Олега, а нас. Тебя!

Он кивает, и мы быстро идем к дому. Из маленького гостевого домика выбегают двое мужчин: Артур, и еще какой-то парень из бывшей «братвы».

— Я сейчас, иди, — Андрей подталкивает меня в спину, и я замираю. А он повышает на меня голос: — К сыну иди, быстро! Я сейчас вернусь!

Захар! Вбегаю в дом, не снимая верхнюю одежду и обувь. Ребенок спокойно играет с пирамидкой, не испугавшись громких звуков – словно каждый день взрывы слышит! Но сына пугает мой вид… хороша мамаша!

— Мамочка?

— Все хорошо, милый! – бормочу я, садясь на пол. – Все хорошо!

Нет. Все плохо! Хуже не бывает! Андрея хотели убить, и это при том, что в нескольких десятках метров от нас находились подручные моего мужа. Те, кому он доверяет! Что, если это сделал кто-то из них?

А что, если…

Дверь открывается, и показывается Андрей. Бледный, на щеке набухли капельки крови – и подсохшие, и свежие. Сжимает, разжимает кулаки… да он же брата потерял!

Брата, которого я выставила за дверь!

— Как ты? – задаю я наиглупейший вопрос.

Андрей не отвечает, лишь качает головой. А меня снова накрывает паника:

— Андрей, это ведь тебя убить хотели! – тараторю я, подойдя к нему. – Вдруг это кто-то из твоих? Вдруг в доме взрывчатка? Нужно уходить отсюда… но тебя ведь и застрелить могут. Что делать? Боже мой, что же делать?!

Андрей устало опускается в кресло. Садится, широко расставив ноги, и наклоняется. Опускает голову, обхватив виски, и молчит.

Что же мне сделать? Как помочь ему?

— Марина, дай мне минутку, — хрипло просит он, на миг подняв голову. – Всего минуту, прошу!

Кусаю губы от переполняющего меня напряжения. Будто кислота разливается по венам, гоня кровь, и отравляя сердце. Мне нужно куда-то бежать, сделать хоть что-то, чтобы спастись!

Но я лишь киваю нервно, и снова опускаюсь на пол. Дам ему минуту – это меньшее, что я могу сейчас дать Андрею. Время, и тишину. И свое присутствие, если оно ему нужно. Кладу ладони на его колено, и прислоняюсь головой.

— В доме не может быть взрывчатки, — наконец, произносит он мертвым голосом. – Никто так не действует – незачем устанавливать и в машине, и в доме. Но когда поймут, что я жив, тогда… но ничего не случится, не бойся! И я почти уверен, что установил взрывчатку кто-то из своих – здесь ты права!

Слышу, как бьется его сердце, заглушая шум во дворе – от множества машин и людей. И хочется обнять Андрея, сказать, что он не один, но страшно!

— Андрей, прости меня, — не выдерживаю я. Всхлипываю и, наконец, слезы выплескиваются вместе с пережитым ужасом. – Я бы никогда не попросила их остаться, если бы знала, что так произойдет! Уехали бы вчера вечером – Олег бы и не заметил, что бензина мало! Доехал бы до заправки…

И тогда бы Андрей сел в свою машину. И взорвался! Нет, пусть уж лучше Олег с Вероникой, да простит меня Бог за мои мысли!

— Ты ни в чем не виновата, брось эти глупости, — Андрей тянет меня за руку, и я поднимаюсь с пола. Привычно забираюсь к нему на колени, обнимая за шею. – Марина, ты во всем была права, а я такой идиот!

Гляжу непонимающе. Андрей меня будто не видит. Выглядит он как маленький мальчик, оставленный родителями посреди шумной толпы – все идут вперед-назад, не обращая внимания на одинокого ребенка.

Никогда я не видела его таким. Привыкла видеть перед собой самоуверенного мужчину, громогласно заявляющего, что все решит и со всем справится.

— В чем я была права? – спрашиваю я, хотя ответ мне не интересен.

Глажу Андрея по щеке, извиняясь за пощечину. Хочу вырвать его из этого состояния – он ведь не одинок в этой толпе незнакомых людей! Рядом с ним всегда буду я – его девочка со светлыми волосами! Та, что будет держать его за руку!

— Ты во всем была права, милая, — грустно улыбается Андрей, и морщится от выкриков во дворе. – Ты все время говорила мне, почему не хочешь такой жизни для нас. Для Захара! А я… прости, я отмахивался. Думал, что это женские страхи – ну что может произойти? И вот — произошло! Даже не попытка убийства, и не смерть Олега – а то, что он по моим следам пошел. И наши дети ведь тоже могут также: влипнуть, и кончить как Олег! Олег… оказывается, я любил брата. Тоже понял только что: и что любил, и что упустил его.

Прикрываю глаза, пряча лицо на шее у Андрея. Наконец-то! Наконец-то он понял, только вот с помощью чего к нему пришло это осознание! Любой женщине, если она не совсем безмозглая, это очевидно: можно спать с ненадежным мужчиной, можно рисковать собой, испытывая судьбу. Но рисковать ребенком? Нет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Главное, ты не кончи, как Олег, — говорю я тихо. – Я не переживу, если с тобой что-то случится! С тобой, и с нашим сыном!

— Обещаю! – он целует меня, и кивает на Захара. – Я должен выйти и отдать распоряжения. А ты сиди дома, не выходи во двор, хорошо?

— Хорошо, — покладисто отвечаю я.

Снимаю, наконец, верхнюю одежду, и хочу бросить ее на кресло, на котором лежит забытый телефон Андрея. Беру его в руку, намереваясь положить на стол, и Захар радостно взвизгивает – очень полюбился ему этот гаджет.

— Папа будет ругаться, — говорю я сыну, покрутив перед ним телефоном. – У тебя много игрушек!

— Уууу, — обиженно гудит Захар.

Провожу пальцем по дисплею, чтобы узнать время, и на экране высвечивается непрочитанное сообщение, которое пришло около получаса назад.