Этот вопрос все крутился в его голове, тогда как оба боксера кружили по залу вокруг невидимого центра и каждый получал свою долю крепких ударов…

Внезапно внимание Гэвина привлек какой-то шум у двери.

Он вовремя предупреждающе поднял руку, и Томас, готовый нанести следующий удар, остановился. Замерев, он тоже понял, что их бой прерван.

У двери велась борьба между двумя лакеями — дворецким Генри и разъяренной фигурой в мокром плаще.

В этот момент посетитель в плаще с размаху наступил на ногу лакею. Тот взвыл от боли, а гость — женщина — проскользнул под его рукой и вбежала в зал, шлепая мокрыми туфлями. Проехавшись по гладкому полу, гостья остановилась и поняла, что стоит перед герцогом.

— Ваша светлость, — авторитетно произнесла Сара в типичной властной манере миссис Петтиджон. Но словно осознав, насколько смело и настойчиво прозвучали ее слова, она с несвойственным ей подобострастием опустилась почти до пола в глубоком реверансе. — Я должна с вами поговорить. Умоляю вас уделить мне время.

Прошлой ночью она воплощала самые вожделенные мечты любого мужчины, сегодня же была похожа на шипящего рассерженного котенка, которого нашли под проливным дождем. Ее шляпка, когда-то элегантная и стильная, теперь напоминала мокрую тряпку. Намокшие волосы облепили ей лицо. С плаща на безукоризненный пол особняка Менхейма натекла лужа.

У Гэвина возникло странное чувство, будто Сара таращится на босые пальцы его ног. Они даже начали покалывать в ответ. Тут женщина подняла глаза и изумленно уставилась на его голый торс, и он понял, что был прав. Очевидно, она так спешила увидеть его, что просто не обратила внимания на его вид.

Ее лицо заалело, и Гэвин улыбнулся. Вчера ночью, увидев ее на сцене, он чувствовал то же самое.

Он просто обязан был ей это сказать. Не смог удержаться.

— Я вовсе не голый, — тихо проговорил он, повторяя ее же слова, которые она так возмущенно сказала ему вчера вечером.

Не медля ни секунды, она пристыженно ответила:

— Но ведь на самом деле это так.

— Эта глупость существует только между вашими женскими ушками, а не в реальности.

Глава седьмая

«Только между вашими женскими ушками».

Сара со стыдом подумала, что кокетничает с герцогом, как какая-нибудь молочница. Однако кто бы мог подумать, что у него такая великолепная фигура? Мускулы у него были, как у грузчика, и ему это шло.

Проведя много времени в театральных уборных, она знала, что мужчины бывают всех форм и размеров. Ее собственный муж тоже был довольно широкоплеч, но его грудная клетка не шла ни в какое сравнение с торсом Бейнтона. И такого твердого живота у него не было. Как, впрочем, у большинства мужчин.

Честно говоря, когда дворецкий отказался передать герцогу ее просьбу об аудиенции, она вышла из себя — особенно после того, как услышала где-то неподалеку голос, похожий на голос Бейнтона. А когда она выходила из себя, то переходила все границы.

Она оттолкнула изумленного дворецкого и ринулась в направлении герцогского голоса.

Разумеется, она не прислушалась как следует, иначе поняла бы, что он не разговаривает, а пыхтит, кряхтит и отфыркивается, то есть издает звуки, какие обычно издают мужчины, занимающиеся этим самым странным их всех видов спорта — боксом.

Ну разве можно придумать зрелище смешнее? Мужчины, намеренно тузящие друг друга.

Она никогда бы не подумала, что Бейнтон тоже этим занимается, пока не увидела его с голым торсом.

Однако что на самом деле поразило ее настолько, что она пришла в себя, — так это вид его пальцев на ногах.

У Бейнтона были великолепные ступни. Мужские, с красивыми длинными пальцами… А если у него такие великолепные торс и ноги, то, возможно, и все остальное тоже выглядит неплохо?

Сара мгновенно вспомнила, как он хотел ее вчера ночью в экипаже и каким очевидным был признак этого желания.

Она рассчитывала, что он сделает ей одолжение, и знала, что в ответ он захочет получить то, чего хотят все мужчины. Может, это и не такая уж большая жертва, зато он будет счастлив…

Она покрепче сжала под промокшим плащом папку с пьесой.

Дворецкий начал извиняться за то, что пропустил ее, дав проскользнуть между лакеями, но Гэвин прервал его:

— Ничего страшного, Генри. Мне хорошо известно, что миссис Петтиджон всегда поступает так, как хочет. И потом, мой приказ оставить нас в покое к ней не относился.

При этих словах ее щеки снова обдало жаром. Внимательно изучая пол у себя под ногами, она пыталась представить, что сейчас думают о ней все присутствующие.

— Простите, ваша светлость, я этого не знал.

— Вы и не могли. Кто же мог предугадать, что леди нагрянет с визитом? — Сара знала, кому адресованы последние колкие слова. — Принесите нам поднос с закусками. И позаботьтесь о том, чтобы Кук не забыл о моих любимых сэндвичах.

При упоминании о еде желудок Сары громко заурчал. Без сомнения, это услышали все.

— И принесите этот поднос побыстрее, пожалуйста, — невозмутимо прибавил Гэвин.

— Да, ваша светлость. Майкл, проследите за этим, — приказал дворецкий слуге.

Все еще глядя в пол, Сара услышала удаляющиеся шаги.

— Томас, думаю, на сегодня мы закончили.

Человек, с которым дрался герцог, склонил голову.

— Да, ваша светлость. Дайте знать, если захотите размяться еще.

— Непременно. Может быть, вы тоже хотите заглянуть в кухню. Думаю, мы с вами заработали хороший ланч. Генри, проводите его.

— Да, ваша светлость.

Снова шаги.

И они остались одни.

— Можете перестать притворяться, что вас здесь нет, миссис Петтиджон.

Это привело ее в чувство.

— Я не притворялась. Я надеялась и в самом деле исчезнуть, — сказала она, взглянув на Гэвина.

Он все еще был без рубашки, и казалось, что его нагота и ее смятение нисколько его не смущают.

— Вы не могли бы надеть рубашку, ваша светлость? И ботинки, — поспешно добавила Сара. — Не забудьте ботинки.

В ответ он резко расхохотался.

— Вы уже начинаете командовать.

— Я усвоила, что если предоставить герцогу Бейнтону слишком много власти, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Снова раздался взрыв смеха, но Бейнтон все-таки потянулся за рубашкой и надел ее через голову. Пока он шел к креслам, где оставил ботинки, Сара притворилась, что рассматривает узор на полу. Сегодня она уже достаточно на него нагляделась.

Она представила, как Бейнтон подбирает носки и натягивает их на свои идеальные ступни. Обув одну ногу и топнув ею по полу, он еще больше раззадорил ее и без того расшалившееся воображение.

Когда он взял второй носок и повторил весь ритуал, Сара позволила себе бросить на него быстрый взгляд. Заметив ее внимание, он сказал:

— Обычно это делает слуга.

— Хорошо, что вы умеете одеваться и сами.

Он снова засмеялся, на этот раз словно ожидая колкости. Подойдя к ней, он протянул руку.

— Воспряньте, прекрасная дева.

Сара не знала, как реагировать на эту неожиданную галантность, но, выпростав одну руку из-под плаща, приняла его руку.

— Позвольте мне взять ваш плащ, — сказал он, заходя ей за спину.

— Спасибо, не нужно, — сказала она.

Он стоял очень близко, и Сара обнаружила, что ей довольно трудно выбросить из головы вид его обнаженного торса.

— Если вы будете продолжать поливать полы Менхейма, экономку хватит удар.

Он был прав. Сара промокла насквозь.

Протянув руку, она развязала тесемки плаща. Ее охватило странное беспокойство. Гнев, который заставил ее прорваться через заслон лакеев, исчез, когда она увидела, как он… человечен.

Пока он снимал с нее плащ, она почувствовала его руки на своих плечах. Он не задержал их, и она была ему за это благодарна. Он не похотлив.

Встряхнув ее плащ, он развесил его на деревянной спинке стула. Для храбрости обхватив покрепче рукопись, Сара посмотрела ему в лицо.

— Ваша светлость, мне нужна ваша помощь. Меня обокрали, и мне необходимо использовать все возможности, которыми вы обладаете, чтобы поймать мошенников.

— Возможности, которыми я обладаю? Ах, ну конечно, — ответил он, подняв руки, чтобы показать, что не шутит. — Вас обокрали? Я не удивлен. Район, в котором вы живете, просто создан для грабежей.

— Это не имеет отношения к моему жилью. — Она шагнула к нему, поморщившись при звуке чавкающих подошв. — Джефф и Чарльз, которые дали вчера «Озорное ревю», сбежали со всей выручкой. Они не заплатили ни актерам, ни кредиторам и обманули меня.

— Пожалуйста, сядьте, миссис Петтиджон.

Она не хотела садиться. Она хотела поскорее убедить его в необходимости помочь ей, однако нужно соблюдать тонкости. Сара плюхнулась на ближайший стул, на котором висел ее плащ.

Герцог подвинул к себе соседний.

— В чем они вас обманули? — Он был спокоен в своей стихии.

— Они обещали мне поставить мою пьесу. Это была бы плата за вчерашнее выступление. В противном случае я никогда бы не согласилась на эту роль. Даже тогда, много лет назад, я не хотела ее играть.

Казалось, его удивило это признание.

— Тогда зачем вы согласились?

Сара ненавидела оправдываться перед другими, но если герцог мог ей помочь, то он заслуживал услышать правду.

— Впервые я сыграла эту роль, чтобы заработать денег для Шар. Вы знакомы с ее дядей Дэвисом?

Бейнтон пожал плечами.

— Почти нет.

— Он из тех, кого нельзя оставлять наедине с молодой девушкой. Подлая душа. Я сделала бы что угодно, чтобы забрать ее от него, даже танцевала бы голой на сцене. Разумеется, никто не ожидал, что Сирена принесет такой успех. Мы заработали в тот вечер столько, что Джефф и Чарльз смогли основать собственный театр. К сожалению, они не слишком хорошо распоряжаются деньгами. Едва не потеряв Бишопс Хилл, они нашли меня и сказали, что собираются снова поставить «Озорное ревю», и попросили меня опять сыграть Сирену. Сначала я отказалась.