Андрей Толстой - Свидания

Глава 1.

На обзорной площадке Эйфелевой башни стоял самый несчастный человек в мире. Тёплая осень, вечернее солнце, даже сам Париж не радовали его, и он не мог понять, почему.

– Ведь всё хорошо, – уговаривал он себя, – почему же мне так тоскливо?

Ровные улицы шли вдаль от Марсового поля, а над горизонтом парил закат. Несколько дней Павел гулял по городу и часто думал, когда Париж называют красивейшим городом планеты, говорят это искренне, а не по традиции. В него нельзя не влюбиться.

– А можно ли влюбиться в меня? – сказал он вслух, и в этом была разгадка его печали.

Павла терзало одиночество. Ему было не с кем разделить эту красоту, гулять, завтракать, дышать одним воздухом. Некого любить, а эта потребность росла, как жажда в знойный день. Иногда казалось, что он задыхается без объятий и близости, что живёт бесцельно и бессмысленно. Хотя цели и смысл у него, конечно, были, но он их называл внешними, простыми. А где же та, которую можно к сердцу прижать и согреться?

Нет, он не был нелюдим. В студенческие годы у него было много девушек, и в кругу друзей он считался ловеласом. Но это время испарилось, друзья разъехались, и прошло около года, как у него не было никаких близких отношений. Тогда, год назад, Павел твёрдо решил завязать с распутной жизнью. А завязать с многолетней привычкой не просто, мучит тоска и сомнения гложут. К тому же в такие решительные моменты всегда появляются искушения. Прежде неприступные кокетки вдруг приглашали в гости, а бывшие подруги сами приезжали к нему домой, часто ночью в нетрезвом виде. Но он понимал, что, если не вырвется из этого порочного круга, в его жизни не будет любви. Возможно, будет семья, и очень даже сносная. Когда же в семье нет любви, это тяжелее одиночества. Потребовались неимоверные усилия воли, чтобы объяснить всем и доказать себе: «Всё, я завязал!»

Откровенно говоря, даже в лихие студенческие годы Павел не был счастлив. Беспорядочные связи увлекали его лишь по инерции юношеских традиций. Часто срабатывало желание самоутвердиться, покорить новые высоты. А иногда он просто отдавался сиюминутным прихотям, точнее похотям. Но и тогда, глядя в зеркало, наедине с собой, юный ловелас знал, что распутство в его жизни – это просто игра, и когда-нибудь эту игру нужно будет проиграть навсегда. В ней невозможно выиграть, каждая новая партия обречена в лучшем случае на ничью.

Вспоминая студенческие годы, Павел думал, как хорошо, что они остались в прошлом. Гениальный Пушкин писал:

«Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто вовремя созрел».

Сегодня Павлу казалось, что он застрял в своей юности, зацепился и никак не может вырваться. Ему очень хотелось созреть, а главное, сделать это вовремя, то есть сейчас.

Двадцать из двадцати семи лет жизни наш герой увлекался дизайном и сейчас был аспирантом Московского университета. Поездку в Париж удалось выиграть в конкурсе дизайнеров, и это был второй приз, победитель же получил возможность реализовать свой проект. Второе место на престижном конкурсе давало уверенность в профессиональной компетенции, сегодня такой способ самоутверждения Павлу нравился больше, чем покорение девичьих сердец. Взрослеть и созревать оказалось очень интересно. При воспоминании о прошлом постоянно охватывала мысль, что в те годы он был слишком далеко от себя настоящего. Жил в самообмане, в плену чужих убеждений, часто стереотипных. Но чем чаще прислушивался к своему сердцу, чем искреннее говорил с ним, тем больше находил противоречий между своей настоящей и желаемой жизнью.

Вопрос же о своём одиночестве у Павла был направлен во внешний мир. Это было недоумение, возмущение, даже претензия и, как ему казалось, небезосновательная. Если бы он мог поговорить с Богом, он бы спросил с него:

– В чём дело, Уважаемый? Где моё счастье? Я ведь чего-то да заслуживаю?!

Но с Богом он не разговаривал, да и ни с кем другим не говорил на эту тему уже несколько дней. Просто бродил по улицам и думал, что ему делать. Вопрос кто виноват в этой ситуации отпал сам собой, хотя можно было бы придумать массу занимательных ответов. Например, виновата неудавшаяся первая любовь, студенческая среда, постмодернизм и так далее. Но Павел благополучно пережил тот возраст, когда в своих проблемах ищут виновников извне. Друзья женаты, большинство подруг, ровесниц его круга, замужем или уже разведены. Девушек старше он не рассматривал, а младшие ему были вовсе не интересны. Создавалось впечатление, что он одним из первых прошёл регистрацию в аэропорту, но на самолёт опоздал, восхищаясь своей пунктуальностью. Понимание своей вины не делало позитивным настроение сегодняшнего дня. Все мысли были о том, что если Павел не разрушит окружающие его стены одиночества, то одиночество постепенно разрушит его.

Первая идея пришла легко – можно было просто уехать. Сменить город или даже страну, сменить обстановку, круг общения и попробовать начать всё сначала. Но теперь уже всё будет иначе, ведь он повзрослел и не допустит ошибок прошлого. Ох уж эти ошибки прошлого, все они совершались с такой же мыслью, что он повзрослел и что в этот раз всё будет иначе.

Мысль о переезде была настолько увлекательна, что Павел прожил с ней несколько часов, представляя детали новой жизни. Новые компании, новых девушек и, конечно, его величество Флирт, освежающий и таинственный. А среди этого флирта нашлась бы та единственная, которую можно было бы любить всю оставшуюся жизнь. Но все эти мечты снова упирались в непонимание типажа, который он ищет, в отсутствие представления их отношений. А это Павел всё ещё никак не мог себе осознать. Кому-то это может показаться странным, но нашего героя смущало, что он не до конца мог описать портрет своей воображаемой избранницы. Он не знал, чего хотел, а это в любом деле начало беспокойства и переживаний.

Когда он встречался с девушкой скромной и робкой, ему было скучно с ней в постели, да и просто скучно. Когда встречался с девушкой эмоциональной и раскрепощённой, то переживал, что ей может наскучить однообразие семейной жизни и она будет изменять ему в поиске новых ощущений. Если он встречался с девушкой богатой, то переживал, что в случае финансовых проблем она его бросит, и он этого не переживёт. А встречаясь с бедной, раздражался привычками малоимущих экономить на всём даже в мелочах. Так, в любой девушке, которой он искренне увлекался, Павел со временем находил, или выдумывал, недостаток, не позволявший им быть вместе. Порой эти недостатки были совсем экзотические: склонность к полноте, нелюбовь к литературе, отсутствие кулинарных навыков, отсутствие высшего образования и так далее.

С таким багажом предрассудков можно было ехать куда угодно, но переезд ничего не менял. Когда не решены внутренние противоречия, ошибки прошлого будут неминуемо повторяться. От себя не убежишь, и идея с переездом отпала сама собой.

Отдышавшись после бурных фантазий о смене декораций, Павел бросился в другую крайность – он решил не драматизировать ситуацию и просто продолжать поиск в своём кругу общения. Мысленно прошёлся по своим бывшим подругам, с которыми не было особых конфликтов и сохранились хорошие отношения. Несколько вариантов вновь представились вполне возможными. План был прост: найти в них побольше позитивных качеств, не думать о недостатках, а дальше дело техники.

«Это снова какой-то расчёт, снова игра, – подумал Павел, – разве об этом я мечтал? А где же любовь, тайны и откровения?»

Опять замкнутый круг, движение в никуда, причём наступая на те же грабли. Идея о попытке реанимировать прежние отношения провалилась, не получив должного отклика в душе. Да и вообще, все эти размышления утомили Павла в первый же день его пребывания в городе влюблённых. Он решил отдохнуть, поставить на паузу разработку стратегий и просто наслаждаться целой неделей каникул.

На следующий же день, гуляя и разглядывая улицы Парижа, наш герой то и дело натыкался на парочки влюблённых. Они то просто сидели в объятиях друг друга, то целовались где попало, чем возвращали Павла к его размышлениям о второй половине. И хоть он вчера решил поставить на паузу, сегодня все его мысли опять были в этом направлении, новый день затянул старую песню. Тогда наш одинокий романтик выдумал свежую идею. Заключалась она в том, чтобы полностью отпустить эту ситуацию на волю случая, увлечься работой и ждать судьбу в покорном бездействии.

– Во всяком случае, – рассуждал Павел, – любая моя активность в личной жизни так или иначе приводила к очередной катастрофе. Попробовать вообще ничего не предпринимать, возможно, будет лучшим, что я могу сделать.

Такой компромисс показался интересным. Можно было бездействовать, тем самым выполняя намеченный план. Следующие два дня Павел со спокойной душой мерил шагами улицы, разглядывая каждый дом, восхищаясь каждым кварталом.

Наш герой имел давнюю привычку, как художник и дизайнер, сопереживать всему увиденному. Представлять себя на месте архитектора, создававшего здания, планировавшего бульвары, и угадывать, как мог мыслить тот человек. Но вот сегодня, поднявшись на верхнюю площадку Эйфелевой башни и увидев город сверху, такой огромный, необъятный и продуманный до мелочей, с коваными балконами, террасами, восьмиугольными площадями и улицами, построенными как по линейке, Павел почувствовал, что люди, создававшие этот город, не могли быть праздными гуляками, каким он был сейчас. Тем более не могли они трусливо возвращаться к своим ошибкам прошлого или пытаться убежать от себя. Наверное, это были совсем другие люди. Смелые, решительные, деятельные и, конечно, очень изобретательные.

«Могу ли я сказать о себе то же самое? – размышлял он. – Мечтательность и инфантильность управляют моей жизнью. Тщеславие внушает мне страх перед ошибкой и приводит в отчаяние. Так больше продолжаться не может, я должен вырваться из стен своих предрассудков! Но как это сделать, если эти стены и есть я?» Находясь на высоте, Павел вдруг почувствовал себя пылинкой этого мира, и стыд за свою беспомощность наполнил его.