Невзирая на поздний час, я все еще была на работе…

Стоя в просторной мастерской у панорамного окна на семьдесят третьем этаже, занимаемом отделом архитектуры, я рассеянно наблюдала за оживленным движением уставшей столицы. Вспоминала, как выходя утром из дома, столкнулась с детьми, бегающими рядом с элитной школой напротив. Нараспашку, без шапок. Для них не существовало ни холода, ни промозглой осени. Вернее, существовало, но имело совершенно другое значение. Не «сырость» и «можно заболеть», а «сказочный туман» и «весело» …

«Почему с возрастом все меняет свой смысл? Его меняет накопленный опыт?»

Всю прошедшую неделю я вела себя с предельной осмотрительностью, всячески избегая любых задушевных разговоров и тем более вспыхивавших временами споров, стараясь оставаться невидимой в коллективе, давая каждому из сотрудников свою взвешенную оценку.

За эти несколько дней размышлений скептическое и нерешительное «получится ли?» превратилось в боевое «смогу ли я?».

Ну в конце концов, соглашаясь на эту авантюру, я же понимала, что это будет непросто!

Сказала себе «да» – и понеслось: я пропадала на работе, допоздна читая личные дела, перепроверяя, курируя работу службы безопасности. Предложив им внедрить новую систему, позволяющую контролировать все перемещения данных: электронную переписку, копирование файлов на жесткие диски или сменные носители; я профессиональным взглядом определила зоны риска и потенциальные «дыры», тем самым минимизировав шанс случайной утечки информации.

Горелов все это время смотрел на меня с теперь так бесившей пренебрежительной снисходительностью. Он всегда умел появляться неожиданно и так же неожиданно исчезать, стараясь всегда держать меня в поле зрения. Сейчас, когда передо мной была поставлена почти неразрешимая задача, он вел себя предельно настороженно, стремясь все время контролировать обстановку, и я прекрасно понимала причины его беспокойства. Он не доверял мне.

Неохваченным оставался только так необходимый постоянный мониторинг печатных документов, благодаря которым чаще всего важная информация и покидает стены компании, но объять все было совершенно невозможно. Оставалось только положиться на своё профессиональное чутьё, патологическое внимание к мелочам или на невероятно удачное стечение необычайных обстоятельств. Надо сказать, что именно последнее пришлось бы как нельзя кстати.

Я снова задумчиво посмотрела вниз на вечернюю улицу: то тут то там загорались разноцветными огнями яркие неоновые вывески, в окно монотонно барабанил мелкий осенний дождь, плотные струи воды текли по стеклу, и почти поглотили реальность, размыв очертания города…

Счастье – в такую погоду остаться бы дома, заварить душистого травяного чаю, забраться с ногами на удобный диван, завернуться в тёплый плед, насладиться тем самым неописуемым чувством, когда держишь своего ребёнка на руках, а он смотрит тебе в глаза… И единственная мелкая неприятность, которая может случиться в этот вымышленный выходной день, – это случайно разбитая любимая кружка…

Если взять эту картинку за максимальную оценку счастья по десятибалльной шкале, в данный момент я находилась на отметке минус десять. Потому что вместо мягкого, уютного ковра под ногами был жесткий серый офисный ковролин, вместо обволакивающего аромата чая – мастерская, пропахшая тушью и акварельными красками, вместо торшера с теплым рассеянным светом – суровый, как грозовая туча, взгляд Марины – первого заместителя моего непосредственного начальника Зенкова.

Если здесь в кабинете и было счастье, то оно проявлялось исключительно в вымученных улыбках уставших коллег, которые, как и я, с нетерпением ждали окончания тяжелой рабочей недели.

Единственное, что роднило сегодняшний пятничный разнос в проектной мастерской со счастьем дома, так это визгливый голос Марины, который с успехом заменял гудящий чайник на плите…

– С чего вы это взяли? – отбивалась от словесных нападок Марина.

– Да с того, что вы и ваше подразделение всерьез обсуждаете проект расширения уже построенного гостиничного комплекса «Marriott»!– продолжала отстаивать свое мнение техник-архитектор среднего звена Наталья Михайловна. – Вы хотите пристроить к нему какие-то купол. Купол над рестораном! Да это не просто худшая идея из тех, что я когда-либо слышала, это же…

– Если вас так беспокоит судьба гостиниц «Marriott», – вклинилась в оживленный диспут младший специалист – совсем молодая Олечка Орлова, – то я уже предлагала вам, ваш отдел тоже может представить свой проект модернизации и реконструкции.

– Переделывать оригинальный проект – дело неблагодарное! – твёрдо стояла на своём покрасневшая от обсуждения неисчерпаемой темы Наталья Михайловна. – Нет, спасибо. Это все равно, что заниматься бесполезной работой. Вряд ли правление разрешит вам его продать.

– Не судите обо всех по досадной неудаче Нормана Фостера*, – вклинился в их горячий спор главный архитектор Олег Владимирович Зенков. – Хотя, в чем-то я с вами, Наталья Михайловна, буду согласен. Многие из членов правления вовсе не в восторге от идеи пристройки купола.

– Если верить тому, что вы говорите, – хохотнула она, – кое у кого из членов вашего правления с головой, слава богу, все в порядке.

– Согласна с вами, – вмешалась в разговор я, повернувшись к ним. – Проект действительно слабоват. Построить на крыше ресторана комплекса в классическом стиле огромный сюрреалистический купол из прозрачного стекла… Полностью избавиться от эксклюзивной потолочной лепнины… На мой взгляд, это будет… – я сделала паузу, пытаясь подобрать подходящее деликатное слово, – непривлекательно.

Поджав ярко накрашенные губы и сощурив глаза, Марина внимательно посмотрела на меня, наверняка подумав, что, должно быть, я слишком далеко зашла.

– Вот-вот! – подхватила Наталья Михайловна. – Ничего глупее и придумать невозможно!

– Тогда предложите что-нибудь более умное…

Горячие споры в проектной мастерской – привычное дело. Кто же пройдет мимо идей начинающего молодого архитектора, чьи предложения неожиданные и внезапные?!

– Ильина! … Кира! … Ильина!!!

Пока я грезила о предстоящем выходном, Олегу Владимировичу пришлось повторять дважды, прежде чем я обратила на него надлежащее внимание. Завтрашний выходной был заслуженным, недавно оговоренным, и я не сильно волновалась, что он может сорваться из-за растущего недовольства шефа моей рассеянной невнимательностью к сегодняшнему обсуждению.

– Ильина! Ты меня вообще слышишь?!

– Да, Олег Владимирович, – устало отозвалась я, метнув взгляд на часы. Без пяти семь.

– Ильина, ну это ни в какие ворота!

Зенков все больше и больше распалялся моим безучастным видом.

– Знаешь, что, Ильина!.. – Не дождавшись от меня искреннего раскаяния и приступа самоуничижения, он устало махнул рукой. – А иди-ка ты! …

Я хотела было невинно уточнить: «В бухгалтерию, за премией?», но решила не доводить его до обширного инфаркта, а себя – до заслуженного увольнения. Поэтому я быстро вернулась к своему рабочему столу, выключила свет над ним, сгребла сумку и, перекинув через руку свою новенькую, приобретенную на аванс, внесезонную куртку, шагнула к двери.

– А ты куда, Ильина? – поразился Зенков у меня за спиной.

– Так вы же меня сами… послали, – я кое-как натянула на лицо вежливую улыбку и обернулась.

– Но я еще не уточнил, КУДА именно!

Как оказывается, и он не обделен чувством юмора…

Олег Владимирович хмыкнул, сверкнул глазами – явно оценив мою попытку уклониться от сверхурочной работы, и зашуршал бумагами, выискивая среди множества документов у себя на столе нужный. Если бы за несколько лет работы под его началом я самолично не убедилась в категорическом отсутствии у него желания острословить, я бы поклялась, что в его словах явственно прозвучал хоть и беззлобный, но сарказм.

Зенков тем временем хмурил брови, быстро перебирая бумаги. Потом отложил их в сторону, и поднял глаза к потолку, словно вспоминая что-то…

– Да, – кивнул он, – точно! – И с довольной ухмылкой нырнул в ящик стола, активно кое-что в нем ища, а уже через секунду-другую, выпрямился с мятой бумажкой в руке. – Вот!

Я с опаской взяла протянутый мне клочок с адресом гостиничного комплекса «Marriott» -, настороженно впилась в него глазами и мысленно застонала, попрощавшись со своим выходным. Так далеко сегодня меня еще не посылали!

– Я займусь этим объектом завтра же, – и тут же добавила, – с утра.

– Нет, Кира, ты поедешь туда сейчас же.

– Но, Олег Владимирович… – заканючила я, не сдержавшись и снова покосившись на часы, стрелка которых неумолимо приближалась к половине восьмого. – Это же самый центр Москвы! В лучшем случае, я попаду туда к девяти! В это время зал ресторана будет переполнен! Детально осмотреть объект не удастся!

Но это еще не самое худшее! Сегодня я вырядилась в старую блузку, висевшую на мне мешком, и юбку до колена, хоть и сидящую на мне, но не скрывающую, а подчеркивающую недостатки моего тела. Морщусь, потому что понимаю, буду слишком выделяться среди роскошно разодетых посетителей фешенебельного ресторана, но, чтобы избежать пренебрежительных оценок и высокомерных взглядов, заехать в квартиру переодеться я никак не успеваю – это в противоположной стороне города.

– Сегодня же, – упрямо повторил Зенков. – Иначе придется перенести твои выходные. Мне нужно, чтобы уже сегодня у меня на электронке были фотографии архитектуры здания, его интерьера, а с понедельника – детальная проработка плана по его реконструкции.

– Не беспокойтесь, Олег Владимирович, все сделаю в лучшем виде! – с усталой улыбкой заверила я и смяла записку со знакомым мне адресом. Поискав глазами урну и не найдя ее рядом, машинально опустила комочек бумаги в карман куртки.

– Тогда иди, – отпустил меня шеф. – И не подведи меня, Ильина!