Я зашагала к задней двери, схватив ключи, чтобы открыть ее. Наверное, Алекс забыл утром заблокировать отверстие. Бедняга. Если Честер весь день провел вне дома, то, наверняка, отморозил себе все на свете! Открыв дверь, я тут же увидела своего песика. Он лежал в траве, не двигаясь.

Честер? – Всхлипнув, я бросилась к нему. Я ахнула, заметив, что он едва дышит. Глаза были закрыты, словно он спал, но на самом деле он изо всех сил старался продолжать дышать. Вокруг его пасти образовалась белая пена. – О, нет, – пробормотала я, быстро погладив пса, чтобы понять, не ранен ли он. Мои глаза защипало от слез, когда он издал низкий стон. Его глаза распахнулись и тут же снова закрылись. Я не знала, что делать. Песик просто лежал здесь неподвижно. Мне нужно позвонить ветеринару или что-то сделать!

Мой взгляд остановился на кое-чем, лежащем в паре метров от места, где я сидела на корточках. Это была обертка, белая бумага, в которую обычно заворачивают мясо. Я нахмурилась, а затем посмотрела на Честера.

– Ты что-то съел? – пробормотала я, качая головой в замешательстве. И затем мой взгляд упал на кое-что еще, лежащее в траве. Я в ужасе подскочила. Белые каллы, точно такие же, как мне отправили до этого, лежали здесь, словно так и должно было быть.

Рыдания вырвались из моего горла. Я посмотрела на своего песика, ужас при осознании того, что произошло, захлестнул меня. Кто-то отравил мою собаку и сделал это из-за меня.

– Нет-нет, пожалуйста, нет!

Моя рука метнулась к карману, и, вытащив сотовый, я набрала номер единственного человека, который, я знала точно, будет тут через мгновение. Он ответил практически сразу.

– Люк! О Боже! Это Честер, – прохрипела я, падая на землю и истерически рыдая.


Глава 17

Спустя несколько минут автомобиль Люка остановился перед моим домом. Через секунду после того, как он заглушил двигатель, Люк ворвался во внутренний двор. Я умоляюще взглянула на него, молча прося его помочь моей собаке.

Лицо Люка мгновенно помрачнело, когда он перевел взгляд с меня на Честера, который по-прежнему лежал совершенно неподвижно, борясь за каждое дыхание.

– Черт побери. Выглядит он плохо, – пробормотал Люк, опускаясь рядом со мной.

Я кивнула, громко всхлипывая.

– Его отравили. Нам надо отвезти его к ветеринару, – прохрипела я, пытаясь остановить свои слезы.

Люк нахмурился, с сомнением посмотрев на меня, в его глазах я видела сочувствие.

– Его не отравили, малыш. Он просто старый.

Я уверенно замотала головой.

– Отравили! Вон, смотри! – Я указала на каллы и почувствовала, как подбородок снова начал дрожать, когда чувство вины захлестнуло меня. – Видишь? Они оставили это!

Люк поднял бровь, глядя на цветы.

– Оставили что? Мейзи, о чем ты? – Он просунул руки под тельце Честера, аккуратно его поднимая. – Слушай, давай просто отвезем его к ветеринару и узнаем, что они скажут. Но, малыш, собаки не живут вечно, возможно, просто пришло его время.

Я в отчаянии застонала, потому что Люк меня совсем не слушал. Рациональная часть меня понимала, что он не знает о цветах и посланиях, поэтому, естественно, не подумал ни о чем таком, но я была расстроена и раздражена из-за того, что он спорил со мной. Честер тихонько заскулил, и мое сердце забилось еще быстрее, я виновато взглянула на свою собаку. Это была моя вина, ему причинили боль из-за меня.

Люк направился к двери, не дожидаясь меня.

– Ты должна закрыть дом, – велел он, когда я кинулась за ним, все еще находясь в состоянии аффекта. Я слабо кивнула, не способная ясно мыслить. Я побежала обратно, закрыла заднюю дверь, а затем и переднюю. Когда я подбежала к машине Люка, то увидела, что он уже расположил Честера на заднем сидении. Я села рядом со своей собакой и нежно почесала Честера за ушком. Люк завел автомобиль.

Я проплакала всю дорогу до ветеринарной клиники, пока Люк пытался успокоить меня, говоря, что о Честере позаботятся, что я должна позитивно мыслить, вероятно, он просто съел что-то, из-за чего у него произошло расстройство желудка. Глубоко внутри я понимала, что слова Люка были правдой, Честер действительно что-то съел: ведьма Сэнди накормила его чем-то в оберточной бумаге и оставила мне каллу, чтобы позлорадствовать.

К тому времени, как мы добрались до клиники, Честеру стало хуже. Его дыхание было настолько поверхностным и частым, что это разбивало мне сердце. Его лапки подергивались, а из носа шла кровь. Как только медсестра заметила Честера на руках Люка и меня, истерически рыдающую, нас сразу же провели в кабинет, где двое мужчин в зеленых халатах засуетились вокруг моей собаки. Они заглядывали Честеру в рот и глаза, брали кровь на пробу и безуспешно пытались его разбудить. Медсестра задавала мне вопрос за вопросом. Как я его нашла, что он съел, был ли он в порядке сегодня утром. Я ответила на все, что смогла. Я рассказала им об оберточной бумаге, валяющейся на траве, и моих подозрениях, что кто-то специально отравил его. Они тоже смотрели на меня скептически, но все же взяли дополнительные пробы крови, чтобы сделать отчет по токсикологии.

– Может быть, вы лучше подождете в приемной? – предложила медсестра, когда врачи впрыснули в горло Честеру прозрачную жидкость, пытаясь вызывать рвоту. Люк кивнул и, обняв за плечи, быстро вывел меня из комнаты. Краем глаза я увидела, как другие владельцы домашних животных смотрят на меня с сочувствием. Они неосознанно крепче прижимали к себе больных питомцев, очевидно, беспокоясь о них еще сильнее.

Я села и попыталась дышать, уткнувшись в шею Люку. Я беспомощно прижималась к нему, представляя, что будет, если Честер умрет. Как ужасно будет никогда больше не увидеть его, радостно виляющего хвостом, выбегающего встречать меня, когда я прихожу из школы. Мы взяли его еще щенком, я не могла его потерять.

Время, казалось, текло бесконечно медленно, пока мы сидели, ожидая новостей. Наконец, один из ветеринаров, помогавших Честеру, открыл дверь и позвал нас. Я всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что он собирался нам сообщить. Он нахмурился, и мое сердце снова начало биться как сумасшедшее. Я готовилась к худшему. Люк взял меня за руку, когда мы вошли в кабинет. Я сразу посмотрела на стол, где мы последний раз видели Честера, прежде чем нас попросили выйти. Но стол был пуст, за исключением нескольких инструментов, бинта и пары использованных перчаток.

Я проглотила комок в горле, ожидая, что он скажет мне это, сообщит плохие новости. Поэтому я очень удивилась, когда ветеринар улыбнулся.

– В данный момент он стабилен. Мы ждем полный отчет по токсикологии, но предварительные тесты показывают, что в его организм попал крысиный яд. Мы прочистили все, что смогли, и дали ему лекарство. Надеемся, это выведет из организма большую часть яда. Мы также назначили ему курс витамина С, это тоже должно помочь. Вы правильно сделали, принеся его сюда так быстро, – сказал он, вежливо улыбаясь.

Я всхлипнула. Закрыв глаза, я ощутила, как страх постепенно отпускает меня.

– То есть он будет в порядке? – прохрипела я.

– Первые двадцать четыре часа имеют решающее значение. Крысиный яд может стать смертельным, если его вовремя не вывести из организма, так как он вызывает внутреннее кровотечение. Думаю, мы приступили к лечению вовремя, но из-за его возраста я не могу сказать наверняка. Мы оставим его в клинике на ночь и будем постоянно наблюдать за ним. Сделаем все от нас зависящее, – ответил врач.

Рука Люка сильнее сжимала мою, пока врач говорил. Я беспомощно кивнула, понимая, что не могу ничего изменить, только ждать и верить, что они сделают все возможное для моей собаки.

– Могу я его увидеть? – спросила я слабым голосом.

Ветеринар кивнул и взмахом руки указал на дверь в глубине комнаты. Молча я направилась за ним по коридору и вошла в большую комнату, полную медицинской техники. Все вокруг было бело-зеленым и выглядело идеально чистым, стерильным. Честер лежал на столе, с ним рядом сидела медсестра, что-то записывая в блокноте. Она улыбнулась, когда мы вошли.

Я снова всхлипнула, подойдя к Честеру и осмотрев его маленькое тельце слезящимися глазами. Теперь он выглядел мирным и больше не дергался. Дыхание было более ровным, хотя все же не совсем нормальным. Я не знала, что сказать, поэтому просто наклонилась и поцеловала его в мордочку.

– Он спит. Я буду работать всю ночь и позабочусь о нем, не волнуйтесь, – любезно сказала медсестра, кладя мне на спину руку в утешительном жесте.

Я благодарно улыбнулась и кивнула. Люк разговаривал с ветеринаром в другой части комнаты, глядя на лист бумаги. Затем он пожал ему руку и подошел ко мне.

– Нам пора, малыш. Завтра с утра мы первым делом позвоним и узнаем новости, – тихо сказал Люк, вытирая одну из слезинок, катящихся по моему лицу. Другой рукой он поглаживал голову Честера.

– Хорошо, – согласилась я. Люк повел меня к выходу, и я бессознательно топала за ним, не в состоянии думать ни о чем, кроме своего маленького песика и того, как плохо ему было. Когда мы добрались до главных дверей, мне в голову пришла новая мысль и я остановилась. – Постой, разве я не должна оставить свои данные и заплатить? – прохрипела я, оглядываясь на стойку регистрации.

Люк покачал головой.

– Я со всем разобрался. У них есть и твои, и мои данные, не волнуйся. – Он притянул меня к себе, обняв, словно защищая, и вывел из здания, направляясь к своей машине. Когда он открыл пассажирскую дверь, я прижалась к нему, закрыв глаза, благодарная за то, что он был со мной здесь и позаботился обо всем так, что мне не пришлось ничего делать. Люк крепко обнял меня, и я задумалась, как, ради Бога, я смогу обойтись без него в своей жизни? Люк был моей скалой, и сейчас, находясь в его руках, я понимала, что так будет всегда.