Маргарита Дюжева - Свободные отношения

В груди ураган, гремучий коктейль совести, злости и дикого, животного удовлетворения.

Отталкиваю от себя Ирку:

— Что бы через пять минут духа твоего здесь не было, — рычу и прохожу мимо нее в ванную, хватаю ее так и не постиранные вещи, выкидываю их в коридор и с грохотом захлопываю за собой дверь.

Сука! Опять сорвался!

Моюсь чуть ли не кипятком, чтобы смыть с себя запах какой-то непередаваемой мерзости. Наверное, именно так пахнет предательство.

Когда выхожу из ванной, Иры уже нет, а мышка — Варя варит на кухне кофе.

Иду к ней, не в силах совладать с волнением, нервно поправляю воротник футболки, который кажется превращается в удавку с железными шипами.

Варя, услыхав мои шаги, оглядывается и улыбается, от чего чувствую себя последней тварью:

— Жалко, что Ира ушла, так и не позавтракав. Я пробовала ее уговорить, но она сказала, что торопится. И пятно обещала ей вчера застирать, а не сделала. Не удобно так.

Знала бы ты, Варя, как мне неудобно, аж до тошноты.

— Садись, — кивает на стол, — сейчас кофейку налью.

Присаживаюсь на край стула, не знаю куда руки девать, то в карманы запихаю, то на груди сложу, то волосы нервно поправлю.

Меня неслабо потряхивает.

Не могу на нее смотреть, и говорить не могу. Кажется, что достаточно одного внимательного взгляда и она обо всем догадается.

В итоге сдаюсь и после завтрака трусливо сбегаю, сославшись, что надо срочно на работу съездить.

Варя верит. Она всегда всему верит, не замечая страшных некрасивых вещей.

Роман

Несколько дней, после приключения с Вариной подругой я себе места не находил. Мне, казалось, что у меня на лбу горит красными буквами «му*ак», и что Варя рано или поздно все поймет, почувствует.

Но то ли я такой распрекрасный актер, то ли она настолько тугая, и ее розовые очки из закаленного пуленепробиваемого стекла, но время шло и ничего не происходило. Варька была прежней и ничего странного во мне не замечала. А если и задавала настороженный вопрос «что случилось?», было достаточно сказать, что аврал на работе и все. Она отступала. Работа для нее святое.

Постепенно я начал успокаиваться, и произошедшее перестало казаться катастрофой. Ну трахнул какую-то девицу, что такого. Это же не серьезно, один раз…ну ладно не один. Все равно. Я видел ее первый и надеюсь последний раз в своей жизни. Хорошенько потрахался и забыл. С кем не бывает? Погоревал, совестью помучался, все хватит. Можно идти дальше. Тем более постыдный казус так прекрасно замялся.

Единственное, что мне не давало покоя, так это мои собственные ощущения. Этот секс спонтанный, запретный, неправильный — как глоток свежего ветра в моей скучной размеренной жизни, наполненной приевшейся нежностью и вялыми ласками. Я будто заново родился, снова почувствовал вкус к жизни, и настроение кверху пошло и уверенности в себе прибавилось

Проблема в том, что мне хотелось еще. Хотелось такого же безумия с Варькой, что бы сама вот так набросилась на меня, готовая на все.

Мечтать не вредно…

Неделю с той памятной ночи я к ней не прикасался. Первые дни стыдно было, не мог притронуться к ней своими грязными лапами, потом у нее красные дни календаря начались, окончания которых ждал с нетерпением.

Мне казалось, что у нас теперь все изменится. Не знаю с чего такие мысли в голову пришли, но я в них свято верил.

Верил и поэтому решил пригласить Варьку в ресторан. Провести с ней романтический ужин, пообщаться, а потом…потом как пойдет.

Заказал столик в хорошем месте, забрал свою Мышку с работы. Она обрадовалась, засуетилась, а потом расстроилась, что не в форме, что наряд не подходит случаю и попросила завезти ее домой, чтобы переодеться.

Можно подумать, у нее дома есть что-то подходящее! Что-то красивое и сексуальное. Ладно, в сторону сарказм и иронию.

Делаю еще один красивый жест. Вместо того, чтобы отправиться домой, везу ее в дорогой бутик, где продают отменные шмотки. Одна из моих бывших любила здесь наряжаться, особенно за мой счет.

У Лисовой глаза на лоб лезут, когда платье на примерку приносят, и она замечает ценник.

— Рома! — в ужасе шепчет чудное создание. — Так нельзя! На эти деньги можно месяц питаться.

Что за манера все измерять в килограммах провизии?

— Да, — киваю, буквально впихивая ей в руки платье, — а еще можно собрать гуманитарную посылку голодающим народам Африки. Примерь!

Я из принципа заставлю ее нацепить платье и куплю его. Просто, потому что так хочу!

Она сопротивляется еще пару минут, и растерянная девушка-консультант не знает, что делать. То ли уносить одежду, то ли оставлять.

— Вам не нравится платье? — уточняет осторожно у Варьки, с опаской косясь в мою сторону, потому что я уже начинаю заводиться.

— Нравится, — пищит Мышь, — но…

— Раз нравится, то иди и надевай, — запихиваю ее в кабинку и в сердцах задергиваю шторку, — три минуты у тебя. Иначе сам переодену, намажу клеем и заставлю ходить в нем месяц, не снимая!

Ну, что за девка такая странная??? Пищать должна от восторга, что в такое место притащил, а она ломается.

Из кабинки доносится возня, а я стою словно сторожевой пес снаружи и жду, свирепо сложив руки на груди.

Сейчас скажет, что мало, что не налезает, что не ее фасон. Или еще какой-нибудь отмаз придумает.

Приготовившись слушать ее речь на тему «сто причин, почему я не хочу выглядеть красиво», прошёлся из стороны в сторону, за чем-то заглянул в соседние пустые кабинки, потом вышел в зал.

— Может вам кофе предложить? — робко интересуется продавщица, но я отказываюсь. Какой кофе? Тут водки дернуть хочется и огурцом соленым закусить!

Нетерпеливо смотрю на часы — время вышло! Поэтому решительным шагом возвращаюсь к примерочным.

— Ну как Варь, готова?

— Не знаю, — тянет она с таким сомнением в голосе, что становится очевидно — платье не зашло, не понравилось. Кто бы сомневался.

— Выходи! — командую сердито.

Шторка отодвигается в сторону, и Варька нерешительно делает шаг вперед.

А у меня челюсть на пол и слюни по подбородку.

Черное платье, обтягивает ее как вторая кожа. Бедра стройные, талия узенькая. Но главное — это декольте! Глубокий, квадратный вырез в котором во всей красе видна ее грудь. Те самые роскошные сиськи, на которые я в начале повелся. Шевелятся в такт ее движениям, поднимаются, когда делает вдох и томно опускаются на выдохе. Варька под моим взглядом тушуется, смущенно улыбается и пытается край выреза подтянуть повыше, прикрыть красоту, от которой фантазии сразу в горизонтальную плоскость переходят.

Мне хочется орать: да оставь ты платье в покое! Не трогай! А то руки оторву!

Вместо этого осипшим голосом произношу:

— Покрутись.

Лисовая неуверенно топчется с ноги на ногу и начинает поворачиваться вокруг своей оси. Сзади красиво открыт верх спины. Задница плотно обтянута темной материей. Конечно, можно было бы подкачать, покруглее сделать, но и так очень даже ничего. Ножки ровные, еще бы на шпильки тонкие заставить ее забраться — вообще супер было бы.

Кто-нибудь может мне объяснить, какого хрена она все это прячет? Скрывает под невыразительной блеклой одеждой с китайского рынка? Это выше моего понимания. Любая, имея в своем арсенале такие буфера, стремилась бы подчеркнуть их, извлечь максимум пользы из того, чем природа наградила.

Любая, но только не Варя. Эта продолжает стесняться сама себя, прикрываться, натягивать ткань на грудь.

— Ты очень красивая, — произношу искренне, не таясь разглядывая ее фигуру.

— Спасибо! — снова скованная улыбка, и Лисовая делает шаг в сторону кабинки.

— Ты куда?

— Переодеваться.

— Зачем? — смотрю на нее в полном недоумении. Я хочу, чтобы сегодня вечером она была в этом платье!

— Неудобно, — Лисовая жмет плечами, — не вздохнуть, не пошевелиться.

А ты не прыгай, как коза-дереза и не дыши как паровоз!!!

— И вот это, — пальцем на свою грудь указывает, — неприлично. Все наружу.

Да все мужики в радиусе километра твои будут! Может я даже поревную, для разнообразия.

— Варь, ерунду не говори! — Очень красиво и ничего неприличного нет! Справедливости ради скажу, что платье действительно красивое и ни капли не пошлое и не вульгарное. Все в нем как надо. Я видал куда более откровенные наряды. — Все. Мы его берем. Прямо в нем и поедешь!

— Ром, — произносит с укором, — ты сам не видишь, что все вываливается?

Вижу! Мне это нравится!

— Не преувеличивай, ничего у тебя не вываливается, — произношу категорично и иду на кассу, оплачивать.

Варя мне в спину чего-то причитает, но я не слушаю, потому что все решил.

Она пойдет в этом платье. Точка.

***

Из бутика выходим в полном молчании. Я раздражен, но вместе с тем испытываю какое-то ненормальное возбуждение, и изо всех сил пытаюсь не пялиться на ее открытую грудь, а Варька красная, как вареный рак идет следом, не оставляя попыток хоть немного, хоть на сантиметр подтянуть выше край ткани. У нее не выходит. Я злорадствую.

Нечего! Пусть выползает из своей норы, и хоть на один вечер скинет с себя привычную шкурку серой Мышки.

Ресторан недалеко, через две улицы, поэтому добираемся до него за пару минут. Я помогаю ей выбраться из машины, галантно подаю руку

Варька тихо смеется и доверчиво льнет ко мне. Такая милая, ласковая, что опять совесть за яйца кусает. Правда не сильно, скорее для виду, чтобы не расслаблялся.

Сам ужин проходит в приятной обстановке. Наш столик в стороне от остальных людей, поэтому Варвара постепенно успокаивается, перестает судорожно дергать несчастное платье, лишь изредка прикасаясь к вырезу рукой, чтобы убедиться, что ее прекрасные титьки не вывалились полностью на всеобщее обозрение.