Мартынов усмехается и с довольной физиономией удовлетворенно отмечает:

— Ну наконец-то. Варя начала огрызаться и отстаивать свое мнение.

Смотрю на него, чувствуя, что еще немного и взорвусь. Лопну, забрызгав все вокруг ядовитыми ошметками.

— Ты, — шиплю сердито. — Ты…

Слов не хватает. Наверное, проще взять биту, прибить нахала блондинистого и закопать в саду. Потому что это невыносимо.

— Ты специально все это сделал, да? — мне воздуху не хватает, задыхаюсь от злости.

— Естественно.

— Зачем, Мартынов??? Зачем???

— Что бы ты научилась себя ценить, и поменьше завесила от чужого мнения.

— Я ни от кого не завишу!

— Пф-ф-ф-ф, — фыркает пренебрежительно, — ничего подобного. Тебе очень важно, кто и что про тебя скажет. Важно нравится, важно чтобы хвалили.

— Тебе можно подумать это не важно.

— Конечно важно. Но я никогда не позволю, чужому мнению повлиять на мою самооценку. Если я знаю, что что-то делаю хорошо, то не начну в себе сомневаться после того, как кто-то сказал простое фу. Другое дело, если идет конструктивная критика, с обоснованием причин, то да, надо прислушаться, а если просто опускают то, во что ты душу вложила, то надо отстаивать. Ты прекрасно готовишь, и знаешь об этом. А стоило мне пару раз скривить нос, и все, спеклась. Нюни развесила.

Он меня доведет! Точно доведет!

— Зачем нужен был этот спектакль?

— Чтобы ты, наконец, очнулась, и стала увереннее, стала отставить свои интересы, свою точку зрения.

— Как тут станешь увереннее, когда тебя критикуют направо и налево!

— Ты же прекрасно знала, что еда вкусная. Что бы тебе не говорили, ты должна быть твердо уверена в своих силах, в том, что делаешь. И не позволять чужим словам выбивать себя из колеи. Никогда!

— Тебе не надоело меня испытывать? Заставлять бороться…

— Как иначе заставить тебя идти вперед. Вынудить твердо настаивать на своей позиции?

— Для чего вообще все это? Я не понимаю.

— Для того. В жизни столько дерьма, что только успевай жевать, да проглатывать. И если гнуться каждый раз, когда кто-то раскритиковал твою работу, не оценил по достоинству или начал намеренно опускать ниже плинтуса, то проку не будет. Я уже тебе это говорил. Если ты целиком зависишь от чужого мнения, не имея своего жесткого стержня, своих убеждений, уверенности — то тогда твое место всегда будет в хвосте, среди отстающих.

— Мог просто это сказать! Словами! А не доводя до срыва.

— Ты бы не поверила. Покивала головой, согласилась и все. Все эти слова в холостую прошли бы. Мимо. Наглядная демонстрация всегда лучше, доходчивее.

— Мне было плохо! Ты понимаешь это, Илья? Ты делал мне больно!

— Больно? Да что ты знаешь о боли? Я рыдал кровавыми слезами, когда думал о твоем пироге, отправившемся в помойку. Вот это я понимаю боль.

— Придурок!!!

— Сейчас по жопе получишь, — стаскивает через голову мокрую, красную от компота футболку и небрежно скидывает ее мне на руки, — на. Иди стирай, свои художества.

— Даже не подумаю! — сердито вешаю несчастную футболку ему на плечо. — тебе надо, ты и стирай. Сам виноват!

Под рукой у него проскочила и пошла прочь.

— Варь, — окликает он.

— Ну что еще?! — в сердцах всплескиваю руками, разворачиваясь к нему в полкорпуса.

— Растешь, — подмигивает и идет к мусорному ведру, куда без колебаний отправляет футболку.

Я фыркаю и ухожу.

***

— Держи, — Мартынов протягивает мне папку с бумагами. Листов пятьдесят, не меньше.

— Что это? — подозрительно кошусь на документы, не спеша их принимать.

— Задание для тебя. Ты хотела учиться? Пора начинать.

Забираю папку и аккуратно ее пролистываю. Аналитическая справка по какому-то проекту. Текст, таблицы, цифры, расчеты.

— Что мне с этим делать?

— Проверить и найти ошибки.

— И все?

— Тебе мало? Начнём с простого, а дальше будет видно. Может, ты безнадежна.

— Ну спасибо!

— Не обижайся, хвалить за просто так не собираюсь. В большом бизнесе бестолковым нет места. Если хочешь работать со мной, участвовать в нашем семейном деле, прояви себя. Покажи на что способна. Иначе ничего кроме места подавальщицы кофе я тебе не предложу. Так и будешь всю жизнь на должности «дай-подай». Хочешь быть в бизнесе бок о бок со мной — соответствуй. Чтобы соответствовать тебе надо расти, учиться, развиваться. За красивые глаза ничего не получишь, будешь бестолковой куклой дома сидеть и глазами в телевизор хлопать.

— Я никогда не была бестолковой.

— Знаю. Поэтому тебя и выбрал. Надеюсь, не разочаруешь.

Илья в этот момент совершенно не похож на безбашенного парня, к которому я уже успела привыкнуть. Взрослый. Деловой. Целеустремленный. Он становится похожим на своего отца — акулу бизнеса с мертвой хваткой, чудовищным чутьем и способностью просчитывать все на десяток ходов вперед.

Такое внезапное переключение с одного образа на другой дезориентирует, сбивает с толку. Илья-распиздяй мне ближе, чем Илья деловой сукин сын. Но он прав. Я хочу соответствовать, хочу развиваться. Роль серой мышки, работающей на побегушках, давно потеряла свою привлекательность. Потому что таких мышек только используют, вытирают ноги и преспокойно идут дальше. Я хочу большего и готова ради этого работать. Столько, сколько потребуется.

Хм, похоже Илье удалось достучаться до моей амбиций и вытащить их наружу.

— Сколько у меня времени?

— Сутки. Завтра в это же время будь готова предоставить результаты.

— Хорошо, — киваю согласно, чувствуя, как азарт разгорается. Мне хочется это сделать. Я и сделаю это!

После ужина запираюсь в кабинете, предварительно вытолкав оттуда любопытного мужа, решившего понаблюдать за моей работой. Не нужны мне наблюдатели! Я пока не готова к публичным подвигам.

Весь вечер просидела над бумагами и скорее всего и всю ночь бы просидела, но ближе к часу Илья до меня все-таки докопался. Вытащил из-за стола и унес спать, со словами «профессионалы свое время распределяют, а не сидят до тех пор, пока кровавые слезы из глаз покатятся. Завтра на свежую голову продолжишь». Отбиваться и сопротивляться было бесполезно. Он больше. И сильнее. И упертее.

С самого утра тоже не получилось засесть за проверку документов. Мартынов вытащил меня в тренажерный зал и заставил потеть на велотренажере. Вот чего ему неймется? Можно подумать, если я не отмотаю эти километры, что-то случится! Только время зря теряю. У меня нет цели накачать большую круглую задницу и светить ей в инстаграме! Есть более важные вещи. Но Илья непреклонен. Встала и пошла!

Упырь!

Потом он ушел на работу, и я наконец смогла погрузиться в проверку. Вчитывалась в каждую строчку, проверяла каждую цифру. Исписала стопку листов, чуть не погнула калькулятор от усердия. Под вечер болела спина, голова и то место, на котором сидят. Но зато я справилась. Успела! За полчаса до назначенного срока.

— Вот, пожалуйста! Все готово, — выложила перед ним папку, ощущая такое волнение, что руки подрагивали.

— Сколько ошибок нашла? — интересуется, с ленивой усмешкой поглядывая на титульную страницу.

— Пятьдесят четыре.

— Да? — тянет удивленно.

— Представь себе! — хочу добавить, что эти документы делал кто-то не очень умный, но Илья меня опережает, одной фразой разрушая иллюзии того, что я молодец:

— Здесь семьдесят ошибок. Шестнадцать ты пропустила.

— Где? Как? Я все проверила!

— Значит, плохо проверила, — равнодушно подталкивает папку обратно в мою сторону.

Да как так то? Я же смотрела!

— И где эти ошибки? — обиженно надуваю губы. Он разыгрывает меня!

— Не скажу. Сама ищи. Или признавай поражение, тогда покажу.

— Я все проверила! Все!!!

— Сдаешься? — пристально смотрит, ожидая моего решения.

— Не дождешься! — огрызнувшись, прихватываю папку и ухожу в кабинет, громко хлопнув дверью.

Он точно надо мной издевается! Я все ошибки нашла! До единой! Меня всегда за внимательность хвалили, за собранность!

Не могла я ничего пропустить.


…Первую «сбежавшую» ошибку я поймала на третьей странице — досадная опечатка в слове. Вторую — на пятой странице, цифры местами переставлены. Третью двумя абзацами ниже.

Капец!

Я реально их не увидела при первом заходе! Так пристально искала хитрые недочеты, что просмотрела простейшие косяки. Ругая себя на чем свет стоит, продолжила проверку и к ночи нашла еще пяток. Бестолочь.

Понимая, что Мартынов в любой момент нагрянет и утащит меня в постель, заставила себя остановиться, мысленно поставить точку, отметить место, с которого завтра начну работать и отправилась спать.

— Как успехи? — поинтересовался лениво, когда пришла в спальню.

— Нормально, — буркнула себе под нос и забралась под одеяло.

Илья ничего не ответил, только одарил взглядом типа «ой-ой-ой, а кто это у нас тут такой тупенький и самоуверенный?».


— Тут шестьдесят девять ошибок! — с грохотом положила перед ним папку, хорошенько треснув ей по столу, — шестьдесят девять и точка!

— Нет, семьдесят, — холодная уверенная улыбка.

— Да не может этого быть! Я все проверила! Все! Трижды! Каждую поганую цифру, букву, запятую. Все здесь правильно!

— Одну не нашла, Варь. Сдаешься? Я с радостью ее тебе покажу.

Все с меня хватит! Я два дня голову над этими бумажонками ломала, все глаза просмотрела, выискивая чужие косяки! А этот поганый муж пусть идет на фиг со своими придирками! То же мне сенсей нашелся!!!

— Знаете что, Илья Александрович…

— Что? — поднимает одну бровь, ожидая моего ответа.