Все мои догадки отобразились на Димином лице.

У него, конечно, любовницы не было, поэтому вся его опека рухнула на маму Олю.

Он обнял маму, поцеловал её в щёку и, не стесняясь Петра Олеговича, ущипнул за толстую попу. Раскрасневшаяся мама Оля, как девчонка, взвизгнула от неожиданности и залилась девичьим смехом.

А змей старший с выцветшим взглядом смотрел на потенциального противника, желающего выкрасть его покой, ласку и тепло. Влезающего в его дом, пусть даже с якобы добрыми намерениями.

– Детка, подойди, – у Димы в голосе были жёсткие нотки.

Я скромно подошла ближе, подняла на Петра Олеговича глаза.

– Проводи гостя к столам, – отдал беспрекословный приказ Дмитрий Евгеньевич.

Змей принёс меня в жертву, чтобы увести от чужого интереса свою супругу.

* * *

Козлом от него больше не воняло. Толи вставную челюсть сменил, толи вымылся. Ладно, это моя фантазия. Будь мне лет тридцать, я бы может и заценила такие размеры и такие формы. Капец, медведище!

И зубы у него вроде свои и красивые. Нашей уборщице очень понравился.

Мне девятнадцать!!!

Я за акции замуж выходить, не намерена.

Пётр Олегович смотрел на меня пристально, обволакивая взглядом. Чувствовалось его желание. Он даже этого не скрывал. Протянул руку и взял мои пальцы. Поцеловал их.

Меня дёрнуло, как током. Словно пальцы были сунуты в розетку. Ничего приятного не было. Даже больно, не понятно от чего. Отвращение превращалось в настоящую боль.

Я смотрела в карие глаза Петра Олеговича и видела душевую кабинку, где Демьян прёт силиконовую доЛину. Пробуждалось чувство ревности. Настолько сильное, что я задыхалась. И хотелось отомстить. Пойти сейчас в душ со стариком… И блевать.

Я отвернулась.

– Дима озвучил моё предложение? – поинтересовался Пётр Олегович ласковым тихим голосочком.

– Да, – недовольно ответила я, заглядываясь на сцену.

Мне нужно учудить и свалить.

– Такое предложение одной девочке на миллион выпадает, – продолжил Пётр Олегович и приник ко мне. – Я слышал, что ты против. Выбираешь сердцем. Но ты поймёшь, как важно в этой жизни застолбить себе нишу. И я подожду твоего решения. Давай, поговорим наедине.

Я резко отшатнулась от него, уставилась во все глаза.

Он меня изнасилует, если я уединюсь с ним.

Это я поняла сразу. Дима предупредил, и от мужчины исходило очень нехорошее волнение. Он способен на такое.

– Нет. Я буду петь, – отходила от зверя, настороженно следя за его движениями.

– Мне понравилось, как ты поёшь, – Пётр Олегович отпускал меня. – Спой для меня что-нибудь приятное. В прошлый раз была чудесная песня. Куколка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Точно. Кукла.

Мне стало неприятно, что я так живу. Как можно было попасть в рабство?

Деньги?

Они  мне не нужны.

Пусть Дима подавится ими. Честь дороже.

  Парень из музыкальной школы встретил меня у сцены. У него уже играл приятный Венский вальс. Гости напивались шампанским и некоторые танцевали у камина. Дядя Серёжа и тётя Тамара в первых рядах. А дальше мой отчим с мамой. Тоже умели ноги правильно переставлять.

Вот нажрутся и заставят меня песни им застольные орать. Будут беспридельничать, а на утро заставлять меня стирать с телефона их пьянки.

– Миш, ты знаешь песню про куклу? – спросила я у парня.

Он нахмурился, вспоминая.

– Детскую? – уточнил он.

– Нет, взрослую, – набралась я смелости.

– Есть. Группа «Ногу свело», песня так и называется «Кукла»,– предложил парень.

– Дай послушать. Музыку найдёшь? – я подошла ближе к его аппаратуре.

– Вроде с бэк-вокалом была, – он полез в свой комп. Выдал мне наушники.

Песня прямо для сегодняшнего вечера и моё жалкое положение.

«И будет кукла тебе верна,

И будет кукла тебе жена.

Плевать на вьюгу, плевать на метель.

Она улыбнётся и ляжет в постель…»*

Я подошла к микрофону. Миша вывел текст на экран у сцены. У нас с ним тут всё грамотно организованно. Можно даже гостей петь заставить.

Музыка стихла.

Гости перед застольем собрались ближе к сцене. Многие уже знали, какие чудные песни я пою. Уже ожидали подарок.

– Добрый вечер, дамы и господа, – сказала я в микрофон. Голос мой из колонок грохотом пронёсся по залу.  – Сегодня я буду петь песню про себя. Она посвящается моему отчиму Дмитрию и нашему гостю Петру Олеговичу Звереву.

Заиграла музыка, я глянула на часы, что висели на противоположной стене. Пять минут до моего такси.

Я начала петь.

– «Целуешь час, целуешь два.

Она прекрасна и мертва..»

Если Пётр Олегович с усмешкой воспринял мои вопли в микрофон, то Дима с мамой бледные стояли у сцены и своими недовольными физиономиями показывали весь моветон происходящего.

А я зарычала в микрофон, сорвав его со стойки. Жалко музыка не такая тяжёлая, я бы им выдала горловое пение.

Гости восприняли мою выходку за пикантную шутку. Даже аплодировали.

– Спасибо, спасибо! – громко поблагодарила я. – К счастью я не кукла. Играть с собой не разрешаю! Я люблю Демьяна Вяземского. И если не буду с ним, то не буду ни с кем!

Мой голос громыхал из колонок в воцарившейся тишине. И вдруг в зале послышался радостный возглас тёти Тамары.

– Умница!!! – победоносно выкрикнула она.

Победу праздновать было рано. На сцену поднимался разъярённый змей старший.

* * *

 Я сняла туфли и рванула в обратную сторону. Скрылась за колонными и портьерами. Там быстро пролетела по узкому проходу и выбежала уже у гардероба.

Схватив своё пальто и сумочку, я босиком кинулась за дверь, оттолкнув ошарашенного дворецкого.

За моей спиной уже играла мирная музыка, гости шумели.

По ледяной дорожке, задрав подол платья, я неслась со всех ног к жёлтому такси у ворот.

– Дура!!! – орал мне вслед Дмитрий. – Семью разрушаешь! Отца с сыном поссорила! Никаких тебе денег и квартиры!

Я не боялась его. Он мне больше не указ. И никого я не сорила, он сам во всём виноват. Дёма ко мне приехал, а он палки в колёса вставлять начал.

– Подавись!!! – крикнула я ему в ответ. – И не ищи меня!!!

– Демьян со мной останется!

Слёзы в три ручья полились по щекам. А что если это правда? Что если Дёмка примет сторону отца? Он же мог меня обмануть, сказав, что будет бороться за нас.

 Вот он не отвечает на звонки.

С ним женщина, способная соблазнить и дать молодому мужчине то, о чём он только может мечтать. У них там секс в душе, а я одна стараюсь выжить.

 Мне жалко, что с Демьяном так получилось. Но я всегда буду его любить.

Уеду к чёртовой матери из этого города, подальше от этой семьи. Проживу как-нибудь. Страдать буду, но они не узнают этого. Помнить буду, но не позвоню им.

И никогда! Никогда не подпущу к себе другого мужчину.

Влетела на переднее сидение пассажира такси и велела быстро ехать в город.

Я так рыдала, что жалостливый водитель такси с большим сочувствием поинтересовался, что произошло.

– Из дома ушла, – шмыгнула я носом. – Я не хотела их семью разрушать.

Телефон звонил. Как же мне хотелось, чтобы позвонил Дёма и оправдался, сказал бы, что он не такой, как Паша К и его силиконом не возьмёшь. Но звонила мама, а с ней разговаривать не хотелось совсем. Но она настойчиво ждала, когда я отвечу.

 И я ответила на звонок родной женщины.

– Немедленно вернись домой! – кричала мама в трубку.

– Я совершеннолетняя, – зло с содроганиями и заиканиями отвечала я. – Уезжаю от вас!

– Правильно! Разрушила семью и в кусты, – ругалась мама. – Человеку, который тебя кормил и поил, подкинула проблем. Сына отобрала. Наследника, можно сказать.

– Ничего, родишь! – дерзко ответила я, поправляя подол жуткого бархатного платья.

Она ничего не говорила, но и трубку не бросала.

– Мам, ты что беременна? – резко успокоилась я.

Дима всё думает, что она силиконовую грудь будет делать, а она ему дитё рожать надумала. Как же надо любимую женщину напугать, чтобы она боялась в беременности признаться.

– И куда ты собралась? – быстро сбила тему мама.

– В Москву! Работать и работать! У меня как раз там подруга из эскорта устроилась.

Я отключила телефон. Надо было помягче, раз она ребёнка носит.

Фух! Не верится. Хоть одна хорошая новость. А я думаю, что у неё крыша едет, а она моего братика или сестрёнку носит. И она в корсеты не затягивается в последнее время.

А телефон бренчал не переставая. Я, пожалуй, его не оставлю себе. Потому что очень дорогой. Пусть подарят Лине.

Шлюха! Подлая крыса!

Куплю пистолет и застрелю к чёртовой матери разлучницу!


Я нервно открыла окно в такси и выкинула трубку на улицу. Хорошая техника. Ударилась, об асфальт упала, но не разбилась.

Печально смотрела на голубой светящийся экран в темноте, от которого мы удалялись, покидая это место и приближаясь к городу.

Уже не рыдая, я заплатила таксисту и попросила меня подождать десять минут.

В своей квартире  вытащила рюкзак и маленький чемодан на колёсиках. Содрала с себя платье, надела джинсы и свитер. Наспех натянула кроссовки. Мне было так больно, что руки дрожали, когда я быстро скидывала свою одежду в чемодан.

Грудь разрывали гадкие всхлипы, я захлёбывалась и не могла дышать. Но слёз больше не было.

Закинув рюкзак на плечо, я взяла чемодан на колёсах и пошла из Димкиной квартиры. Ключи им оставила и дверь захлопнула.