— Кирюша, у тебя же кровь! — запричитала его мать, отвлекая сейчас мужчин от самого важного, но Кирилл одним резким протестующим движением правой руки остановил Галину Николаевну, предупреждая, что сейчас он не намерен её слушать — на кону стояло уже слишком много.

— Наш сын родился в феврале, — набрав в лёгкие побольше воздуха, решился сказать правду отец, — Галя тогда ходила очень тяжёлой беременностью, и врачи долго не могли определить, почему наш ребенок так долго спит, не просыпаясь даже, чтобы поесть.

— Он всё время спал, — подхватила мать Кирилла, всхлипывая и пытаясь справиться со своими эмоциями, — и поначалу меня это совсем не беспокоило. Но однажды он не открыл глаза ни утром, ни днём, ни вечером, и тогда я забила тревогу. Он всё реже дышал. У него оказался серьёзный порок сердца, и врачи давали очень неутешительные прогнозы, предлагали мне оставить ребёнка в больнице, потому что он всё равно долго не проживёт — максимум пару дней. Я не знала, куда себя деть от горя. Сердце болело и кричало, просило о помощи, но никто не мог понять моих чувств. Только мать сможет это сделать!

В больнице в то время работала мать Ксении, Людмила. Она пошла на преступление, за которое её могли посадить на много лет. Простая медсестра из отделения отказников подменила моего больного ребёнка здоровым из брошенных малюток.

Галина Николаевна закрыла лицо ладонями и громко зарыдала, дрожа всем своим телом.

Кирилл окаменел. Лишь его скула дёрнулась, выдавая его истинное состояние — состояние полнейшего шока и потрясения. Он, медленно шевеля губами, выдавил из себя:

— Ты деспот…

— Сынок, послушай, когда я уезжала из больницы, то врачи в этот день констатировали смерь нашего настоящего ребёнка, нашего мальчика… Я взяла на себя большой грех, подменив детей, но если бы я этого не сделала, то ты бы сейчас, возможно, не имел родителей и вырос бы сиротой в детском доме.

— Ты знал обо всём этом? — Кирилл ошарашенно повернулся к отцу. — Ты знал, что она бросила своего ребёнка, потому что он оказался болен?

— Он не знал, — ответила за мужа Галина Николаевна. — Я сказала ему, когда он стал замечать, что ничего общего между нами нет — ты не был похож ни на одного из нас. Мне жаль… Я не знаю, правильно ли поступила, Бог мне судья… Но когда ты познакомил меня с матерью Ксении, то стало очевидно, что эта изменившаяся временем женщина во что бы то ни стало использует шанс получить свою долю благодарности. Она всё знает… Теперь и ты… Я не могла поступить иначе. Прости меня, если сможешь!.. Молю!..

— Ты чудовище! — закричал Кирилл. — Ты не способна любить! Не хочу больше здесь находиться. Мне противно…

Выхватив свою руку из цепкой ладони матери и бросив на столешницу ключи от их входной двери, он выбежал из родительской квартиры, громко хлопнув дверью.

Глава 16


«Лето безнадёжно испорчено», — с горечью подумала Полина и беспомощно обвела глазами заваленный бумагами рабочий стол Дмитрия. Её друг и начальник уже неделю лежал в больнице после той злополучной драки в ночном клубе. Несмотря на клятвы и заверения Таськи, что она не станет бегать ни за одним мужиком в мире, она всё-таки не смогла оставить любовь всей своей жизни на произвол судьбы и бегала каждый день в больницу ухаживать за Димой. Полина искренне надеялась, что Дмитрий наконец-то избавится от влечения к ней и по достоинству оценит подругу. Тася умела быть настойчивой. Полина это прекрасно знала и была полностью уверена, что Дима в скором времени поддастся её чарам.

«Мне эту гору и за две недели не разгрести! Зря отпустила Юлю», — мрачно подумала Полина, медленно перебирая кипы бумаг и заявки заказчиков.

Юлия, личный секретарь, ушла час назад. Полине было неудобно допоздна держать девушку в выходной день. Она на мгновение закрыла глаза и потёрла виски, ощущая, как усталость медленно охватывает её тело. Какой чёрт дернул её поднять трубку в субботу? Неужели она надеялась, что Дмитрий просто по-дружески позвонит ей? Но нет! Димка — неизлечимый трудоголик. Он звонил ей не как друг, а как непосредственный начальник и, загрузив кучей заданий, важно объявил, что до его выписки все дела перекладываются на её хрупкие женские плечи. Садист! Как будто у него мало подчиненных! И это при том, что Андрюшу совершенно некуда деть, а её мать до сих пор неохотно брала к себе внука.

Полина пыталась отмахнуться от навязанных дел, но её возражения Дмитрий даже слушать не стал и оборвал все попытки на корню. Ей до сих пор казалось, что он не смог её простить за то, что она выбрала не его, а Кирилла.

Девушка нахмурилась и покосилась на безмятежно спящего сына. Мальчик лежал в ворохе одежды и крепко прижимал к себе одну из игрушек, купленных Кириллом.

Она стиснула пальцы и медленно выдохнула. Пусть дни были наполнены рабочими делами, но ночи… Ночи — полны тоской по любимому мужчине. Полина медленно умирала в разлуке, утопая в мечтах о его горячих поцелуях и тесных объятиях. Она тряхнула головой, рассеянно ероша растрёпанную косу. Уже вечер за окном, а работы — непочатый край. Девушка поджала искусанные губы, и устало откинулась на спинку кресла. В пустом офисе стояла гнетущая тишина. Её нарушало лишь тихое тиканье настенных часов, висящих над входом в просторный кабинет Дмитрия.

Лёгкая обида на друга детства сменилась благодарностью. Именно абсолютная занятость помогала ей справиться с диким беспокойством за судьбу их отношений с Кириллом. Ничего не могло заполнить пустоту в её душе. Одиночество было слишком острым, безысходным, словно в душе наступила такая лютая сибирская зима. Хотя внешне Полина оставалась всё такой же — весёлой и жизнерадостной, но лишь зелёные глаза поражали своей пустотой, как в холодной и безжизненной Антарктиде. Их живая летняя зелень сменилась на лёд, застывший в зрачках.

Первые дни разлуки с Кириллом Полина безумно боялась вопросов со стороны Андрюши. Она чутко реагировала на все изменения настроения сына, но он никогда не заговаривал с ней о своём отце. Словно верил, знал о том, что Кирилл их никогда не бросит.

Громкий звонок мобильного телефона оторвал Полину от тягостных мыслей. Она подскочила в мягком кресле Дмитрия и потянулась к сумочке, испуганно оглядываясь на спящего сына. Он сонно заворочался. Чтобы не разбудить его, Полина взяла трубку и, крадясь, вышла за дверь уютного кабинета. На дисплее светилось лицо Таськи.

— Поля! — затараторила Тася, когда Полина нажала зелёную кнопку приёма вызова. — Ты не представляешь!

— Тася, что случилось? — тихо спросила Полина, ощущая безмерную усталость.

— У нас буду отношения! — ликующе прокричала Тася и весело рассмеялась.

— Димка так тебе и сказал? — изумилась Полина.

— Почти! — выпалила Тася и тут же растерянно пробубнила. — Нет, но я так подумала, Ну, по его взгляду. Уж не знала, что он та-а-ак может смотреть! Когда я зашла, он… Блин, я так счастлива!!!

— Стоп! Стоп! Я ничего не поняла! Кто когда зашёл и прочее, — с досадой простонала Полина, понимая, что подруга села на своего конька. У Таси уже была разработана целая стратегия по покорению Димки, а былую обиду подруга решила оставить в прошлом.

— Нет, но я вчера не пришла, — Тася приступила к основательному пересказу прошедших событий. — У меня дела были. Прикинь, мне позвонила бабуля и попросила завести ей валидол! Просидела с ней полдня.

— Сочувствую, — Полина сумела вставить свои «пять копеек».

— «Замуж тебе пора, детка», — процитировала скрипучим голосом Тася, подражая своей бабке. — Жуть просто! Замучила она меня, честное слово!

— Ладно, а Димка-то тут причём?

— Так вот, я пришла сегодня, а он злющий лежит и только молча смотрит на меня, — голос Таси потеплел. — Я захожу, ставлю пакет с фруктами на тумбочку. Димка смотрит на меня так, будто обнять хочет и по заднице надавать. Короче, поняла, что я ему нравлюсь.

— Поздравляю, — уныло отозвалась Полина. — Я за вас рада.

— Рада она! — фыркнула подруга. — Небось подушку мочишь каждую ночь! Умотал твой Кир!

— Тася! — выдохнула Полина. — Хватит! Мне и так тоскливо!

— Ладно, — примирительно проговорила девушка. — Ты где? Я за тобой заеду.

— Я в офисе Димки. Работаю, — всхлипнула Полина, ощущая, как мелкая дрожь пробежалась по позвоночнику.

— Сиди там, я сейчас возьму такси и приеду за тобой! — прокричала в трубу Тася и торопливо нажала «отбой».

Полина вернулась в кабинет. Андрюша уже не спал, а удивлённо озирался по сторонам, растирая кулачками глазки.

— Мама — вопросительно протянул он.

— Тебя разбудили?

— Я хосю домой, — просто ответил мальчик и начал сползать с мягкого кожаного дивана. Он продолжал зевать, сонно хлопая длинными ресницами. Со сна он с трудом держался на ногах и пошатывался. Полина подхватила сына на руки, сжимая в объятиях. Именно сейчас она осознала, что у неё есть маленькая частичка её любимого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сглотнув подступающий комок, она принялась одевать сына, но снова была отвлечена очередным пронзительным звонком мобильного. Полина метнулась к телефону, оставив Андрюшу самого разбираться с рукавами джинсовки. На дисплее читался номер Кирилла. Нажав кнопку приёма вызова, она зажала трубку плечом и продолжила натягивать на Андрюшу рукава.

— Кирилл! Привет, любимый.

***

Её муж приехал поздно и практически не разговаривал с ней. Сухое «привет» не в счёт. По его поведению было понятно, что ничего уже не изменить. Семейная жизнь разбилась на множество осколков. Это была полная катастрофа. Крушение надежд, чаяний, желаний. Больше нечего терять. Вечером Ксения слышала, что её муж звонил кому-то и очень долго разговаривал. Вариант был лишь один — он звонил своей любовнице. Ксения вздохнула. Уже в который раз она пожалела, что так неосторожно изменяла Кириллу. Сам факт звонка настолько потряс её, что подкосились ноги, а перед глазами моментально потемнело. Она уже давно перешла ту точку невозврата, когда становится всё равно. Всю ночь она металась без сна. В голове прокручивались сцены с участием её счастливого мужа и неизвестной рыжеволосой девушки. Её снимок Ксения случайно увидела на заставке телефона мужа. А утром, она встала спокойной и умиротворенной. Она всё решила для себя: больше не нужно бороться за него. Она просто, как ненужную и использованную вещь, отдаст мужа незнакомке, а сама попытает счастья с другим… Со Стёпой.