Изабелла Розенталь - Святая грешница

— Если мне что-то не понравится даже во взгляде, я затяну ошейник еще сильней. Ты должна быть послушна и покорна.

Кристина надела высокие ботфорты на платформе, чтобы быть немного выше Марии. После чего взяла Марию за правую руку и отвела ее к стойке, где связала тугим корсетом из узлов грудь так, чтобы торчали только соски.

Все это время Эдвард стоял напротив и наблюдал.

— Кристи, ты так умело справляешься с веревками, это удивительно!

— Да, я отлично знаю, как ухаживать за прекрасными цветами.

Теперь, когда руки Марии были привязаны к стойке по разным сторонам, Кристина взялась связывать ноги, но их она связала не так сильно, как руки.

— Видишь, я даю свободу твоим ногам, но я не разрешаю тебе двигаться.

— Как она красива, ты не находишь? — Эдвард принес фотоаппарат и начал фотографировать девушек. Мария была бессильна и ее глаза выражали боль, отчаяние и надежду одновременно.

— Сейчас ты получишь 100 ударов этой замечательной плеткой, — Кристина провела кончиками пальцев по голым ягодицам своей пленницы. — Тебя кто-нибудь раньше порол? Хотя да, разве ты могла это кому-то позволить, ведь только ты, властная и кровожадная госпожа, указывала другим на свою дверь и только ты знала, кому в нее можно входить, а кому надо срочно выйти.

Кристина понизила голос, интонация стала напряженней. Перед Марией стоял сам дьявол, который устраивает ей здесь и сейчас настоящее чистилище.

— Эдвард, принеси свечи. Одну — ту, что будет подогревать ее снизу.

Он принес пять свечей. И одну из них, самую большую, сантиметров пятьдесят высотой, поставили между ног Марии так, что она чувствовала жар пламени.

— Ты же похотливая сучка, не так ли?! Та самая, что спит с чужими мужьями, не правда ли?

Эдвард зажег еще две свечи. Удары плетью становились все сильнее и яростнее. Кристина превращалась из танцующей послушной девочки в зверя, чей дух креп с каждым прикосновением к заду несчастной. Когда на спине стали просачиваться длинные узоры с проступающими красными точками, Кристина выхватила свечи из рук партнера и с удовольствием разносила обжигающие капли на краснеющую плоть похотливой сучки.

— Я вижу, как тебе хорошо, чувствую, как ты возбуждаешься. Видишь, тебе приносит удовольствие любая боль — и чужая, и твоя собственная. Ты должна быть мне благодарна!

Она вынула кляп и посмотрела в глаза Марии. Они горели тем же огнем, что и глаза Кристины. Эдвард заметил это и приказал им целовать друг друга, тем самым выказать благодарность обстоятельствам, которые для всех очень удачно сложились. Так он посчитал нужным.

— Что ты знаешь, наказанная своей похотливой натурой, о боли? — девушка стояла теперь с хлыстом, глядя в глаза Марии, и продолжала пытать свою подопечную моральными и физическими издевательствами. Хлыст радостно попадал в болевые точки на теле и оставлял памятные следы, от которых будет не так-то просто избавиться. Через некоторое время рот высвободили из тугого заключения.

— Ты что-нибудь хочешь нам рассказать? — Эдвард не унимался, он хотел услышать историю Марии.

— Да, хочу. Воды, воды, — ее голос оказался бодрым и поражал своей уверенностью. Принесли воду.

— За каждое слово ты будешь получать по капле воды, поняла?! Так что постарайся устроить свой рассказ так, чтобы получить хотя бы полную чайную ложку. Впрочем, больше ты и не получишь.

Из коридора раздался шум. В двери кидали какие-то предметы. Люди по ту сторону кричали, как звери. Эдвард выглянул и рассмеялся так, что все утихли. Он что-то им сказал на неизвестном для Марии языке. Она лишь поняла, что он отправил их в танцевальную зону клуба. Ей хотелось вырваться из связанных веревок, но за каждое движение Кристина наказывала ее хлыстом. Жажда сдавила голос, рассказ не складывался. Эдвард не закрыл двери, он занял позицию выжидателя и через некоторое время его ожидания оправдались. Музыка стала безумно громкими и обрывистыми звуками доходить до заключенной в тиски боли и уныния души Марии.

— Если ты молчишь, значит, просишь снова кляп?

— Нет, воды.

— Ну, мы же договорились! — Кристина взяла фляжку и с упоением стала пить из нее воду, то же повторил и Эдвард. — Как тебе ощущения? У нас есть то, что тебе не доступно. И мы этим пользуемся, а тебе и капельки не достанется! Нравится?

— Я не хочу воды.

— Вот и правильно, можешь умереть от злости, можешь умереть от зависти, можешь умереть от жажды — нам все равно.

— Прости меня, я признаю, что не послушна и требую наказания. Я согласна даже на смерть!

— Ты не заслужила такой пощады, как смерть! Как ты можешь просить о смерти, недостойная?!

В комнату по одному стали входить люди, облаченные в черные костюмы. Мария моментально вспомнила про отель, в одном из номеров которого не так давно поселились маленькие куклы.

— Все эти люди, что сейчас встанут вокруг тебя — души тех, кому ты сделала больно. Проси у них пощады. Ты не видишь лиц, потому что душа бесполая. А бывает так, что одна душа живет сразу в нескольких людях. И когда ты делаешь больно одному, боль терпит и другой.

— Я не достойна смерти, я хочу простить всех.

Она не понимала, что говорит, и Эдвард с Кристиной, обладая глубокой проницательностью и хорошо владея эзотерическими знаниями, с первых минут знакомства с Марией подозревали, что в этом теле кроется нечто необычное, во что стоит погрузиться с головой. Поэтому они и не думали останавливаться, хоть и видели, что их гостье становится все хуже. Кристина острыми зубами вцепилась в беспомощное тело девушки и решительно разрывала ее волю и чувства на маленькие кусочки, которые разлетались тут же на клочки и бились о стены. В этот момент Мария истошно стонала, ей было больно, но совсем не удары приносили боль.

— Скажи, сколько человек ты погубила? Кто-нибудь желал тебе смерти?

— Да, да! — она кричала, но слез все еще не было. С тела скатывались капли пота. Люди встали вокруг нее с огромными свечами, а Кристина продолжала.

— Смотри в глаза Эдварду, видишь его глаза? — мужчина смиренно стоял напротив и, казалось, не испытывал никакого интереса к происходящему.

— Вижу, — ответила Мария. — Я хочу, чтобы все люди, которые пострадали от моих рук и желаний, простили меня, вот чего я хочу. Чтобы они перестали меня ненавидеть.

— О, глупая, этого никогда не произойдет. Но у тебя есть шанс попытаться пережить то, что пережили они, когда страдали из-за тебя, — она добавила, что теперь каждая раненная душа будет выливать на тело Марии горячий воск. И только Мария может решать, когда им остановиться.

— Через некоторое время тело привыкает и к боли, и к стрессам, и к воску. Поэтому тебя будут приводить в чувства разными способами. Я ухожу. Эдвард будет на своем месте и не тронется с него даже при угрозе твоей смерти. Все решаешь ты. Если ты все сделаешь правильно, в конце сеанса почувствуешь невероятный прилив сил и бесконечную любовь. А теперь, начинайте!

Кристина скомандовала и вышла за дверь. Люди тихо и равномерно стали мучить тело Марии. В голове рисовались кошмары, сплетенные из боли, смерти, словно перед глазами оживали картины Иеронима Босха. Периодически сверху на нее выливали ледяную воду, и тогда она приходила в себя и вспоминала, что здесь происходит. Она не собиралась говорить «стоп» до тех пор, пока не увидела, как среди миллиона мрачных образов появляется какой-то светлый круг, больше похожий на огромный экзотический цветок. Вдруг ей стало казаться, что она в саду, где царит гармония, покой и счастье. На своих руках она увидела ростки зеленых растений, как вдруг пошел дождь.

— Очнись уже! — Мария открыла глаза и долго не могла понять, где она находится и что произошло.

Она бежала по коридору. Помещение, в котором она находилось, было абсолютно незнакомым. Пол был сплошь усеян цветами, лепестками и еловыми ветками вперемешку с мусором. Всюду возникали препятствия. Окна то раскрывались, то захлопывались. Мария чувствовала, как сильно дует ветер, сбивает с ног, но она не падает, а бежит дальше еще сильней. Потолок обваливается, создавая новые помехи. Страх и ужас пробирается все глубже, ей неизвестно куда бежать дальше. Она пытается увернуться, но внезапно появляется круговая лестница, по которой ноги сами несут тело. Тело стало воздушным, и летит, не касаясь ногами ступеней.

— Я не понимаю… Объясните, не понимаю…

Мария пытается увидеть хоть один знакомый предмет, но кроме лестниц теперь в проходе ничего нет, и это продолжается целую вечность. Кажется, что больше не будет выхода, она навсегда заключена в этот кошмарный побег от того ужаса, который сейчас ее окружает. Слышен истошный вой, который приветствует ее. Внезапно кто-то ударил ее в спину, и удар остановил ее.

— Оглянись вокруг, — она слышит голос, похожий на колокольный звон. — Все, что ты видишь, принадлежит тебе, потому что все это — ты и есть, Мария.

Она пытается говорить и не может.

— Не бойся, посмотри под свои ноги, посмотри по сторонам. Что ты видишь?

Сначала она ничего не могла разглядеть, попыталась сделать шаг, но голос снова остановил ее.

— Пока ты не посмотришь вокруг и не увидишь то, что действительно тебя окружает, лучше не делать шаг вперед. Остановись, Мария, оглянись спокойно вокруг и запомни: все, что ты увидишь — это ты. Если ты сделаешь шаг, не разобравшись в своем внутреннем мире, тебя снова захватит то, откуда ты только что пришла. Не бойся, смотри смелей. Страх — это твой первый враг.

Но она боялась, она очень боялась посмотреть вниз, так как впереди была только пустота. Ей казалось, что она висит в воздухе, и нет ни одной стены, которая бы стала сейчас опорой. Под ногами было что-то острое, от чего ноги сводило и становилось больно, поэтому она решила посмотреть. Это был шпиль прекрасного светлого здания, на верхушке которого она стояла. Страх упасть пропал, и перед ней появилась одна ступенька, но вверх. Она, осмелев, сделала шаг, ничего не ожидая.