— Позволь мне… — начинает он после нескольких ударов, но я бью его снова, на этот раз ещё сильнее.

К черту позволять ему делать что угодно. Мы с Сэйнтом закончили.

— Если ты еще раз подойдешь ко мне, я убью тебя. Я прикончу тебя, — кричу я, не обращая внимания на толпу, собравшуюся вокруг нас. — Я имею в виду это, Сэйнт. Я убью тебя, так что ты и твоя психованная сучка просто держитесь, блядь, подальше от меня, пока я… — Вдох, который я делаю, обжигает мои легкие, но мне удается встать прямо и закончить, — пока я не уйду.

Прежде чем он успевает собраться с мыслями и ответить, я поворачиваюсь и мчусь в свое общежитие.

Он не следует за мной.

К тому времени, как я добираюсь до своей комнаты, мой телефон взрывается. Сообщения с фотографиями моего сгоревшего дома, фотографиями моих больничных записей и неприятными сообщениями, в которых говорилось, что я должна умереть. Маленькая, маниакальная часть меня почти впечатлена тем, как быстро студенты Ангелвью нашли не только фотографии моего разрушенного дома, но и всю мою личную информацию. Единственное сообщение, в котором нет жестокости, приходит от Лони, она просит меня, открыть мою дверь, чтобы она могла проверить, как я, но мне слишком стыдно отвечать ей. Слишком смущена тем, что настоящая я предстаю перед кем-то, кто только и делал, что защищал меня.

Я бросаю телефон на кровать и начинаю расхаживать по комнате. Мой мозг работает со скоростью миллион миль в минуту, и я не могу ухватиться ни за одну рациональную мысль. Я ошеломлена, сбита с толку и убита горем.

Почему Сэйнт сделал это со мной? Лорел, я полностью понимаю, но он?

Я думала, что все это в прошлом, но Лиам был прав насчет него с самого начала. Он нашел то, из-за чего у меня пошла кровь, а затем перерезал мне горло, чтобы выкачать ее из меня.


Это бесполезно. Я не могу мыслить здраво. Я падаю на кровать и обхватываю голову руками. В моей голове слишком много шума, так много гребаного шума, что я едва могу смотреть прямо.

Я решаю отправиться в свое безопасное убежище. Может быть, если я буду плавать достаточно долго, я перестану чувствовать себя такой бессильной и неуправляемой. Я встаю на ноги и хватаю запасной купальник, так как мой школьный мокрый и в прачечной. Выходя из своей комнаты, я оглядываюсь, чтобы убедиться, что коридор пуст, прежде чем пройти через здание и выйти наружу. Я держусь в тени, когда направляюсь к центру отдыха, избегая всех, с кем я сталкиваюсь, хотя, к счастью, их не так уж много.

Когда я прихожу, вокруг бассейна все еще остаются остатки встречи по плаванию. Баннеры все еще висят, чтобы поощрять и мотивировать команду. Мусор уже убран, и трибуны, по крайней мере, чистые. Я не думаю, что кто-нибудь побеспокоит меня здесь сегодня вечером. Выключив звук нателефоне, я кладу его и полотенце на скамейку возле бассейна, затем снимаю футболку и спортивные штаны. Я подхожу к одному из стартовых блоков и ныряю в воду.

На мгновение я пытаюсь притвориться, что это произошло несколькими часами раньше. До того, когда мне казалось, что все идет хорошо после многих лет, когда все шло совсем не так.

До того, как появился Дилан и разрушил мой мир.

До того, как Сэйнт вырвал мое сердце и разбил мою душу.

Я подталкиваю себя, плыву сильнее и быстрее, несмотря на то, что мое тело устало. Хотя мне все равно. Мне нужно измотать себя. Нужно заставить себя забыться. Рассекая воду, я сосредотачиваюсь на своих движениях и дыхании. Мое упражнение вскоре превращается в посредничество, когда я плыву взад и вперед, взад и вперед по бассейну.

Только когда мне грозит опасность забиться в судорогах и утонуть, я наконец останавливаюсь. Положив руки на край бассейна, я позволила ногам болтаться в воде, переводя дыхание. Я чувствую себя немного лучше. По крайней мере, спокойнее. В голове у меня немного прояснилось, хотя сердце разрывается от боли.

Полагаю, мне следовало этого ожидать. Как бы я ни старалась, часть меня всегда знала, что я не смогу вечно убегать от прошлого. Мои секреты не собирались оставаться похороненными, как бы глубоко я ни вырыла яму.

Впервые за несколько месяцев я позволила себе вспомнить ту ночь. Все началось достаточно легко. Я была дома одна, читала и отчаянно пыталась справиться с ужасной тошнотой, которую вызывала у меня беременность. Дженн была где-то далеко, вероятно, накуривалась, но было лучше, когда ее не было рядом. Я не боялась выходить из своей комнаты, когда остальная часть дома была пуста без нее и ее гребаных друзей.

Я помню, как говорила себе, что пройдет совсем немного времени, прежде чем я освобожусь от нее. Через год мне исполнится восемнадцать, и в тот момент, когда это произойдёт, меня уже не будет. Тем временем, однако, я опустила голову и сосредоточилась на школе, избегая Дженн и ее дерьмо, насколько могла. Иногда, однако, она делала это невозможным. Например, с тем, что она делала в подвале. Я знала, что там происходит, но никогда не пыталась это остановить, потому что мне больше некуда было идти.

У меня зазвонил телефон. На экране мелькнуло имя Дженн. На секунду я подумала, не отвечать на него. Но всё же я беспокоилась, что у нее могут быть неприятности.

Ее безумный тон той ночью преследует меня по сей день.

— Мэллори! Черт, ты дома? — поспешно спросила она.

— Да, — ответила я, нахмурившись. — Что случилось?

— Копы уже в пути!

Моя кровь превратилась в лед. Я не была настолько наивна, чтобы думать, что выйду из полицейского рейда безнаказанной, хотя наркотики моей матери не имели ко мне никакого отношения.

— Что мне делать?

— Уничтожь улики, — огрызнулась она. — Я все еще в часе езды, но тебе нужно от всего избавиться!

— Как?

Подвал был полон дерьма. Я ни за что не смогла бы разобраться во всем самостоятельно.

— Я не знаю! — воскликнула она. — Просто сделай это, черт возьми, идиотка! Если они найдут это дерьмо, я сяду. Все будет хорошо!

После этого она повесила трубку, и в панике я подожгла дом. Собрав те немногие вещи, которые я хотела сохранить и которые были мне дороги, я облила все вокруг керосином. Затем я схватила одну из бутылок водки Дженн и набила ее сверху грязной старой тряпкой, как я видела в каком-то фильме. Открыв дверь в подвал, я зажгла тряпку и бросила бутылку вниз по лестнице. Прежде чем она ударилась о бетонный пол внизу, я уже бежала к двери.

Я выбежала из домам до первого взрыва, но меня снесло волной и свалило с ног.

Я сильно ударилась головой о землю, и от удара потеряла сознание. Когда я пришла в себя, там была пожарная часть, и меня окружили парамедики.

— Ты в порядке, милая? — спросила одна из них, женщина с темными волосами, нежным голосом.

Я была сбита с толку, моя голова пульсировала от того места которым я ударилась. Я покачала головой.

— Я… я не знаю.

Но я почувствовала влагу между бедер. Доказательство того, что я не в порядке.

Парамедики положили меня на каталку и уже катили к машине скорой помощи, когда из теней и огней собравшихся машин появилось знакомое лицо. Это был Дилан, и он казался безумным.

Я была вне себя от радости, потому что думала, что он был рядом со мной. Он почти не разговаривал со мной с тех пор, как я рассказала ему о ребенке. Я надеялась, что он понял, как сильно ему не все равно, и пришел найти меня, когда услышал о пожаре.

— Мэллори!

Он затаил дыхание, его тон был испуганным.

— Где он?

— Где кто? — спросила я.

— Джеймс!

Я не понимала, о чем он говорит.

— Я не видела его всю ночь.

Мое разочарование было немедленным. В конце концов, его не было рядом со мной.

Он схватил меня за плечи, несмотря на то, что парамедик пытался оттолкнуть его.

— Мы поссорились, — сказал он, его глаза остекленели от ужаса. — Он был зол на то, как я обращался с тобой. Сказал, что придет проведать тебя.

Мое сердце начало колотиться, и мне показалось, что из моих легких высасывают воздух.

— Он не приходил, — настаивала я, хотя острый страх начал терзать мой затылок.

— Он сделал это.

Голос Дилана был напряженным, его хватка причиняла мне боль. — Я отслеживал его телефон, но сигнал исчез. Его чертова машина здесь. Он был здесь, Мэллори, когда… это случилось.

У меня болел живот. Самая невообразимая боль, которую я когда-либо испытывала. Не говоря ни слова, я повернулась, чтобы посмотреть на горящий дом, молясь, чтобы Дилан ошибся. Джеймса там не было. Он бы никогда не вошел внутрь.

Он бы сделал это, если бы думал, что ты там.

Прошипел голос в моей голове.

Но я не была там. Меня вырубило на другой стороне дома, вне поля зрения входной двери.

Они нашли тело Джеймса, или то, что от него осталось, на следующий день.

Я до сих пор помню, как звучал мой крик боли.

Дилан обвинил меня. Он был болен от горя и плохо соображал, но я не могла его винить. Я тоже винила себя.

Джеймс был моим лучшим другом с тех пор, как мы были детьми. Он всегда был рядом со мной. Моя скала в той дерьмовой буре, которая была моей жизнью, нормальный ребенок с правильной стороны дороги, с хорошей семьей и братом, который был учителем. Всякий раз, когда он думал, что я в беде или нуждаюсь в спасении, он появлялся у моей двери, даже зная, что это было за место на самом деле и какой была моя мать.

Конечно, он побежал бы за мной в горящее здание.

Джеймс любил меня.

Слезы начинают течь по моему лицу, когда воспоминания продолжают нападать на меня, и я пытаюсь стереть их, но они просто не останавливаются. Уронив голову на руки, я сдаюсь и позволяю себе разрыдаться. Я плачу из-за всего, что случилось. Все это дерьмо и издевательства. Брошенная Дженн, которая попала в беду, несмотря на все усилия. Я плачу из-за предательства Сэйнта и ненависти Дилана. Я плачу о ребенке, который привел к стольким бессонным ночам.