— Конечно. Отличный способ установить связи между нашими семьями, и так у Луки будет шанс увидеть, что он получает от этой сделки. Мы не хотим его разочаровать.

— Когда… — я прочистила горло, но комок остался, — когда эта помолвка?

— Август. Мы еще не назначили дату.

Осталось два месяца. Я ошеломленно кивнула. Я любила читать романтические романы и всякий раз, когда пары в них вступали в брак, представляла себе, какой будет моя свадьба. Думала, она будет наполнена волнением и любовью. Пустые мечты глупой девочки.

— Но мне позволено продолжать посещать школу? — Хотя какая теперь разница? Я никогда не поступлю в колледж, никогда не буду работать. Все, что мне будет позволено делать, это согревать постель моего мужа. Горло сжалось, в глазах защипало от слез, которым я не позволила пролиться. Отец ненавидел, когда мы теряли контроль.

— Да. Я сказал Витиелло, что ты посещаешь женскую католическую школу, и ответ, кажется, удовлетворил его.

Конечно, удовлетворил. Он не мог рисковать, позволяя мне находиться рядом с мальчиками.

— Это все?

— На данный момент.

Я вышла из кабинета, как будто в трансе. Четыре месяца назад мне исполнилось пятнадцать. День рождения казался огромным шагом в сторону моего будущего, и я была взволнована. Глупая. Моя жизнь уже закончилась, не успев начаться. Все было решено за меня.


***


Я не могла перестать плакать. Джианна гладила меня по волосам, когда моя голова лежала у нее на коленях. Ей было тринадцать лет, она всего лишь на восемнадцать месяцев младше меня, но сегодня эти восемнадцать месяцев означали разницу между свободой и жизнью в безлюдной тюрьме. Я очень старалась не обижаться на нее за это. Происходящее - не ее вина.

— Ты можешь попытаться еще раз поговорить с отцом. Возможно, он передумает, — произнесла Джианна мягким голосом.

— Не передумает.

— Может быть, мама сможет его переубедить.

Как будто отец когда-либо позволял женщине принимать решение за него.

— Ничто из того, что может быть сказано или сделано, не изменит ситуацию, — сказала я несчастно. Я не видела мать с тех пор, как она отправила меня в кабинет отца. Вероятно, она не смогла встретиться со мной, зная, к чему приговорила.

— Но Ария...

Я подняла голову и вытерла слезы с лица. Джианна смотрела на меня идентичными моим собственным грустными глазами, такими же безоблачными и синими, как летнее небо. Но, тогда как мои волосы были светло-русыми, ее - рыжими. Отец иногда называл Джианну ведьмой, и отнюдь не в качестве комплимента.

— Он договорился с отцом Луки.

— Они встречались?

Я тоже задавалась этим вопросом. Почему он нашел время встретиться с главой нью-йоркской Семьи, но не выделил и минутки, чтобы рассказать мне о планах продать меня, как лучшую шлюху? Я отбросила разочарование и отчаяние, которые пытались вырваться из моего тела.

— Так сказал мне отец.

— Мы должны что-то сделать, — возразила Джианна.

— Нечего делать.

— Но ты даже не встречалась с парнем. Ты ведь не знаешь, как он выглядит! Он может быть некрасивым, толстым и старым.

Некрасивый, толстый и старый. Мне хотелось, чтобы это были единственные особенности Луки, о которых придется беспокоиться.

— Давай погуглим. В Интернете должны быть его фотографии.

Джианна вскочила и взяла мой ноутбук со стола, потом уселась рядом, прижавшись ко мне боком.

Мы нашли несколько фотографий и статей о Луке. У него были самые холодные серые глаза, которые я когда-либо видела. Я могла представить, как эти глаза смотрели на своих жертв за секунду до того, как он пускал им пулю в голову.

— Он выше всех, — с изумлением сказала Джианна.

Согласна, на всех фотографиях он был на несколько дюймов выше всех, кто стоял рядом; и парень был мускулистым. Вероятно, это объясняет, почему некоторые люди за глаза называли его Быком. Это прозвище использовали в статьях, а еще они назвали его наследником бизнесмена и владельца клуба Сальваторе Витиелло. Бизнесмен. Может быть, снаружи. Все знали, кто такой Сальваторе Витиелло, но, конечно, никто не был настолько глуп, чтобы писать об этом.

— Он с новой девушкой на каждой фотографии.

Я пристально посмотрела на безэмоциональное лицо моего будущего мужа. Газеты называли его самым желанным холостяком Нью-Йорка, наследником сотни миллионов долларов. Наследник империи, но правильнее было бы сказать - наследник смерти и крови.

Джианна вздохнула:

— Боже, девушки бросаются на него. Полагаю, он хорошо выглядит.

— Они могут забрать его себе, — сказала я сердито.

В нашем мире за красивой внешностью часто прятался монстр. Светские женщины видели его красоту и богатство. Они думали, что образ плохого парня - просто игра. Лебезили перед его хищной харизмой, потому что он излучал власть. Но было и то, о чем они не знали, - под его высокомерной улыбкой скрывались кровь и смерть.

Я резко встала:

— Мне нужно поговорить с Умберто.

Умберто было почти пятьдесят, и он был верным солдатом моего отца. А также нашим с Джианной телохранителем. Он знал все обо всех. Мать называла его сплетником. Но если кто-то и знал больше о Луке, так это Умберто.


***


— Его «короновали» в одиннадцать, — сказал Умберто, точа нож на болгарке, как делал каждый день. Запахи томатов и орегано заполнили кухню, но это не дало мне ощущение комфорта, как бывало раньше.

— В одиннадцать? — переспросила я, пытаясь говорить спокойно. Большинство людей не становятся в полной мере членами мафии, пока не достигнут шестнадцати лет. — Из-за его отца?

Умберто улыбнулся, обнажив золотые резцы, и замер:

— Ты думаешь, у него было преимущество, потому что он сын босса? В одиннадцать он впервые убил человека, вот почему было принято решение начать его посвящение раньше.

Джианна ахнула:

— Он - монстр.

Умберто пожал плечами.

— Скорее тот, кем ему суждено быть. Слабак не сможет править Нью-Йорком. — Он виновато улыбнулся. — Неженка.

— Что случилось? — Я не была уверена, что действительно хотела это знать. Если Лука впервые убил человека в одиннадцать, то, сколько на его счету смертей за прошедшие девять лет?

Умберто покачал бритой головой и почесал длинный шрам от виска до подбородка. Он был худощавым и не казался сильным, мать рассказывала мне, что немногие управлялись с ножом быстрее него. Я никогда не видела его в драке.

— Не могу сказать. Я не знаком с Нью-Йорком.

Я смотрела на нашего повара, как она готовила обед, пытаясь сосредоточиться на чем-то помимо моего урчащего живота и подавляющего страха. Умберто посмотрел мне в лицо.

— Он - хороший улов. Парень скоро станет самым могущественным человеком на Восточном побережье. Он защитит тебя.

— А кто защитит меня от него? — прошипела я.

Умберто ничего не сказал, потому что ответ был ясен: никто не сможет защитить меня от Луки после нашей свадьбы. Ни Умберто, ни мой отец, если у него возникнет подобное желание. Женщины в нашем мире принадлежали своим мужьям. Они были их собственностью, делая все для удовлетворения супруга.


ГЛАВА 2


Последняя пара месяцев прошла слишком быстро, независимо от того, насколько я хотела, чтобы время замедлилось и у меня появилось больше времени на подготовку. Оставалось два дня до моей помолвки. Мать руководила прислугой, желая убедиться, что дом чистый, и не возникнет никаких проблем. Не планировалось большого праздника. Были приглашены только наша семья, семья Луки и семьи соответствующих руководителей Нью-Йорка и Чикаго. Умберто сказал, что это предосторожность из соображений безопасности. Перемирие было все еще слишком хрупким, чтобы рисковать и собирать сотни гостей.

Я хотела, чтобы они полностью отменили помолвку. Для меня имело значение лишь то, что не нужно встречаться с Лукой до дня нашей свадьбы. Фабиано подпрыгнул на моей кровати, надувшись. Ему всего пять, и у него было слишком много энергии.

— Я хочу играть!

— Мама не хочет, чтобы ты бегал по дому. Все должно быть идеально для принятия гостей.

— Но их еще нет!

Слава Богу. Лука и остальные гости из Нью-Йорка приедут лишь завтра. Еще одна ночь, и я познакомлюсь со своим будущим мужем, человеком, который убивал голыми руками. Я закрыла глаза.

— Ты снова плачешь? — Фабиано соскочил с кровати и подошел ко мне, суя свою руку в мою. Его темно-русые волосы были в беспорядке. Я попыталась пригладить их, но Фабиано вскинул голову.

— Что ты имеешь в виду? — Я попыталась скрыть от него свои слезы. В основном я плакала по ночам, когда находилась под защитой темноты.

— Лили говорит, что ты все время плачешь, потому что Лука купил тебя.

Я замерла. Следует сказать Лилиане перестать говорить такие вещи. Из-за этого у меня могли возникнуть проблемы.

— Он не покупал меня.

Лгунья. Лгунья.

— Какая разница, — сказала Джианна с порога, напугав меня.

— Тссс. Что, если отец нас услышит?

Джианна пожала плечами.

— Он знает, я ненавижу то, что он продал тебя, как корову.

— Джианна, — предупредила я, кивнув в сторону Фабиано. Он посмотрел на меня.

— Не хочу, чтобы ты уезжала, — прошептал он.

— Я уезжаю ненадолго, Фаби. — Казалось, он был доволен моим ответом, и беспокойство исчезло с его лица, сменившись на более благодушное выражение.

— Поймай меня! — крикнул он и убежал, толкнув Джианну в сторону, когда метнулся мимо нее.

Джианна рванула за ним.

— Я надеру тебе задницу, ты, маленький монстр!

Я бросилась в коридор. Лилиана высунула голову из своей двери, а потом тоже побежала за братом и сестрой. Мама бы убила меня, разбей они какую-нибудь семейную реликвию. Я спустилась по лестнице. Фабиано все еще лидировал. Он быстро бегал, но Лилиана почти поймала его, а мы с Джианной были слишком медленными на высоких каблуках, которые моя мать заставила нас носить для практики.