Пролог


— Не смей отворачиваться. Взгляни на меня. Данте, я думаю, что заслуживаю хотя бы этой маленькой любезности.

От мужа волнами исходило напряжение, когда он все же повернулся ко мне. Он смотрел, но не приближался. И на этот раз не делал вид, что я невидимка. Его голубые глаза блуждали по моему обнаженному телу.

Мои соски затвердели в прохладном воздухе кабинета, но я не запахнула шелковый халат, несмотря на непреодолимое желание укрыться от холодного исследования Данте. Его взгляд задержался на вершине моих бедер немного дольше, чем на остальных участках тела, и меня озарила робкая надежда.

— Я для тебя кто? Жена?

Его блондинистые брови сдвинулись.

— Конечно жена, — в его голосе я услышала что-то, чего не смогла понять.

— Тогда заяви свои права, Данте. Сделай меня своей.

Он не шелохнулся, но его глаза скользнули вниз к моим возбужденным соскам. Его взгляд был почти осязаем, как призрачное прикосновение к моей обнаженной коже.

Я не была попрошайкой. Я знала, что почти уложила его, и жаждала сегодня вечером заняться сексом.

— У меня тоже есть потребности. Ты бы предпочел, чтобы я нашла себе любовника, который бы освободил тебя от обязанности прикасаться ко мне?

Я не была уверена, что у меня хватит на это духу. Нет, я знала, что не смогу, но эта провокация была моим последним шансом. Если Данте не среагирует и на это, то не представляю, что еще можно сделать.

— Нет, — произнес он резко, и что-то злое и собственническое пробило его идеальную маску.

Данте сжал губы, стиснул челюсти и двинулся на меня. Я задрожала от желания и возбуждения, когда он остановился передо мной. Данте не дотронулся до меня, но мне показалось, что я увидела искру желания в его глазах. Это были крохи, но достаточно, чтобы меня воодушевить. Я преодолела оставшуюся между нами дистанцию и провела пальцами по его сильным плечам, прижимаясь своим обнаженным телом к его груди. Грубая ткань его делового костюма восхитительно терлась о мои чувствительные соски, и я застонала. Пульсация между ног стала почти невыносимой. Глаза Данте сверкнули, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Он медленно обнял меня и положил ладонь мне на поясницу.

Я торжествовала. Теперь он меня не игнорировал.


Глава 1


Безусловно, я понимала, что это случится. После того, как был похоронен мой первый муж, Антонио, мой отец это ясно дал понять. Я была слишком молода, чтобы оставаться не замужем, но никак не могла ожидать, что нового мужа отец найдет мне так быстро, и совершенно точно не ожидала, что моим новым мужем станет Данте Босс Кавалларо.

Антонио похоронили всего лишь девять месяцев назад, и благодаря этому моя новая помолвка балансировала на грани неприличия. При обычных обстоятельствах мать была бы в первых рядах тех, кто набросится на любого, нарушившего этикет, и все же она не усматривала ничего неправильного в том, что сегодня, меньше чем через год после прощания с Антонио, мне предстояло встретиться со своим новым мужем. Я никогда не любила Антонио как любит женщина мужчину. И даже понимая, что наш брак никогда не был настоящим, все же я надеялась на какую-то отсрочку, прежде чем мне вновь придется выйти замуж, особенно если в этот раз выбор был не за мной.

— Тебе несказанно повезло, что Данте Кавалларо согласился взять тебя в жены. Для многих стало неожиданностью, что он решил выбрать женщину, которая уже была один раз замужем. Ведь он мог выбрать из рядов юных, горящих желанием женщин, — говорила мне мать, причесывая мои темно-каштановые волосы.

Она не хотела задеть мое самолюбие, а всего лишь озвучивала очевидное. Я знала, что это было правдой. Конечно.

Такой мужчина, как Данте, на высоте своего положения, не должен подбирать объедки после другого, менее авторитетного мужчины. Скорее всего, так многие и думали, но так вышло, что я должна была выйти за него замуж. Я — та, которая ни за что на свете не хотела брака с кем-то столь же влиятельным и коварным, как Данте Кавалларо. Я — та, которая хотела остаться в одиночестве, по меньшей мере для того, чтобы защитить тайну Антонио. Как я смогу продолжать обманывать? Данте знали как человека, который всегда знает, если кто-то лжет.

— Он станет главой Синдиката через два месяца, и, когда ты выйдешь за него, станешь самой могущественной женщиной Чикаго и Среднего Запада. И, если ты будешь поддерживать дружеские отношения с Арией, у тебя будут связи и в Нью-Йорке.

Моя мать, как обычно, бежала впереди паровоза, уже распланировав мировое господство, в то время как я по-прежнему не могла осмыслить того, что мне предстояло стать женой Босса. Это слишком опасно. Я была неплохой лгуньей. За время моего брака с Антонио я без устали совершенствовала свои способности, но между ложью для окружающего мира и ложью для собственного мужа разница была огромна. Как это часто бывало за последние месяцы, злость на Антонио вновь всколыхнулась во мне. Он поставил меня в такое положение.

Мать отошла на шаг назад, оценивая свою работу. Темные локоны волос ниспадали мягкими блестящими волнами по моим плечам и спине. Я встала. На сегодняшнюю встречу я надела кремовую юбку-карандаш, блузку цвета сливы, стянутую ремешком, и черные туфли на невысоком каблуке. Среди женщин Синдиката я была одной из самых высоких со своими ста семьюдесятью тремя сантиметрами, и, конечно, моя мать переживала, что, если надену высокие каблуки, Данте это отпугнет. Я не стала напоминать, что Данте все же на тринадцать сантиметров выше меня, и что не стала бы выше него даже на самых высоких каблуках. К тому же он не в первый раз видел меня. Пару раз мы встречались на семейных мероприятиях и даже станцевали один танец на свадьбе Арии в августе три месяца назад. Но наше общение никогда не выходило за рамки обычного обмена любезностями, и уж точно у меня никогда не создавалось впечатления, что Данте хоть немного мог заинтересоваться мной. Но он был довольно скрытен, так что кто знает, что на самом деле происходит у него в голове?

— С тех пор, как умерла его жена, он ни с кем не встречался? — спросила я. Как правило, сплетни быстро расползались в наших кругах, но я могла и что-нибудь пропустить. Пожилые женщины семьи много знали о грязном белье всех остальных. По правде говоря, сплетни для многих из них были главным развлечением.

Мать печально улыбнулась.

— Официально нет. Говорили, что он не мог забыть жену, но прошло больше трех лет, и теперь, когда собирается стать главой Синдиката, он не может цепляться за память об умершей женщине. Он должен двигаться дальше и произвести на свет наследника. — Она положила руки мне на плечи и произнесла, глядя на меня с лучезарной улыбкой: — И ты, моя дорогая, станешь той, кто родит ему прекрасного сына.

У меня скрутило живот.

— Не сегодня.

Моя мать со смехом покачала головой.

— Очень скоро. Свадьба состоится через два месяца.

Если бы все зависело от матери и отца, свадьба состоялась бы еще несколько недель назад. Наверное, они переживали, что Данте может передумать насчет меня.

— Валентина! Ливия! Машина Данте уже здесь.

Мать хлопнула в ладоши, а затем подмигнула мне.

— Давай заставим его забыть свою женушку.

Я всей душой надеялась, что она не скажет что-нибудь такое же бестактное, когда Данте будет рядом. Я пошла вслед за ней вниз и постаралась изобразить на лице искушенность. Отец открыл дверь. Даже не припомню, когда он в последний раз сам открывал дверь. Обычно он предоставлял делать это матери, мне или нашей горничной, но сейчас, очевидно, не мог ждать. Неужели необходимо настолько очевидно показывать, как отчаянно он хотел выдать меня замуж еще разок? Из-за этого я почувствовала себя последним щенком из помета, от которого зоомагазин ждет не дождется возможности избавиться.

В тот момент, когда мы с матерью встали посередине холла, в проеме двери показались светлые волосы Данте. На улице был снегопад, и мягкий покров снежинок на его голове делал волосы похожими на золото. Я поняла, почему многие были расстроены из-за брака Арии с Лукой: она и Данте составили бы золотую пару.

Отец, широко улыбаясь, распахнул дверь. Данте пожал ему руку, и они обменялись парой слов. Мать чуть ли не подпрыгивала возле меня. Она нацепила свою тысячеваттную улыбку, когда Данте и отец наконец направились в нашу сторону. Я растянула свои губы в улыбке, которая сияла значительно меньше.

В первую очередь, по традиции, Данте поприветствовал мою мать, поклонившись и поцеловав ручку, а потом подошел ко мне. Его улыбка, предназначенная для меня, не коснулась его голубых глаз. Я тоже протянула ему руку для поцелуя.

— Валентина, — произнес Данте своим ровным, бесстрастным голосом.

Только внешне я посчитала Данте более чем просто привлекательным. Он был высок и в меру мускулист, на нем был безупречный темно-серый костюм-тройка, белая рубашка с нежно-голубым галстуком, и он зачесывал свои густые светлые волосы назад. Но за глаза все называли его холодной рыбой, и из наших коротких встреч я поняла, что это правда.

— Очень рада снова видеть тебя, — сказала я, немного поклонившись.

Данте отпустил мою руку.

— Да, я тоже. — Он обратился своим пустым немигающим взглядом в сторону моего отца. — Мне бы хотелось поговорить с Валентиной наедине. — И никаких традиционных пустых бесполезных расшаркиваний.

— Конечно, — быстро сказал отец, взяв за руку мать и уже уводя ее.

Если бы я уже не была замужем, они бы ни за что не оставили меня с мужчиной наедине, но теперь считали, что моя добродетель в защите не нуждалась. И рассказать им, что у нас с Антонио никогда не было супружеских отношений, я не могла. Я никому не могла рассказать, и уж тем более Данте.