— Ты в порядке?

Я оглянулась на него через плечо и поцеловала в губы, прежде чем отстраниться и прошептать:

— Я скучала по тебе. — Данте провел пальцами по моим складкам и начал нежно вырисовывать круги на моем чувствительном бутоне. — Пожалуйста, двигайся, — практически умоляя, простонала я.

И Данте задвигался. Он вышел почти полностью и скользнул обратно. Когда мои внутренние мышцы расслабились, он взял восхитительно медленный ритм. Мы ощущали себя единым целым, двигаясь в унисон. Наше дыхание ускорилось, как и толчки Данте, но он держал меня в объятиях, прихватывая губами мое горло. Не знаю точно, как долго мы занимались любовью, удовольствие медленно росло, пока я не вонзилась пальцами ног в матрас, отчаянно нуждаясь в освобождении, и, когда оно, наконец, наступило, мои сокращающиеся мышцы забрали Данте вместе со мной, и он излился в меня с хриплым стоном.

Он не стал выходить из меня сразу после, а вместо этого притянул меня еще теснее в свои объятия. Мое дыхание медленно восстанавливалось, в то время как Данте прокладывал дорожку поцелуев по моей шее до тех пор, пока не поймал губами мочку моего уха. Я застонала и выгнулась навстречу, когда он снова начал играть пальцами между моих бедер.

— Как насчет еще одного раунда? — хрипло спросил он. Меня не хватило на большее, чем просто кивнуть, в то время как другой рукой Данте потянул меня за сосок, и я ощутила, как его член снова начал твердеть во мне. Он вышел из меня, отчего я смущенно посмотрела на него. Нежно погладив меня по попке, он сел и раскинул руки, приглашая в объятия.

— Еще одна новая позиция? — возбужденно спросила я.

Член Данте был настолько тверд, что почти упирался в его упругий живот. Я подползла и, присев на корточки, медленно опустилась на него. Я обняла Данте за шею, из-за чего мы прижались друг к другу грудью. Обхватив мою задницу руками, Данте направлял меня вверх и вниз по своей эрекции.

— Смотри на меня, — хрипло потребовал он. Я распахнула глаза, встретившись с его обжигающим взглядом. — Мне нравится смотреть в твои глаза, когда я в тебе.

Мы сплели наши взгляды, в то время как наше дыхание ускорялось, мои движения превращались в дрожь, даже когда я закричала в своем освобождении, а Данте с хриплым стоном последовал за мной. В его взгляде было все то признание в любви, которое мне было так нужно, когда мы прижимались друг к другу, не желая отрываться даже сейчас, когда были истощены и удовлетворены.

Данте медленно откинулся на спину, увлекая меня за собой, так что я вытянулась на нем. Глупая улыбка расползалась по моему лицу, когда я посмотрела вниз на Данте, на его спутанные волосы, проступившую щетину, беззащитное выражение лица. Уткнувшись лицом ему в шею, я прошептала:

— Я люблю тебя.

Обхватившие меня руки Данте сжались, и он поцеловал меня в макушку. Я закрыла глаза, прислушиваясь к какофонии стука наших сердец.

Так мы пролежали долго. Мне совсем не хотелось шевелиться, но в конце концов мы оказались под душем.

Затем мы на цыпочках прокрались в детскую. Габи сидела в кресле-качалке, читая книгу, но тут же встала, завидев нас.

— Можешь идти, — прошептала я. — Мы останемся с ней до утра.

Габи кивнула и вышла, беззвучно закрыв дверь. Анна лежала в своей кроватке, сжав свои крошечные ручки в кулачки, а лицо ее было безмятежно. Она была все еще маленькой, но очень выросла с тех пор, как нам разрешили забрать ее домой из больницы две недели назад. Я на цыпочках подошла к ее кроватке и положила руки на край. Мне не терпелось погладить ее румяную щечку, но я не хотела будить ее. Мне нравилось наблюдать за ней в эти моменты покоя. Я никогда не чувствовала себя более умиротворенно. Данте подошел ко мне сзади и обнял за талию, прислонившись своей головой к моей.

— Я никогда не позволю, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с Анной. Я буду защищать вас до последнего вздоха.

Я знала, что он так и сделает.

На это потребовалось время, и мы столкнулись с определенными препятствиями по пути, но наконец у меня было то, чего я всегда хотела: муж, который заботился обо мне, и прекрасный ребенок, которого мы оба любили больше всего на свете. Кажется, я наконец-то добралась туда, где и должна была быть.