Я пересек комнату и вышел, но шаги, конечно же, последовали за мной.

         — Римо, — сказал я.

        — Скажи ему, что я разорву его ебаное горло! — взревел Сэмюэль.

         Данило догнал меня.

         — Где Серафина?

         — Дай мне поговорить с моей дочерью! — воскликнула Инес.

         — Хотел бы поговорить с тобой, как Капо с Капо. От одного человека, который вторгся на его территорию, к другому. Два человека чести.

         Я поднял руку, останавливая остальных. Их крики и вопли могли дать Римо только то, чего он жаждал, а я этого не позволю.

         — Я человек чести, Римо. Я не знаю, кто ты, но точно не благородный.

         — Давай согласимся не соглашаться на этом.

         — Серафина жива? — тихо спросил я, сделав несколько шагов между собой и остальными, но они последовали за мной.

         Инес замерла и схватила Пьетро за руку. В ее глазах вспыхнул чистый, ничем не замутненный страх.

         — Я сломаю каждую чёртову кость в твоём теле! — закричал Сэмюэль.

         Я сделал еще одно тихое движение, но это было бесполезно. Римо получил то, что хотел. Какое-то время он будет купаться в своем триумфе.

         — Это ее близнец?

         Он даже не пытался смягчить свое злорадство. Моя собственная ярость горела так яростно, что я был удивлен, что она не воспламенилась.

         — Она жива?

         Все посмотрели на меня. Их страх, надежда, отчаяние обрушились на меня подобно лавине, которую я едва мог выдержать.

         Римо усмехнулся. Я заставлю заплатить его за это. Однажды я заставлю его страдать в десять раз сильнее.

         — А ты как думаешь? — спросил он.

         — Да, потому что живая она стоит больше, чем мертвая.

         В ближайшее время Римо не отказался бы от этой игры в кошки-мышки. Для такого человека, как он, это было слишком весело.

       — Действительно. Мне не нужно говорить тебе, что я убью ее самым болезненным способом, который могу придумать, если хоть один солдат Наряда вторгнется на мою территорию, чтобы спасти ее, а я могу быть очень изобретательным, когда дело доходит до причинения боли.

         Облегчение наполнило меня, поняв, что Серафина все еще жива и может быть спасена. Но я слышал, что Римо и его брат Нино делали со своими врагами, и мог только надеяться, что они не продемонстрируют эту сторону Серафине. Не потому, что у них было сострадание, а потому, что они хотели повесить ее судьбу на мою голову.

         — Я хочу поговорить с ней.

         Инес с облегчением вздохнула, поняв, что это значит. Она крепко обняла Пьетро, и тот испустил заметный вздох. Данило закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сэмюэль навис надо мной, прижимая руку к боку, который снова начал кровоточить.

         — Пока нет.

         — Римо, ты перешёл черту и заплатишь за это.

         — Ох, уверен, что ты так думаешь.

         — Чего ты хочешь?

         Я напал на его территорию. Судя по тому, что я узнал о Римо и как он завоевал Запад и вернул себе право первородства, чтобы править Каморрой, его нелегко будет успокоить. Римо считал себя бесспорным правителем Запада. Все, кто сомневался в его правлении, устранялись самым жестоким образом. То, что мои люди осмелились напасть на него и его братьев, он никогда не забудет и не простит, и заставит меня заплатить за это сполна. Я сомневался, что он назовет цену в обмен на Серафину, которую я когда-либо буду готов заплатить.

         — Сейчас не время для таких разговоров, Данте. Не думаю, что ты к этому готов. Завтра утром у нас будет еще одно свидание. Установи камеру. Я хочу, чтобы ты, ее брат, отец и жених были в комнате перед камерой. Нино даст вам инструкции, как все настроить. Я сам установлю камеру, чтобы мы могли видеть и слышать друг друга.

         — Римо, — прорычал я, но тут раздался щелчок.

         Римо закончил разговор. Я подавил желание разбить телефон вдребезги. У меня было больше самообладания, даже если оно ускользало с каждым мгновением. Я медленно положил телефон обратно в карман, взвешивая слова, которые собирался сказать.

         Данило горько усмехнулся.

         — Он играется с нами, не так ли?

         Я коротко кивнул.

         — По крайней мере старается.

         Сэмюэль подошел ко мне.

         — Что насчет Фины? Ты что-нибудь узнал?

         — Она жива, — сказал я. — Завтра утром он хочет организовать видеосвязь.

         Инес нахмурилась, переводя взгляд с Пьетро на меня.

         — Что это значит? Он позволит нам поговорить с Финой?

         Вэл прижала ладонь к груди и с трудом сглотнула, понимая, что Инес не способна ясно видеть.

         Данило отрицательно покачал головой.

         — Он собирается заставить нас смотреть? — он опустился в кресло и уперся локтями в колени. — Этот ублюдок заставит нас смотреть, как он мучает или... или ... блядь!

         Сэмюэль кивнул в сторону двери, в которую просунулись Анна, Леонас и София, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот.

         Данило вскочил на ноги и вышел из комнаты, пройдя мимо глазевших на него детей. Через несколько секунд входная дверь захлопнулась, и мотор его Мерседеса с ревом ожил.

         Инес, спотыкаясь, подошла ко мне.

         — Данте, ты действительно думаешь, что они причинят боль моей девочке на камеру и заставят нас смотреть? — она пристально посмотрела на меня, надеясь, что я стану отрицать это, умоляя меня сделать это, а я хотел сделать это, нуждался в этом, и поэтому солгал.

         — Данило потрясен. Мы не знаем, чего Римо хочет добиться этим видеозвонком. Может, он позволит нам поговорить с Финой, чтобы доказать, что она здорова, и тогда сможет начать выдвигать требования.

         Инес кивнула. Она должна была поверить в это.

         — Мам? — прошептала София и медленно вошла.

         Пьетро уставился на свои стиснутые руки, а Сэмюэль подошел к окну и вцепился в раму.

         Инес повернулась к Софии и крепко обняла ее, шепча слова утешения. Вэл подошла ко мне, сжала мою руку, потом поцеловала в щеку и прошептала:

         — Это были правильные слова.

         У лжи есть свой способ выйти наружу, и в этом случае она, несомненно, сделает это завтра.

         Инес повела Софию обратно на кухню.

         — Ты не могла бы увести Леонаса и Анну обратно на кухню? Мне нужно поговорить с Пьетро и Сэмюэлем.

         Вэл кивнула, затем повернулась и мягко вывела наших детей из комнаты. Леонас бросил на меня любопытный взгляд, а Анна прижалась к Вэл.

         Когда остались только Сэмюэль, Пьетро и я, я вздохнул.

         Пьетро поднял глаза вверх. Его глаза были полны муки.

         — Ты знаешь, что значит видеозвонок, Данте. Ты знаешь.

         Я знал. Римо собирался причинить боль Серафине, и чтобы мы за этим наблюдали. Это начало нашей пытки, следующий шаг в его игре.

         — Мы не можем позволить женщинам смотреть это.

         Пьетро кивнул.

         — Инес будет настаивать, но я все равно не сдвинусь со своей позиции. Она не должна этого видеть, — он опустился на диван и закрыл глаза. — Блядь, не хочу этого видеть. Я... — он закрыл лицо ладонями и судорожно вздохнул. — Если он... если он...

         Я подошёл к нему и коснулся его плеча.

         — Мы найдем ее. Этот видеозвонок — наш шанс собрать подсказки. Чем больше мы соберем, тем лучше для нас.

         Это не было каким-то утешением, но я не мог позволить своему собственному отчаянию выплыть наружу. Моя семья нуждалась в моем руководстве, и я дал бы им его.

***

         Инес настояла, чтобы будет смотреть вместе с нами, но ни Пьетро, ни я не сдались. Ничего хорошего из этого не выйдет.

         Данило, Пьетро, Сэмюэль и я собрались в конференц-зале конспиративного дома перед камерой и экраном. Конечно, Римо тоже хотел нас видеть. Он хотел попробовать нашу боль на вкус. Ему бы это очень понравилось.

         — Постарайтесь сохранять спокойствие, — повторил я незадолго до назначенного времени видеозвонка. — Римо получит еще больше боеприпасов против нас, если увидит, как сильно это нас беспокоит.

         Сэмюэль сердито нахмурился.

         — Беспокоит нас? Он похитил мою сестру! Он собирается ее пытать. И ты думаешь, что я могу оставаться спокойным?

         Данило стиснул зубы. Его мысли, вероятно, следовали по тому же следу, но он научился мыслить стратегически с тех пор, как стал Младшим Боссом. Потерять голову в такой ситуации было бы самым худшим, что мы могли бы сделать.

         Я искал взгляд Пьетро. Я знал его почти всю свою жизнь. У Пьетро стальные нервы, но сейчас все его эмоции были написаны на лице. Я не мог винить его за это. Если бы Анна оказалась в руках Римо... Я отбросил эту мысль. Мог только надеяться, что Римо блефует, что он хочет, чтобы мы были на пределе своих возможностей, но не хочет рисковать войной. Потому что если он причинит вред Серафине, то результатом станет война.

         — Одна минута, — напомнил я им.

         Сантино поднял большой палец. Он все организовал, так как был единственным, кто обладал максимально техническими знаниями. Я слегка кивнул.

         Затем экран замерцал, и камера засветилась красным светом, объявляя, что теперь мы онлайн. Серафина появилась на экране, одетая в тонкую серебристую ночнушку, скрестив руки на груди. Ее лицо было бледным, глаза опухли от слез. Господи.

         Сэмюэль сделал шаг вперед, на его лице застыла маска ужаса. Пьетро и Данило застыли на месте.