Я был обязан ей защитой в день ее свадьбы и более быстрым спасением, но сейчас я не был ей обязан, и все же чувствовал, что должен.

         — Если я позволю тебе уехать сегодня, ты будешь предательницей. Ты перестанешь быть частью Наряда. Станешь врагом. Ты больше не увидишь свою семью. Не будет мира с Каморрой. Эта война только началась.

         — Когда закончится эта война, дядя?

         Я встретился взглядом с Римо. Он ни о чем не жалел. Война между Каморрой и Нарядом никогда не закончится, определенно не в моей жизни.

         Я часто представлял себе, как освободил Серафину, убив человека, который ее мучил. Это было моей движущей силой.

         Все отошло на задний план: ошеломленное выражение лица Сэмюэля, страдание Пьетро, ярость Данило, когда я смотрел в глаза своей племянницы.

         Речь шла о мести. Мести за нее. Мести, которую она не хотела.

         Я должен был освободить ее, но не из-за нее, а из-за Вэл и моих детей, из-за Инес и Софии. Нам нужно было отпустить ее, потому что Серафина уже была потеряна. Возможно, мы потеряли ее в тот момент, когда Римо украл ее. Может, все месяцы надежд были потрачены впустую. Серафина сделала свой выбор, и сегодня я должен был сделать свой.

         Я бы не стал втягивать Наряд в кровавую войну с Каморрой ради нее, особенно когда она выбрала жизнь с Римо. Нино и его братья отомстят, если я убью Римо. Я бы с радостью сделал это, если бы это послужило целью, но нет: Серафина никогда не вернется к нам, а ее дети всегда были Фальконе.

         Я буду защищать людей, которые хотят моей защиты, которые нуждаются в ней больше, чем Серафина.

         — Уходите, — холодно сказал я.

         Данило дернулся, шок отразился на его небритом лице.

         — Ты же не серьезно, Данте. Ты не можешь их отпустить.

         Я понимал гнев Данило, его жажду мести, но ни он, ни я не могли получить того, что хотели, ни сегодня, возможно и никогда.

         — Освободи меня, — повторила Серафина.

         — Уходите.

         — Спасибо.

         — Не благодари меня. Не за это.

         Много лет назад я позволил отдать девушку монстру, которого она не выбирала. Ария выжила. Серафина сама выбрала себе монстра, свою судьбу. Она больше не была моей ответственностью. Многие в Наряде были бы возмущены моим решением, но это был мой последний подарок племяннице.

         Серафина и Римо ушли.

         Теперь Анна, Леонас и Вэл будут в большей безопасности.

         В камере повисло ощущение завершенности, полного шока.


ПОСЛЕ

Часть 1

Данте

         — Как ты мог так поступить? — взревел Данило, презрительно скривив лицо.

         — Ты оставил ее на милость монстра. Тебе не следовало отпускать ее, — согласился Сэмюэль.

         Пьетро ничего не сказал, но на его лице читалось то же обвинение, что и на их.

         — Она предпочла его нам. Она попросила меня, чтобы она могла уйти.

         — Ты должен был заставить ее остаться. Должен был всадить пулю в ебаную голову Фальконе или позволить мне сделать это, если у тебя не хватило смелости, — пробормотал Данило.

         Сэмюэль кивнул, прислонившись к стене, потому что все еще был слаб из-за действия транквилизатора.

         — Осторожнее, — тихо сказал я. — Уверяю тебя, Данило, я без колебаний всажу тебе пулю в лоб, если ты еще раз проявишь ко мне неуважение.

         Данило с трудом сглотнул. Он был молод, движимый яростью и уязвленной гордостью — опасная комбинация.

         — Ты обещал, что я отомщу за то, что у меня отняли. Ты обещал, что именно я убью Фальконе, но сегодня ты его отпустил. Ты позволил нашему врагу уйти с нашей территории. Это предательство по отношению к Наряду. Каморра была бы слабее без Римо Фальконе.

         — Каморра наверняка искала бы возмездия.

         — А теперь нет? — резко спросил Сэмюэль. — Мы замучили этого ублюдка до полусмерти. Фальконе снова нападут на нашу территорию.

         — Возможно, но теперь им есть что терять.

         — Ты имеешь в виду мою дочь и внуков, — тихо сказал Пьетро. — Вот что мне интересно, позволил бы ты уйти Анне с Фальконе, будь она на месте Фины?

         — Прямо сейчас Фина находится под контролем Римо. Его власть над ней слишком сильна, чтобы сломить ее. Она бы негодовала на каждого из нас, если бы мы убили отца ее детей. У нас в рядах был бы потенциальный шпион. И ты видел, что она сделала. Она выстрелила в Данило. Она предала Наряд ради Римо. Накачала наркотиками своего собственного близнеца. Если бы я придерживался правил, мне пришлось бы объявить ее предательницей, а затем подвергнуть твоему суду, Пьетро. Твои люди ожидали бы, что ты накажешь ее за то, что она сделала, иначе ты потерял бы их уважение.

         — Тогда я бы ушел с должности Младшего Босса. Сэмюэль мог бы взять все на себя.

         — Тогда его задачей было бы наказать своего близнеца.

         Сэмюэль и Пьетро обменялись взглядами. Ни один из них никогда бы не причинил вреда Серафине, да и я тоже. Тем не менее, наш мир был суровым, с еще более суровыми последствиями, если вы нарушали правила.

         — Я не могу этого допустить. Ты нужен мне. Наряд должен быть сильным.

         — Мы были бы сильнее, если бы Римо умер, — с горечью сказал Данило. — Ты отнял у нас нашу месть.

         — Ты отомстил. Ты мучил его два дня.

         — И что в этом было хорошего? Этот ублюдок ни разу не заплакал, не стал умолять о спасении своей блядской жизни. Держу пари, что сейчас он смеется над нами, — сказал Сэмюэль.

         Пьетро подошел ко мне вплотную.

         — Ты так и не ответил на мой вопрос, Данте. Разве ты отпустил бы Анну, если бы она любила своего врага?

         Я не был уверен.

         Пьетро покачал головой:

         — Сегодня я потерял свою дочь. Я никогда не верну ее обратно.

         Я дотронулся до его плеча.

         — Ты этого не знаешь. Римо Фальконе настоящий монстр. В конце концов она это поймет.

         Данило усмехнулся.

         — Разве не все мы?

         Я послал ему тяжелый взгляд. В любой другой день он был бы уже мертв, но эмоции все еще были на пределе.

         — Я не хочу войны на два фронта. Сейчас Каморра и Фамилья лишь вяло сотрудничают, но если они оба нападут с полной силой, нам трудно будет сдержать их.

         Мы вошли в холл, где Пьетро схватил свое пальто и жестом велел Сэмюэля следовать за ним.

         — Куда вы собрались?

         — Я должен сообщить Инес, что наша дочь ушла, что ты бросил ее без всякой на то причины.

         — Я возвращаюсь домой. Или я нужен тебе для чего-то еще? — спросил Данило отрывистым голосом и жестким взглядом. — В конце концов, у меня долг перед Нарядом, который я должен выполнить.

         — Нет, — ответил я, изо всех сил стараясь сдержать свои эмоции.

         Данило ушел, не сказав больше ни слова, а вскоре за ним последовали Сэмюэль и Пьетро. Я провел рукой по волосам, следя глазами за кровавым следом на полу, оставленным Римо. Было ли это лучше для Наряда? Я верил. Римо отдал свою жизнь за брата. Что бы он сделал ради своих детей?

         Я вспомнил, как он смотрел на Серафину, назвав ее ангелом. Каким-то странным образом он заботился о ней и о близнецах тоже. Теперь ему есть что терять, и это сделает его более сдержанным. С тех пор как у Луки появились дети, он тоже воздерживался от необдуманных поступков.

         Но даже если это было не самое лучшее решение для Наряда, это был выбор, который сохранит моих детей и Вэл в безопасности. Я всегда предпочитал их Наряду. Когда-нибудь Леонас возьмет верх, но до тех пор я должен был быть уверен, что он будет защищен.

         Схватив ключи и пальто, я направился к своей машине и поехал обратно в особняк, прекрасно зная, что там меня встретит хаос.

Валентина

         Дверь захлопнулась, и я села на кровати, где читала, не в силах заснуть, пока Данте пытал Римо на конспиративной квартире. Я выскользнула из постели и накинула халат. Подошла ближе, когда раздался женский крик: Инес.

         Я застыла на лестнице, глядя на сцену, разыгрывающуюся перед моими глазами. Инес вцепилась в рубашку Пьетро и качала головой. Ее волосы были в беспорядке, а лицо обезумело.

         София, Анна и Леонас крадучись спустились по ступенькам, но остановились рядом со мной, очевидно, так же смущенные, как и я.

         — Что происходит? — спросила я.

         Сэмюэль бросил на меня свирепый взгляд.

         — Данте отпустил Римо!

         Я направилась вниз.

         — Зачем ему это понадобилось?

         Дверь открылась, и вошел Данте, выглядевший так, словно только что вернулся с поля боя.

         — Спроси его, — выплюнул Сэмюэль.

         Данте прищурился.

         Инес, шатаясь, подошла к Данте, на ее лице было написано обвинение.

         — Ты отдал мою дочь человеку, который ее изнасиловал?

         — Инес, — сказал Данте голосом, который должен был успокоить ее, и его взгляд на мгновение метнулся к детям. — Серафина выбрала его. Она помогла ему.

         Инес подняла руку и ударила Данте по лицу. Леонас ахнул рядом со мной. Анна и София смотрели на меня с открытым ртом от шока, а мое собственное тело охватил ужас.

         Пьетро быстро схватил ее за запястье и притянул к себе, но выражение его лица было полно ярости и по отношению к Данте.

         — Она запуталась! Ты должен был остановить ее. Ты украл у меня мою дочь. Ты забрал ее.