Мы впопыхах носились по квартире, пытаясь найти необходимые вещи, а параллельно еще хотелось бы сварить кофе и сделать каких-то бутербродов. Как назло, я не могла найти чулок. Ответственная миссия приготовления быстрого завтрака легла на Колю. С ней, кстати говоря, он отлично справился. Кофе получился превосходным.

Пока пили кофе, попутно одеваясь, я повернулась к Николаю, пытаясь застегнуть узкую юбку:

- Коль, а мне в таких случаях тебе отчитываться нужно или Роману?

Я просто молилась про себя, чтобы не Роману.

- Ну, вообще-то, Маш, сегодня можешь и мне, - улыбнулся парень. – Но в будущем лучше Ромке. Он у нас руководителей собирает обычно.

- Николай Александрович, хотела бы Вам сообщить, что сегодня я немного задержусь. Я сегодня разомлела в объятьях моего парня так, что не услышала будильник. Больше такого не повторится. – мои большие глаза виновато и хитро смотрели на Колю, пока я стягивала волосы в аккуратный хвост.

- Хорошо, Мария Андреевна. Приезжайте, как только сможете. У нас сегодня запланирована встреча в 12. Вы, конечно, же помните о ней? – серьезно ответил мне парень и, увидев мой кивок, продолжил. – Боюсь, что Вы меня обманываете. Повторится, и не раз.

Он подошел ко мне вплотную сзади. Я чувствовала его жаркое дыхание, вызывающее во мне самые восхитительные чувства. Между ног сразу же стало влажно. Соски возбудились. А грудь вздымалась так, что, казалось, вот-вот выскочит из тесной блузки. Николай обнял меня обеими руками, затем провел одной рукой вниз, приподнял юбку и пальцем начертил невидимую линию, остановившись на моей опаленной жаром промежности. Подвинул пальцем невесомое кружево и начал ласкать мою горошинку.

Я резко развернулась к нему, быстрым движением расстегнула его брюки и достала вожделенное орудие. Еще секунда и я уже стою, облокотившись на трюмо, а Николай резко входит сзади. Сумасшедший грубый секс и наши возбужденные взгляды в зеркале. Будто мы не можем прервать наш зрительный контакт, продолжая обезумевши сталкиваться разгоряченными телами.

Я издаю громкий сладостный стон, не в силах сдержать накатывающую волну возбуждения. Следом за мной к финалу приходит Николай и блаженно рычит, стиснув зубы и пряча голову у меня на плече.

- А говорили, не повторится, Мария Андреевна, - улыбается Николай и нежно целует мою шею.

А я, как довольная кошечка, прижимаюсь к нему. Если бы могла, то точно замурчала бы. Сейчас я уже хочу не страсти, а нежности. И он может мне дать и то, и другое.

Мой удивительный мужчина.


12.

Николай

 Я уж не знаю, что со мной сделала Машка. Не иначе, как приворожила. Но теперь я заснуть не мог, пока не нащупаю под одеялом ее красивую попку или не положу руку на ее упругую грудь. Это стало своеобразным фетишом. Как, блин, сонная игрушка у детей. Помню, в глубоком детстве у меня был плюшевый зайка. Я-то уже вырос, а Зайка вроде как осталась.

Ночевали мы то у нее, то у меня. Но она почему-то совсем не хотела переезжать ко мне. Я несколько раз заводил с ней разговор, но она только упрямо поджимала губки и твердила: «Мы же договаривались».

Не понимаю я такой блажи. Жили бы уже в одном месте, а не выясняли, кто к кому сегодня приедет. Но раз договаривались, значит договаривались. Мне с ней было хорошо – и душевно, и физически. Поэтому я был готов все это терпеть. Надеюсь, не долго.

Да, я вообще не помню, чтобы меня за всю мою жизнь так тянуло хоть к одной женщине. А ее, как только увижу, так сразу штаны надо поправлять, чтобы ненароком кто не заметил. Так главное ей зачастую ничего и делать не нужно. Я так реагировал на нее и в офисе, когда она с макияжем и в строгой одежде присутствовала на собраниях в конференц-зале, и дома, когда она в шортиках или домашних штанишках с кремом на лице сидела на диване и листала книжку. Точно приворожила.

 Вот и сегодня я смотрел на красивое лицо спящей Машки и размышлял, когда же мы уже наиграемся и начнем жить, как взрослые, наконец-то как пара. Ведь должно же это рано или поздно все равно случиться.

Глянул на нее еще раз.

Ее тонкие черты лица, маленький прямой носик, алые чувственные губы, пушистые ресницы – все это я давным-давно изучил. И почему я только не замечал этого раньше? Где были мои глаза в детстве?

Может, если бы я тогда не уехал из родительского дома, мы уже давно были бы вместе, у нас были бы маленькие крошки, я бы тоже хвастался перед друзьями «а посмотри, как мой умеет» и млел от первого слова «папа». А может мы вообще друг на друга бы не смотрели, как мужчина и женщина. Или поубивали бы друг друга и разбежались. Что-то я сентиментальным с этой Машкой стал.

Но все-таки хорошо, что она Стаса бросила.

 Она проснулась от моего взгляда и улыбнулась мне своей радостной улыбкой. Глядя в эти большие серые глаза, я понял, что совсем потерял голову. Понял, что хочу сделать ей предложение. И понял, что нам надо в конце концов определиться с нашим статусом.

- Доброе утро, солнышко! – я потянулся к ее манящим губам и страстно их поцеловал.

- Доброе утро, котик! – сказала она, ответив на мой поцелуй.

- Маш, тут это, у меня к тебе разговор есть. – сказал, а сам смотрю на ее реакцию.

Она заметно напряглась, но руки с моей груди не убрала. Как приобняла до поцелуя, так и лежит.

- Ну, давай уже говори свой разговор, - едва заметно улыбнулась.

- Скоро Новый год. Не знаю, знаешь ли ты, но мы перед Новым годом всей компанией улетаем в горы на неделю. На корпоратив.

- Припоминаю, - сказала Маша, - мне Люба что-то рассказывала.

Люба? Сразу вспомнил я этого Гитлера в юбке. В жизни я старался сторониться от таких женщин, но в работе она мне идеально подходила. А что, всегда все что надо сделано и точно в срок.

- И что именно тебе рассказывала Люба? – решил полюбопытствовать.

- Говорила, что это весело. И это действительно сближает команду. Это она совершенно точно знает – она же уже 5 лет у вас работает.

Да, уж, знаю я, сколько Люба у нас работает, сам на работу принимал.

- Она абсолютно права. Именно поэтому мы их и проводим. Раньше, когда фирма была маленькой, было проще всех вывезти. Сейчас, когда мы подросли, стало немного сложнее. Но это того стоит – коллектив отдается работе по полной. Нет таких чаепитий или зависаний в игровых по полдня, как в других IT-компаниях. Зато есть продуктивная качественная работа с известными иностранными заказчиками. Ситуация win-win[1], как говорится. Но речь сейчас не о том. Понимаешь, там мы будем 24/7 находиться под пристальным вниманием наших коллег. Прятаться по ночам по номерам не получится. Что мы будем делать с нашими отношениями? Будем их озвучивать?

Машка немного побледнела, словила непослушную прядку и начала накручивать ее на палец. Блин, тысячу раз это движение видел, она всегда так делала, когда крепко задумывалась или нервничала. Но сейчас оно заставило меня изрядно напрячься.

- Я уж было начинаю думать, что ты меня избегать решила. – продолжил. – Так гляди, и комплекс неполноценности разовьется.

- У тебя, красавчик? – игриво спросила Машка, а в ее глазах я прочитал, что она уже приняла решение.

- Ага, - только и ответил. – Говори уже, что решила.

- Хорошо, я согласна.

- Согласна прятаться или не прятаться? – спросил я, уже абсолютно зная ее ответ наперед.

- Согласна озвучить всем. Только это странно будет, конечно. Столько уже работаем и на работе никаких знаков друг другу.

- А чего странно? Мы же профессионалы. На работе работа, после -  личная жизнь. Хотя я, конечно, не против тебя к себе в кабинет на чашку чая пригласить… Кхм, с отчетом…

- Не пошли, Круглов. Сам же сказал, на работе – только работа.

На том и порешили. Ну, вот, скоро и ко мне переедет значит. Мне в моей квартире так ее уюта не хватает. Ну и пирожков домашних тоже, конечно.


Мария

И вот что мне теперь со всем этим делать? Хотелось бы сказать, что дала Николаю согласие предать огласке наши отношения, не подумав. Но нет, как раз-таки я до этого весьма хорошо и долго над всем этим думала.

Он уже не раз и не два предлагал переехать к нему. Я все отказывала. Не потому, что считала, что рано или хотела позлить. А потому, что все приглядывалась к тому, как он ведет себя в коллективе, среди других людей, на встречах. С этой точки зрения я же его не знала. Сопоставляла полученную от наблюдений информацию с тем, что мне было известно о нем всю жизнь. И, честно сказать, была более чем рада тому, как он изменился.

На работе он был твердый, но справедливый. Никогда не медлил с принятием важных решений, не прятался за спину партнера. Наоборот, сам перехватывал инициативу, если видел, что Роман где-то подвисает.

Николай отчитывал людей за ошибки беспристрастно и прямолинейно, но всегда честно. Роман же действовал на эмоциях, частенько мог без причины накричать на секретаршу за остывший кофе или на какого-то подчиненного за задержанный на 5 минут отчет.

Я частенько ломала себе голову, что же их связывает или связывало. Они же такие разные. Но как я не пыталась разобраться, все не могла этого понять.

Роман не общался с Николаем нигде кроме работы. Не входил в круг его друзей, с которыми Коля общался по вечерам или на выходных.

Меня он сразу же познакомил со всеми своими друзьями.

Помню, как заехал за мной после работы. Я как раз заказала пиццу, поскольку готовить было лень, и нашла нам замечательную комедию на вечер. Он открыл двери и сказал:

- Собирайся, Машка. У тебя есть двадцать минут.

Я растерянно посмотрела на него прямо с дивана, где уже ждала его, укутавшись в приятный мягкий пледик. Куда же ехать, почти девять вечера?