— …Ты как? — взгляд встретился с ещё более потемневшими глазами Марка.

Хотела ответить, что со мной все нормально, но язык не повиновался. В голове раздавался гул. — Чёрт бы тебя побрал, Мила! — услышала в следующий миг и почувствовала, что поднимаюсь в воздух. — Отец меня теперь точно прибьёт.

С возмущением подумала, что вместо сочувствия этот козел боится гнева своего папочки. Мое лицо вжалось в его грудь, рубашка, противно мокрая и вонявшая речными водорослями, облепила мое лицо так, что я не могла дышать. Попытка оттолкнуться от тела Марка ни к чему не привела, но вызвала его недовольное бормотание.

— Да выпусти меня! — из горла вырвался сипящий звук — похоже, он точно придушил меня.

Оказавшись на траве, я, наконец, выдохнула.

— Где у тебя болит?

Нет, он наверное не оставит меня в покое! Я подняла на него глаза.

— Ничего у меня не болит, понятно? Я просто упала.

Марк схватился за голову и, заметно прихрамывая, сделал пару шагов в сторону.

— Мне показалось, что ты потеряла сознание.

— Сознание? Ха. Я потеряла дар речи, когда ты попер на меня так, будто собрался убивать, — я усмехнулась. — Скажи ещё, что я виновата, что ты свалился с лошади, как мешок с дерьмом! — Я замолчала, увидев, как на скулах мужчины заходили желваки. Наверное, всё-таки переборщила. Но теперь уже поздно — сказал А, говори и Б. — Кому и нужна помощь, так это тебе! И не только физическая.

С минуту Марк молча смотрел на меня, и я видела, как самые разные эмоции сменяются у него на лице. Мне даже страшно было подумать, что творилось у него в голове. Я ещё никогда в жизни не разговаривала таким образом с мужчиной. Угодливо — с Олегом, уважительно — с клиентами компании, дружески и по-простому — с Кевином. До сих пор ни один из мужчин не вызывал у меня бурю таких различных чувств, как Марк — самодовольный и напыщенный красавчик.

— Едем домой, — жестко произнёс он.

Я почувствовала себя неуступчивым и капризным ребёнком — отчего-то хотелось без конца спорить с этим мужчиной, сопротивляться, даже идти против здравого смысла. Как же он меня бесил! Только желание увидеть его, всего мокрого и вывозившегося в глине, садящегося в свою крутую тачку, заставило меня кивнуть.

* * *

Рэйн долго охала, притворно сочувствовала Марку — я видела веселые огоньки в ее глазах, нет-нет, но проскакивавшие, стоило ей отвернуться. Марк молчал. Рэйн бросила его рубашку в стиральную машину на самый быстрый режим, а пока мы с ней — Марк отказался — пили чай, она почти высохла в сушилке. Джинсы мой пасынок снимать отказался. По-видимому, утомленный нашим обществом мужчина остался за дверью и все это время сидел на крыльце.

Поболтав и обсудив планы на ближайшие дни, мы поднялись из стола и стали прощаться. Рэйн протянула мне рубашку Марка, хихикнула:

— Никогда не видела его таким злым, — шепнула она, обнимая меня.

— Правда? По-моему, он другим и не бывает.

Открыв дверь, едва не врезалась в него. Он резко вскочил с крыльца. Молча протянув Марку рубашку, спустилась вниз. Торопилась к машине, не желая думать о его широкой мускулистой спине, покрытой тёмным загаром. В последнее время какая-то идиотская чушь так и лезет мне в голову.

* * *

Черт бы побрал эту стерву! Мало того что он остался без ужина, теперь придётся отдавать машину в мойку, на что совершенно нет времени! Мечта об отдыхе на диване так и осталось мечтой, желудок уже стонал от голода, мокрые джинсы не добавляли комфорта, да ещё эта курица, сидевшая рядом с каменным выражением лица, выбешивала Марка. Если бы им пришлось провести в дороге дольше, то он бы отхлестал ее пряжкой по заднице.

Солнце давно скрылось за горизонтом, и город накрыла темнота, оранжево подсвеченная дорожными мачтами освещения. Ворота подземного гаража раздвинулись, едва автомобиль к ним подъехал. Марк припарковался, выключил двигатель и повернулся к Миле.

— Приехали, Ваше Высочество.

Девушка, недолго думая, выскочила, хлопнув дверцей с такой силой, что вызвала у мужчины новый поток мысленных ругательств. Пока выбирался сам, мачеха уже скрылась за дверью.

В гостиной горел слабый свет. На столе стояли тарелки с уже остывшей едой. Марк поморщился. Есть, конечно, хотелось, но уже не это. В доме царила тишина. Не дождавшись хозяев, прислуга отправилась на отдых. Налив из графина стакан апельсинового сока, Марк залпом выпил его и прислушался. Шум воды наверху свидетельствовался о том, что Мила принимает душ. Ему бы уж точно не помешало хорошенько отмыться. Черт. Какой отвратительный день.


Уже в спальне он сбросил с себя грязную одежду. Увидев себя в отражении, поморщился. Взлохмаченный, покоцанный, по всему боку расплылся огромный синячище. Тотчас тупая боль в рёбрах напомнила Марку, что его бесславное падение с лошади было достаточно жестким и, вполне возможно, у него сломаны пара рёбер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Освежающий душ не сильно помог — боль в грудине продолжала беспокоить. К тому же Марк поймал себя на мысли, что испытывает чувство вины. Мила действительно не при чём — он сам позорно свалился в реку, незачем было пугать ее. Сам дурак. Нафига надо было переть на неё? В конце концов, девушка не обязана беспрекословно подчиняться его требованиям. Марк который раз напомнил себе, что нужно наладить хорошие отношения с женой своего отца. И камеры... установить их надо немедленно, пока отсутствует прислуга, и Мила видит сладкие сны.

Глава 51

Марк проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. От застонал от боли в боку, с трудом разлепил веки.

— Вставай, дружище!

— Джеймс? — Марк приподнялся и, тут же охнув, скривился. — Какого хрена ты приперся ко мне в такую рань?!

— В такую рань? — мужчина рассмеялся. — Почти полдень. Вообще-то я не к тебе приехал. Мы с Милой успели позавтракать, выпить по две чашки кофе, а потом она вспомнила, что вчера произошёл инцидент с одним из твоих скакунов...

— Покороче нельзя?

— ...И послала меня узнать, жив ты или нет...

Марк прошипел что-то нечленораздельное. Наверняка мачеха в красках расписала, как он вчера свалился в воду. Посмеялись на славу.

— …Ты чего такой бука, приятель?

Марк спустил ноги с кровати. Заметив расползшееся тёмное пятно на боку друга, Джеймс охнул.

— Здорово ты приложился! Теперь понимаю, почему ты так долго спал. Так, значит, ты упал?

Марк хмыкнул, а приятель так громко захохотал, что захотелось кулаком заткнуть ему смех обратно в глотку. Накинув чёрный шелковый халат, Марк побрел в ванную.

— Мы подождём тебя внизу, — вслед ему бросил Джеймс...

…Когда Марк, наконец, спустился вниз, Мила и Джеймс стояли в холле, готовые к выходу. Мужчина молча кивнул Миле, пробормотав что то типа «доброго утра», и обратился к своему другу:

— А я думал, ты задержишься.

Тот посмотрел на часы:

— Сожалею, дружище, мы опаздываем в Глэнбоу музей.

Марк удивленно приподнял брови, перевёл взгляд с Джеймса на Милу, но ничего не сказал, только усмехнулся. Неужели в Калгари больше нечем заняться, как ходить по этому сто раз захоженному музею?

Они скрылись за дверью, и через минуту Марк услышал звук двигателя. В сердцах стукнул кулаком о стену. Время идёт, а он ещё не приступил к воплощению намеченного по плану. И даже хуже — ему придётся приложить гораздо больше усилий, чтобы расположить к себе жену своего отца.

* * *

Джеймс пытался выведать у меня подробности вчерашнего происшествия, но мне почему-то больше не хотелось говорить на эту тему. Вид Марка этим утром больше не вызывал насмешек, наоборот, я почувствовала к нему жалость. Видела, как мужчина, стараясь не показывать вида, что ему больно, с трудом спускался по лестнице. Именно поэтому поспешила оставить Марка — пусть побудет один.

В музее было интересно, особенно благодаря Джеймсу. Он оказался прекрасным рассказчиком, много знал об истории Канады и Калгари.

— Ты, наверное, проголодалась? — глянув на часы, спросил он меня. Голода я не испытывала, но не отказалась бы где-нибудь посидеть и отдохнуть. Долгое хождение на каблуках утомляло. — Здесь неподалёку есть неплохое местечко — одно из заведений Марка. Там довольно хорошая еда и обслуживание, заодно можно поиграть.

— Казино? — я сморщила нос.

Мне всегда казалось, что в подобных местах собираются бандиты и запойные игроки.

— Пойдем, — Джеймс потянул меня за руку. — Сегодня там с концертом «Aerosmith».

Никогда не любила тяжелый рок, но глаза мужчины так блестели и он так пытался угодить мне, что я согласилась.

* * *

Олег сложил бумаги в стол. Сняв очки, протер их. Некоторое время сидел, бездумно глядя перед собой. Он собирался появиться дома пораньше, провести вечер с Ириной. Завтра утром его жена улетала на курорт на целую неделю, предоставляя  Олега самому себе. За все пять лет, что они были женаты, такого ещё не было, и мужчина уже строил далеко идущие планы.

Ему удалось завести на сайте знакомств три новые потенциальные любовницы, с одной из которых он предвкушал встретиться уже завтра вечером. Надеялся, что после очередной изнуряюще-горячей ночи с женой у него хватит сил и желания на новую знакомую.

Пройдя к зеркалу, оглядел себя: светло-серый костюм, сшитый на заказ, прекрасно сидел на нем, подчеркивая широкие плечи и придавая глазам стальной блеск. Удовлетворенно хмыкнул, ещё раз поправил галстук и вышел из своего офиса пройтись по игровым залам — все ли в порядке. Его чересчур придирчивый пасынок требовал, чтобы все без исключения менеджеры перед уходом проверяли порядок в казино. Олег этого не понимал — помещение напичкано новейшими камерами, в каждом зале по два секьюрити.