— Нет, это ерунда, — сказал он вслух и снова сел. — Этого не может быть…

Действительно, это не поддавалось никакой логике. Но Джон не мог сам себя переубедить — заправлял на суде Линча не кто иной, как Янг. Это в его руках блестела кривая сабля.

«Боже мой! Да ведь это он рубил головы! — только сейчас догадался Джон. — Я ничего не понимаю».

От волнения Джон снова вскочил и заметался по комнате. Нет-нет, он мог, конечно, ошибиться. Все-таки это было далеко. Ночь. Горящий крест… Да и что делать холеному сынку конгрессмена в этой глуши?

Но Джон не мог переубедить себя. Он точно знал — головы двум женщинам отрубил Янг.

«Так, спокойно, спокойно… Надо все проверить. Где-то у меня была газета с его фотографией».

Джон бросился к шкафу с подшивками. Газета никуда не пропала. А что теперь?

А теперь срочно звонить старику.

— Алло! Джон, это я. Ты можешь приехать ко мне сейчас же?

— Конечно, хозяин, — ответил старик. — Буду через полчаса.

Пока старик ехал, Джон позвонил в редакцию Хьюго Рескину.

— Джон, старина, если ты мне сейчас скажешь, что решил вернуться в газету, я просто умру от счастья! — закричал тот радостно.

— Живи спокойно, — сказал Джон. — Мы же договорились — я буду твоим европейским корреспондентом.

— Да у нас и тут есть о чем писать!

— Вот поэтому я и звоню. Слушай, очень сложно узнать, что делал прошлым летом молодой Янг?

Редактор на какое-то время задумался.

— Вообще-то несложно. Только надо связаться с отделом светской хроники.

— Пожалуйста, Хьюго, узнай.

— Да я просто попрошу Райса, он посмотрит и позвонит тебе. Ладно?

— Договорились.

— Что-то интересное, Джон?

— Да.

— Ну так намекни.

— А не ты ли учил нас не давать непроверенную информацию?

— Я, — вздохнул редактор. — Но проверенная будет моей?

— Без сомнения.

Старик приехал ровно через полчаса.

— Но только ты мне не говори, что мы закрываем дело, а все деньги раздаем нищим, — сказал он, входя.

— На наши деньги нищие не очень-то попируют, — успокоил его Джон. — У меня совсем другой разговор. Ты никогда не видел этого человека?

Старик внимательно посмотрел на фотографию, пожевал губами, почесал в затылке и сказал:

— Видел.

— На той станции? — спросил Джон.

— Да. Я его очень хорошо видел. Ты знаешь, что это он?…

— Да, я догадался, — сказал Джон. — Саблей?

— Она, видно, была ужасно тупая. Женщины долго кричали.

— Ну вот и все, — Джон опустился в кресло и закинул назад голову. — Надо позвонить в пароходную компанию и аннулировать билет.

— Ты передумал ехать?

— Я поеду позже, когда этот негодяй окажется за решеткой.

— Наверное, это произойдет не скоро, — осторожно сказал старик.

— Нет, Это произойдет очень быстро. Нас двое свидетелей, этого достаточно. Сейчас еще позвонят из газеты, и мы отправимся в полицию.

— Джон, только ты выслушай меня внимательно и не кричи, — немного замявшись, начал старик. — Я никуда не пойду.

— Ты до сих пор боишься полицейских?

— Нет. Я не стану заявлять на молодого Янга. Прости, Джон.

— Как это?

— Да, Джон, я не буду на него заявлять.

— Но одного свидетеля мало. Я один ничего не смогу сделать.

— А ты и не делай. Не надо звонить в компанию. Садись на корабль и плыви в Европу.

— Подожди-подожди, что ты говоришь, старик? Этот человек — грязный убийца. Это мразь. Подонок.

— Еще какой, — согласился старик.

— Так в чем же дело?

— Дело в том, Джон, что я хочу остаток своих лет прожить спокойно.

— Да он ничего не сделает тебе. Его повесят! Ты же сам говорил, что Америка такая страна, где возмездие и награда приходят при жизни.

— Его не повесят. Его даже не арестуют, Джон. Арестуют нас с тобой за клевету.

— Не может быть. Что ты несешь?

— Хочешь проверить? Я — не хочу.

— Джон, я не верю своим ушам. Ты выгораживаешь Янга?!

— Да никого я не выгораживаю! Я хочу жить! Тебя-то еще, может, спасут твои покровители. А у меня их нет! Я только что выкарабкался из помойной ямы, Джон. Я не хочу снова оказаться на самом дне, да еще засыпанном сверху землей!

— Ты и сам не понимаешь, что ты несешь!

— Нет, сынок, я все очень хорошо…

— Не смей называть меня сынком! Я бы повесился, если бы у меня был такой отец!

— Прости меня, Джон, я…

В этот момент зазвонил телефон.

— Да, алло! Райс? Да, слушаю тебя… Да-да, про молодого Янга. Где он был и чем занимался прошлым летом?.. В Нью-Йорке?.. Все время?.. Этого не может быть, Райс! Твои ребята плохо работают… И что, они могут это подтвердить под присягой?.. Понятно… Понятно… Ладно, Райс. Спасибо за дезинформацию.

Джон повесил трубку.

— Ну что, сынок, я не один такой? — спросил старик.

— Убирайся во-он!! — закричал Джон.

Старик поспешно ретировался, пожелав Джону счастливого пути.

На крик вышла Скарлетт.

— Что случилось, Джон?

— Многое случилось. Да, ты права была, мама, нельзя восторгаться людьми. Надо все время держать ухо востро. И Найт оказался далеко не паинькой. А теперь вот старик…

— Чем же обидел тебя старик?

— Ма, вот скажи, если кто-то знает о тяжком преступлении, он должен обратиться в полицию?

— Слишком простой вопрос. Дальше.

— А если он знает того, кто совершил преступление?

— Дальше.

— Что дальше?! Никакого дальше — старик отказался.

— Почему?

— Не знаю! Боится, наверное.

— А преступник кто, президент Америки?

— Во-о-от! — сказал Джон. — И тебя этот вопрос интересует, да? Преступник — это преступник.

— Ясно, тебе попалась рыба, которую ты не в силах вытащить.

— Мама, ты иногда бываешь такой циничной! А тебя ест не такая же рыба? На твою землю претендует не президент, случайно? Отступись!

— Что сделал тот человек?

— Суд Линча. Я видел это своими глазами.

— Ты его хорошо знаешь?

— Знаком.

— Тогда пойди и убей его.

Джон от изумления раскрыл рот.

— Ты… шутишь?

— Нет. Когда-то в Америке законность устанавливалась только таким путем.

— Наверное, поэтому она до сих пор не торжествует.

— Так думают слабаки. Настоящие мужчины…

— Это, например, Билтмор? — съязвил Джон.

Скарлетт повернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

В последние дни мать часто встречалась с этим человеком. Поначалу она находила какие-то причины — его связи, какая-то информация… Ведь именно для этого она приехала в Нью-Йорк. Но потом причины уже не назывались. «Мы с мистером Билтмором идем в ресторан… Мы с Билтмором едем на прогулку… Мы с Тимом идем в синематограф…» Джона просто бесили эти встречи. И он не упускал случая, чтобы уколоть Скарлетт. И надо сказать, его шпильки всегда достигали цели. Скарлетт смущалась или бурно возражала, она и сама чувствовала какую-то вину.

Джон не находил себе места. Надо же, все навалилось именно в этот последний день. Будь у него время, он смог бы кое-что предпринять. Нет, не со стопроцентным успехом, но хотя бы попробовать.

А теперь…

«Все, никуда я не поеду! — решил он. — Сейчас же звоню в компанию. Этот подонок получит свое».

Джон уже подошел к телефону, когда вдруг постучалась служанка и сказала:

— К вам мистер Найт. Он просил узнать, примите ли вы его?

Да, бывают в жизни дни, когда события наваливаются одно на другое, не давая толком понять, что же в конце концов происходит. Это тем более удивительно, что месяцами и даже годами до этого может не происходить ровно ничего. Видно, у Джона настал именно такой день. Америка напоследок решила вывалить кое-какие свои секреты. А может быть, она просто не хочет его отпускать.

— Да-да, конечно, пригласите, — сказал Джон.

Они не виделись с Найтом уже около месяца. Джон даже начал немного успокаиваться. Он теперь не горел таким уж желанием по каждому поводу советоваться с другом. Он заставил себя думать, что друга у него больше нет. Он не звонил Найту, не пытался разыскать его. Он старался выбросить его из головы. Надо ли говорить, что ничего из этого не получалось.

Джон еще и еще раз вспоминал их последний разговор, так внезапно перешедший в ссору и разрыв. Вспоминал все его детали и нюансы. Вспоминал даже недомолвки, паузы, взгляды и тончайшие интонации. И не мог понять, почему Найт вдруг повел себя как последняя свинья. Это было тем более удивительно, что совершенно не похоже было на Найта. Где тот момент, где те слова, где тот взгляд, который заставил вдруг Найта разыграть подлеца и циника? А то, что Найт разыграл ссору, Джон не сомневался. Иначе он должен был бы признать, что Найт — подлец, каких свет не видывал.

Потом он устал перебирать детали. И начал просто гадать. Но понапридумав около двадцати версий, от самых простых — плохое настроение, до самых фантастичных — гипноз, Джон махнул на все рукой и сказал себе: «Найт ушел из моей жизни».

Оказалось, что и в этом он ошибся.

Найт вернулся. Но зачем?

— Зачем ты пришел? — спросил Джон, не протягивая Найту руку для пожатия.

— Так разговор у нас не получится, — сказал Найт, — а я намерен поговорить с тобой.

— Разве тебе есть что сказать мне? Ты хорошо обдумал, что можно говорить, а что нет? — продолжал грубить Джон.

— Для начала, это, правда, не запланировано, я бы с удовольствием отшлепал тебя, — сказал Найт, усаживаясь в кресло.