— Серьезно? Знаешь, у меня схожее желание. Поэтому давай попробуем?

— Боюсь, что ты завтра не попадешь на корабль.

— Почему это?

— Потому что попадешь в больницу, — сказал Найт.

— Если я и попаду, то наши койки будут рядом.

— Хорошо, — сказал Найт, вставая.

Джон не успел опомниться, как Найт нанес ему точный апперкот в солнечное сплетение.

Хватая ртом воздух, Джон осел на пол.

Когда он пришел в себя, Найт смачивал его лицо водой из графина.

— Все, — сказал он. — Вставай и слушай.

— Нет! — Джон мигом оказался на ногах. — Мы еще не закончили! Теперь моя очередь. Ты ударил нечестно.

Но Найт спокойно уселся в кресло.

— Я вообще нечестный человек, — сказал он. — Но я люблю тебя, дурака. А вот это правда.

Джон, уже сжавший кулаки для драки, опустил руки.

— Ты негодяй, — сказал он.

— Да, — согласился Найт.

— Ты подонок.

— Точно.

— Ты… Ты… Найт, собака, зачем ты это сделал?

— Я уже сказал тебе тогда и могу повторить сейчас — потому что ты мой друг.

— Но другу…

— …не желают смерти, — спокойно сказал Найт.

— Какой смерти? Что это все вздумали сегодня пугать меня?

— Да? Кто еще?

— Неважно. Не уводи разговор в сторону. И помни, я тебя еще не простил.

— Я не за этим пришел. Сядь.

Джон продолжал стоять.

— Да сядешь ты, наконец?!

Джон сел.

— Ну, а теперь спрашивай.

— Расскажи мне все.

— Все не могу, у меня довольно длинная жизнь…

— Перестань, Найт, что мы играем в какие-то игры?! Ты же знаешь, почему мы поссорились!

— Я-то знаю. А ты — не уверен.

— Мы поссорились потому, Найт, что…

— Я просил тебя молчать. Я и сейчас тебя об этом прошу. Более того, я возьму с тебя страшную клятву.

— Но почему, Найт, почему?

— Это позже. Так вот, клянешься?

Джон с досадой стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

— Ну ладно, клянусь.

— Ты очень тупой, Бат, — сказал Найт после молчания. — Только не дергайся, а выслушай. Помнишь, еще в Лате ты говорил, что за Стенсоном кто-то стоит? Сказал и забыл. Потому что тупой. А за Стенсоном действительно стоит некий мистер N. И я это знаю. А ты догадался.

— Кто?!

— Об этом дальше. Как пишет наша газета — «продолжение следует». Я же был у Стенсона. Он очень меня приветил. Он мне столько порассказал!

— Кто?!

— Продолжение следует. А теперь тебе бы хотелось узнать, как связаны Стенсон и смерть старика Янга? Старик Янг был, как это ни странно, очень порядочный человек. С мистером N они стояли на служебной лестнице плечом к плечу. И старик что-то проведал о нечистых делишках мистера N. Я не думаю, что Янг шантажировал нашего мистера. Но как-то неловко, видно, намекнул, мол, я кое-что про тебя знаю.

— Янга убили-таки?

— То-то и оно, что нет. И знаешь почему? Не успели. А все уже было готово.

— Подожди! Тебе все это рассказал Стенсон?

— Да.

— Но он, выходит, признался в совершении преступления?

— Не-ет. Наоборот. Он одевался в сверкающие латы правосудия. Я же был уверен, что Ридер — бандит, а не Стенсон. В рассказах Стенсона были совсем другие знаки — отрицательный у Ридера и Янга, положительный у Стенсона и… мистера N. Он же надеялся, что прикончит Ридера — и концы в воду.

— А ты? Тебе он не боялся рассказывать? Ты же репортер!

— Хороший вопрос. Отличный. Теперь ты немного понимаешь, почему я опасаюсь за твою жизнь?

— Значит…

— Значит, Стенсон собирался в заварухе кончить и меня. Я пал бы жертвой «негодяя» Ридера. Впрочем, ты тоже.

— Подожди, Найт. Что-то здесь не вяжется.

— Не вяжется только одно — то, что я до сих пор еще жив.

— Нет-нет… Постой… А зачем этому N такая рискованная связь?

— Хороший вопрос. Отличный, нет, Хьюго должен рыдать, провожая тебя. Или радоваться. Потому что ты тупой.

— Ему что, нужны эти несчастные меха, которые добывает Стенсон?

— Тупой! Я же говорю.

— Перестань меня обзывать! — взорвался Джон. — Если знаешь, скажи сам.

— Я тоже тупой. Я не знаю. Но, видно, дело того стоит. Ведь чего в конце концов добивался Стенсон? Согнать с этого места людей. И тогда оно становится ничьим. А вернее, мистера N. Ты, кстати, не замечал — там алмазы не валяются?

— Нет там никаких алмазов.

— Значит, дело еще более дорогое.

— Хорошо. Предположим. Но вся история с тобой… Здесь тоже что-то не вяжется. Стенсон не стал бы так рисковать.

— Я и сам об этом думаю постоянно. Но и я, как уже было сказано, тупой. Одним словом, Бат, дело вонючее.

Найт достал свою трубку и закурил.

— Я видел когда-то в Аппалачах, — сказал он скорее себе, чем Джону, — низкий туман. Густой, как полотно. И в нем не видна, нет, угадывается гигантская тень. До самого неба. Я чувствую, Бат, тень огромной горы…

— А потом? — спросил Джон завороженно.

— Что потом?

— Когда туман рассеивается?

— Гора. Просто гора. И не такая уж большая…

— Значит, надо, чтобы туман рассеялся.

— Да, смешно. Все на все похоже. И получается банальность. Да… Так кто тебя сегодня путал?

— Мой тезка, — сказал Джон.

— Нувориш? Интересно. Обещал разорить?

— Хуже. Тоже пугал смертью.

— Ну-ну, расскажи.

— Но ты мне еще не назвал имени, — напомнил Джон.

— Какого имени? — сыграл удивление Найт.

— Мистера N.

— Продолжение следует. Теперь твоя очередь.

— Ну ладно.

И Джон рассказал о своей сегодняшней догадке. О том, как она сразу же подтвердилась. О той страшной ночи. И о старике. Не забыл и про Райса из отдела светской хроники.

— Опять Янг, — сказал Найт. — Это имя уже навязло в зубах. Но какая ирония судьбы: отец порядочный, а сын скотина.

— Что мне делать, Джон? Я хочу засадить его за решетку.

— Вполне законное желание. Но я тебе посоветую то же, что и твой старик. Поезжай в Европу.

— Почему?

— Потому что тебе надо учиться. Тупой.

— Опять?

— А как же иначе? Неужели ты не понял, что молодой Янг — мелкая птичка на ветке дерева, которое растет на горе, которое пока в тумане, который должен рассеяться. Или ты хочешь разогнать его газетой?

— Неплохая мысль, — сказал Джон.

— В лучшем случае, ты махнешь два-три раза. И птичка улетит, и газета пропадет.

— Какая гадость. Ты заметил, что мы говорим обо всех этих мерзостях каким-то дурацким фатовским языком. Птичка, горка, туман!

— Потому что если мы начнем говорить серьезно, нас просто стошнит, — сказал Найт. — А теперь поднимайся. Мы идем в одно место.

— Куда?

— К Эйприл, — сказал Найт.

«Да уж, — подумал Джон, — сегодня я точно не заскучаю».

Всю дорогу Найт молчал, как ни пытался Джон выяснить, зачем это они едут туда. Зачем им Эйприл? Неужели же Найт еще на что-то надеется? Это же глупо.

Но до самого дома Билтморов Найт не проронил ни слова.

Уже когда Найт своим ключом открыл дверь, Джон вспомнил, что мать отправилась сегодня с Билтмором на какой-то светский прием. Значит, его не будет дома.

Но дальше случилось то, что заставило Джона забыть и о матери, и о Билтморе, и даже о сегодняшних сюрпризах.

Короткого взгляда на Найта хватило Джону, чтобы понять — его друг в каком-то исступлении. Найт метнулся по комнатам, раздраженно отшвыривая попадающиеся на его пути стулья, столики, портьеры… Джону стало страшно, что друг его может сейчас совершить какую-нибудь глупость…

Эйприл испуганно вскрикнула, когда Найт влетел в гостиную, и застыла с прижатой к груди рукой.

— Зачем ты пришел, Билл?! — проговорила она.

Найт схватил ее за руку и закричал:

— Почему ты это сделала, Пэри?! Почему?!

— Найт! — попытался остановить его Джон, но Найт даже не повернул к нему головы.

— Это так просто, да?! Взять и сказать — я ошиблась! Я, кажется, не люблю его!

— Найт, перестань! — снова вмешался Джон.

— Легко так и непринужденно: передай ему, Джон, что я больше не хочу его видеть! И все! И решены все проблемы!

Эйприл молча смотрела на Найта, но в глазах ее был не страх — презрение. И, видно, этот взгляд распалял Найта еще больше:

— И меня больше нет! Найт — джентльмен, Найт благородно удалится! Так вот, я не джентльмен! И я не желаю никуда удаляться! Понимаешь, Пэри, помимо тебя на свете есть еще и другие люди! Неожиданная новость, да?! Так вот, я есть и не желаю исчезать! Понимаешь ты?! Меня нельзя переставить в другое место, как тумбочку! Я стою там, где хочу стоять!

— Найт, ты…

— Замолчи, Бат! — наконец обернулся тот к Джону. — Пусть она сама говорит теперь, кто позволил ей так легко распоряжаться людьми?! Пусть она сама скажет!

— Отпусти ее, Найт. Возьми себя в руки.

Найт бросил ее руку и отступил на шаг.

Эйприл непроизвольно откинулась на спинку дивана, но тут же выпрямилась.

— Ты не ответил мне, Билл, — сказала она ровным голосом, — зачем ты пришел?

— Я?! Зачем я пришел?! А ты не поняла?!

Найт снова навис над ней.

— Нет, я не поняла. Ты хочешь меня убить?

Найт вдруг как-то странно мотнул головой, словно отмахивался от мухи, и закричал:

— Да я люблю тебя!!!

Минуту в гостиной была тишина, казалось, эхо этого крика многократно повторяется в пустом доме.

— Нет, — сказала наконец Эйприл негромко, но твердо. — Это невозможно. Теперь это невозможно. Прости.