- В прямом, - я выдохнула последнее признание. У вас один на двоих папа. Кажется, мое сердце остановилось после последней фразы.

- Мань, а как так получилось? спустя несколько очень долгих и томительных минут, Кир, медленно встал с кресла и, словно боясь посмотреть мне в глаза, подошел, обнимая за плечи.

- Вот так и получилось - я разглядывала рисунок ламината, уложенного на полу, и села в кресло, куда меня утянул сын. Мы с ним любили друг друга

Я рассказала все, что меня связывало на протяжении жизни с Железновым, скрывая слезы и обиды, и пытаясь не разреветься у старшего на плече. Мои мальчишки настоящие и уверенные в себе мужчины, но интуиция не допускает, чтобы они сейчас видели меня плачущую видимо, осознание собственных ошибок позволяет мне держать себя в крепких тисках здравого смысла, и не допускать выплеска слез.

Мальчики вслушивались в мое неспешное повествование, изредка только Кир перебивал, чтобы уточнить какие-то недоговоренные мною тонкости. Напряжение, витавшее до сих пор в воздухе, постепенно сходит на нет.

- Ладно, мам, - Даня впервые начал говорить с момента моего повествования. Он придет, и мы сами решим, как дальше себя вести. Сейчас он принимает решение, показывая, что уже далеко не маленький мальчик, и готов нести ответственность за свои поступки, чем сильно напоминает своего отца.

- Спасибо, - я сорвалась с кресла и начала жадно целовать моих мальчишек, благодаря их за понимание моего скомканного рассказа..

Дима

Дачный поселок встретил меня блаженной тишиной, стайкой куриц и одним козлом, провожавшим меня недобрым взглядом. Козел он и есть козел, что с него взять? Ни молока, ни толку, а смотрел так, будто я ему денег должен и уже год не отдаю. Покосившись на представителя рогатого племени, я побыстрей миновал его. Козлов пока с меня хватит.

Недалеко от Машкиного дома меня облаяла какая-то дворняжка. Вот за что, спрашивается, обхамила? У меня нервы, между прочим, не железные. Я тоже на взводе и могу облаять кого угодно, так что лучше не трогайте. Должно быть, собачонка прониклась моим зверским взглядом, плюнула на меня и унеслась в необозримую даль, скрывшись за углом соседнего дома. Так-то.

У калитки я на секунду замешкался, решая, что сказать. Решил сказать здравствуйте, для начала, а там, как пойдет. Решительно толкнув дощатую дверцу, я вошел на территорию Машкиной дачи. Подошел к дому, поднялся на крыльцо и постучался.

- Вам кого? услышал я и обернулся.

За моей спиной стоял дядя Костя. Поседевший, постаревший, уже не тот мужик, который требовал не приближаться к его дочери и потом доказывавший мне, что Машке нужен серьезный парень, а я веду себя, как раздолбай. Ну вот он я, дядя Костя, серьезный до зубовного скрежета, но все равно раздолбай. Вы все еще против?

- Дима? неожиданно хрипло произнес Машкин отец и схватился за грудь.

Я сбежал вниз по скрипучим ступеням и заглянул ему в глаза.

- Здравствуйте, дядя Костя, - я обратился к нему по старой привычке, да и отчества, если честно, я не помнил. Вам плохо? Воды?

- Нет, - он помотал головой. Все нормально. Идем в дом.

- А где Машка? На реку ушла? А мальчики? спрашивал я, пока вновь поднимался на четыре коричневые ступени.

- В Питер они уехали, - ответил дядя Костя и вдруг вцепился мне в плечо. Зайди, Дим, мне поговорить с тобой надо.

Послушно войдя в небольшой домик, я огляделся, отмечая то, что осталось прежним, а что изменилось. Исчез старый потертый комод, который нежно берегла Машкина мама, и колченогий сервант тоже исчез. Зато появился современный телевизор, сменилась мебель, не вся. Старая железная кровать осталась. И тумбочка под телевизором прежняя. На обратной стороне должно быть нацарапано гвоздем М+Д=Л, это Машка чудила, а потом с гордостью мне демонстрировала натумбочную живопись.

Дядя Костя усадил меня за стол и направился на кухоньку. Его не было некоторое время, потом щелкнула копка современного электрического чайника, и послышался звук наливаемой в чашку воды. Он принес чай, поставил передо мной чашку и сел. Но тут же снова встал и ушел обратно на кухню. Вскоре на столе стояла тарелка с нарезанным сыром, маленькая корзинка с булкой, та самая, которая раньше была в их городской квартире. Дядя Костя немного подумал и достал шкалик водки, но я отрицательно покачал головой. Если Светлову унесло в Питер, то и мне туда дорога, только узнаю, что хотел ее отец и стрясу с него адрес.

- Дима, - мужчина налил себе, залпом выпил стопку и снова убрал шкалик, - я хотел

Я выжидающе смотрел на него, но дядя Костя опять замолчал, а затем суетливо пододвинул ко мне булку с сыром.

- Пей чай, - произнес он. Ах, ты ж, сахар!

И снова вышел. Я начал терять терпение, но уважение хотя бы к сединам мужчины, которого я знал с детства, вынуждало сидеть и ждать, когда он соберется с мыслями.

- Вот, - передо мной появилась сахарница. Давай-давай.

Внутренне чертыхнувшись, я положил в чай сахар, сделал себе бутерброд и опять посмотрел на Машкиного отца.

- Так вот, что я хотел сказать, - он побарабанил пальцами по столу и снова встал.

- Дядя Костя, - не выдержал я, - если хотите что-то сказать, лучше это сделать. Или не стоило начинать.

- Да-да, - он кивнул, - просто стыдно. Мужчина потер переносицу и усмехнулся. Все же ради Машки делали, а вышло, что для себя. Ее позор скрыть хотели, а испоганили полжизни вам обоим.

С этого момента я больше никуда не рвался, а сидел и внимательно слушал покаяние пожилого человека.

- Когда Маша забеременела, это, конечно, был для нас с женой настоящий шок. Да еще ты уехал, а она тут с пузом осталась. Ты же понимаешь, город у нас маленький, девчонка совсем молодая, одна, потом сплетен не оберешься. Мы запаниковали. Любаша моя хотела на аборт Машку тащить, я не дал. Если уж Бог дал, то куда теперь деваться. Ну и, коли уж безголовая, то кто же за нее думать будет, как не мы, родители? он снова достал свой шкалик и налил следующую рюмку. Залпом выпил и вернулся к столу, неся шкалик с собой. Машка испуганная всем этим была, ты еще пропал, вот мы и приняли за нее решение: не теряя времени, отправить к тетке. Ей ведь восемнадцать было, ребенок еще сама, маленькая испуганная девочка, которая не знала, что ей делать. Она послушалась нас, но, уезжая, просила меня передать тебе, где она и что с ней, я обещал, но - Дядя Костя вскинул на меня глаза. Испугался я, Дима. Подумал, ты в Москве, вольный, как птица. А тут Машка и ее беременность. Не нужен тебе будет этот ребенок, откажешься, а потом еще друзьям своим растреплешь, и вся наша конспирация полетит к чертям. Вот и сказал тебе, как и всем, что она замуж выходит. А потом и Таньку попросили, когда ты ее номер взял, чтобы Машку к телефону не звала и тебе нашу сказку пересказала. Дочка меня потом спрашивала, звонил ты или нет, долго спрашивала, а я врал, что не звонил.

Слушая его, я отошел к окну и выглянул на улицу. Какой-то мальчишка сидел на корточках и наглаживал ту самую вредную собачонку. Живо представилось, как Кирилл, такой же, как на фотографии, где он идет в первый класс, сидит вот так и чешет какую-нибудь дворняжку. А мог идти со мной за руку с реки, мог

- Всякая любовь эгоистична, - невесело усмехнулся я. И родительская не исключение.

- Прости меня, Дима, - я обернулся и посмотрел на дядю Костю. Мы просто хотели спасти свою дочь от позора.

- Спасли, - я криво усмехнулся и вернулся к столу. Теперь будем исправлять. Куда они поехали в Питер?

Машкин отец опять встал и подошел к серванту, стоявшему раньше у них дома в городе. Открыл бар и вытащил оттуда бумажку.

- Кирюша в военное училище поступает, Маша повезла его и Даньку, - говорил он, надевая очки и заглядывая в бумажку. Вот, это адрес, где они остановились. Гостиница «Чайка», набережная лейтенанта Шмидта

- Я возьму это? я вытащил из пальцев мужчины бумагу с адресом. Спасибо.

Я направился к дверям.

- За что? дядя Костя был удивлен.

- За правду, - ответил я. До свидания. И вышел.

Говорить нам было не о чем, главное, я уже услышал. Хотелось рвануть сразу, но я вернулся назад, чтобы собраться и немного отдохнуть перед дорогой. Ни водителя, ни охрану я брать с собой не собирался, они мне не нужны для того, что я собирался делать. В Питере будем только я и моя семья. Семья А что? Даньке тоже дам свою фамилию и отчество. Будет у меня два сына. Ах, да, у нас же еще обиженная Светлова. Но с ней у меня особый разговор будет. Кровожадная ухмылочка скользнула по моим губам, и воображение нарисовало весьма пикантные картинки. Стоп! А об этом лучше наедине с Машкой.

Немного отдохнув, оставив распоряжения и закинув на плечо дорожную сумку, я отправился в культурную столицу нашей необъятной родины. На улице была глубокая ночь, но сон в нормальной постели и три чашки крепкого кофе взбодрили, и теперь я не опасался клюнуть носом в дороге. Магнитола напевала все те же старые песенки, навевавшие воспоминания. И я был, действительно, благодарен дяде Косте за его откровения. Впрочем, если не считать желания схватить его за плечи и проорать в лицо:

- Что же ты наделал, старый пень! Я ведь своей жизнью клялся, матерью клялся, что Машка для меня не развлечение!

Но и его я мог понять. Мне даже сложно было представить, что бы я сделал в той ситуации. И все-таки спасибо. По крайней мере, теперь моя обида на Светлову почти исчезла. Почти, потому что была Москва и та наша ночь, одна на много лет. Случайное свидание в дымке хмельного дурмана

Мы сидим в VIP-ложе: я, Артур Егоров, Игорь Козлов и с нами три девчонки, искательницы приключений и мужей с деньгами. Мы еще не богаты, но на отсутствие средств уже не жалуемся. Мы болтаем с мужиками о делах, девчонкам скучно, и одна из них тащит меня на танцпол. Высокая длинноволосая брюнетка, ноги от ушей, как говорится. У нее чувственные влажные губы, красивые большие глаза и абсолютно холодный взгляд. Девушка сексуальна только внешне - она много работала над этим, но пуста внутри. Поэтому я точно знаю, что утром дам ей денег на такси и никогда не позвоню. Но сегодня я немного пьян, свободен, как ветер, молод и полон желаний.