Пытаюсь влезть со своими объяснениями, но она не теряется:

— Валентина Завьялова. На моём муже одном из первых отработали эту схему.

Сердце замерзает, ноги вновь становятся ватными и когда я почти шлепаюсь на обледенелый асфальт, меня ловят за шкирку.

— Лея, родная, прости. Я всё объясню, но позже, — быстро произносит Валя, сразу обращаясь к Таиру, который продолжает удерживать меня обеими руками, не давая упасть. — С вами, господин Алиев, мы тоже поговорим позже, думаю информация, которой я обладаю, окажется вам очень полезной. Но пока вы должны исчезнуть. Моя машина, — вручает она Таиру свои ключи, — маршрут до дачи внутри. На два дня вы точно будете в безопасности.

— Месть? — спрашивает он, внезапно закрывая мне глаза своей рукой.

Зачем?!!

Валя не произносит ни слова, а я не могу видеть ее лицо!

— Рискуете с этой машиной.

— Нет. Я знаю как и где её оставить, чтобы у вас было побольше времени. За это не переживайте. Буду через два дня. Берегите себя.

— Спасибо, Валентина.

— И вам, Таир… за Лею. Скоро увидимся, малышка.

Меняемся мы машинами и разъезжаемся.

— А если её задержат? — нервно стучу зубами я.

— Учитывая, как она нас отследила, это очень маловероятно. Кто она? Рассказывай! — окончательно разбирается в карте Таир и требует подробностей.

— Семён, муж Вали был акционером фирмы ещё тогда, когда был жив отец. Они были друзьями. Когда родителей не стало, именно с ними я общалась чаще всего. Валя была ко мне очень добра.

На последнем курсе университета Стас сообщил мне о трагической гибели Семёна. Я собиралась приехать, но позвонила Валя и лично попросила не отвлекаться от учебы.

А когда я уже окончательно вернулась домой, дядя рассказал мне, что Валя переехала, не оставив координат.

Получается он врал мне каждый раз, когда я заговаривала на эту тему…

Врал!!! — скатываюсь я опять на плачь.

— И тебе, принцесса, крупно повезло, что ты верила, — безжалостно поддевает Таир.

— Не называйте меня принцессой! — опять взрываюсь я.

— Перейдем на "ты", и я об этом подумаю.

— Вы и так с самого начала на него перешли, — грублю в ответ.

— Пришло твое время, Лея.

— Мне некомфортно. Не могу. Извините.

— Твой выбор, принцес-с-са.

Ну вот чего он?!!

А того, что мелкие бесконечные препирательства в пути не позволяют мне начать думать о своем дерьмовом положении…

Думать о… предательстве…

Зато с завидной регулярностью начинает появляться мысль о… заботе…

Его…

Мамочки… — бросает меня в жар… — У меня стокгольмский синдром?

Глава 16

Таир

Обхожу дом внутри, отмечая даже незначительные мелочи, которые направлены за его защиту. Над безопасностью тут реально думали…

Вспоминаю свой только что отстроенный особняк, где главным являлись те же самые условия — неприступная крепость, в которой можно с комфортом пережить и апокалипсис.

Здесь же несмотря на явно скромный бюджет многое дублирует детали моего собственного проекта.

— Не понимаю… — доносится до меня голос Леи, соорудившей для нас бутерброды на скорую руку, разложившей их на тарелки и располагающейся сейчас за столом в центре небольшой гостиной. — Если всё было так плохо… Она должна была со мной поговорить. Хоть намекнуть. Да… я могла бы не поверить, но у меня был бы шанс почувствовать что что-то не так…

Завершаю свой обход владений Валентины, присаживаясь на стул напротив Леи.

— И? Ты бы почувствовала, а что дальше? — требую продолжения её размышлений, откусывая пробный кусок от бутера авторства принцессы.

Съедобно. Пойдет.

Она не торопится с ответом и я, тщательно прожевав первый кусок, добавляю:

— Я даже уверен, что ты и так чувствовала, просто это не касалось непосредственно тебя. А когда подобное проходит по касательной, очень удобно игнорировать даже явные признаки.

— Вы считаете меня дурой? — с внезапным вызовом спрашивает Лея и, не дождавшись моего ответа, продолжает: — Я никогда бы не стала игнорировать ничего подобного! У меня не было розовых очков! Я не закрывала глаза на проблемы, которые случались в городе и всегда принимала активное участие в их решении.

— Ты следила за криминальными сводками? — смотрю ей в лицо, стараясь уловить мельчайшие движения мимики.

— И за ними тоже! Мне было важно, чтобы все службы города функционировали как единый слаженный механизм! Работали на благо его жителей!

— От тебя требовались… деньги?

— Ни одна организация не может работать на голом энтузиазме.

— Но это же чистая благотворительность, так?

— У фирмы достаточный доход, чтобы позволить себе эту статью расходов.

— Принцесса… — пытаюсь сдержать злую усмешку, — достаточный это с чьей точки зрения? Вот уж явно не твоего дядюшки.

— Мы всегда! Всегда обсуждали с ним это! И многие предложения вносил он сам, — всё так же нервно перебирает она свои воспоминания и не находит сбоя. — Я не понимаю…

— А я понимаю. Ты спускала слишком много средств на мечты об идеальном городишке. С этим нужно было что-то делать. И Стас сделал. Я не понимаю другого, что ты так долго делала с Андреем? У вас на хрен не было даже видимости отношений.

Перестает жевать, поднимая глаза на меня.

— Если бы у нас не было отношений, я и не была бы с ним, — холодно отрезает она.

— То есть вот эти вот поцелуи в щёчку и общие ужины это отношения?

— А вы никогда не думали, что кому-то комфортно именно так? И я сейчас не про Андрея! Отношения просто построенные на любви и уважении без дичи с этими наигранными страстями! — с презрением выплевывает она последнюю фразу, резко поднимаясь из-за стола, откладывая бутерброд обратно на тарелку.

— Куда собралась? — слежу, как она с шумом задвигает за собой стул. — Тебе нужно поесть.

— Спасибо. Уже сыта!

— Сядь и доешь, — спокойно и четко произношу я, чтобы до неё лучше дошел смысл моих слов.

Но она поворачивается ко мне задницей, напрочь игнорируя просьбу и делая шаг от стола.

Приподнимаюсь, перехватывая её за руку и возвращая в исходную позицию.

— Заставите меня?!! — выкрикивает мне в лицо, в бешенстве хлопая глазами.

— Нет, объясню, и ты сделаешь это сама.

— Нет! — уже из чистого упрямства заявляет она, и я… срываюсь…

Поднимаю её в воздух, через секунду приземляя задницей на стол, цепляя руки, заводя их ей за спину, вынуждая выгнуться вперёд и поймав губы, уже не выпускаю, сминая её язычок, не позволяя ей не то что, выпихнуть меня из своего рта, отдышаться от моего напора.

Касаюсь её нёба, нежно лаская его языком с каждым разом, проскальзывая ещё глубже. А теперь толчок под язык и она выдыхает себя в меня с лёгким, протяжным стоном.

Вот так, принцесса…

Отпускаю губы, вжимая её в себя и шепотом проговаривая ей в ухо:

— Никогда не говори так категорично о том, о чем не имеешь ни малейшего представления.

— Это не любовь, — по-прежнему упирается она, пряча глаза и пытаясь успокоить дыхание.

— Это её начало.

— Или конец… — не унимается принцесса.

— Хочешь проверить?


Лея

Злюсь…

На себя!

Что была такой дурой!

И теперь страх перерастает в мощное, неконтролируемое раздражение.

А Таир, словно специально, всё подливает и подливает масло в огонь!

Выводит ещё и то, что в общем-то он прав. Но мне слишком хреново, чтобы признать ещё и это!

Нарываюсь… и получаю такую отдачу, что сначала меня скручивает от бешенства и отвращения…

Выпихиваю все эти эмоции в сопротивление, пытаясь освободиться, но терплю неудачу.

Ему всё равно на мои чувства…

Просто берёт что и как хочет…

Вот он хозяин жизни!

И он, мать его, выживет в отличие от меня!

Выбиваюсь из сил, и чем меньше сопротивляюсь, тем мягче и протяжнее становятся его движения, запуская ту самую животную физиологию, которая реагирует на самые примитивные уловки.

Ага, но поучить и наставить — это святое…

Конечно-конечно, начало любви…

Какая любовь с таким началом?!!

Озвучиваю я ему свою версию с концом и понимаю, что опять перегнула…

Потому что теперь оказываюсь разложенной вдоль стола.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Этот маньяк прижимает меня к поверхности, удерживая мои верхнюю и нижнюю части тела своими руками, заблаговременно сдернув на бедра мои теплые штанишки и тоненькие полупрозрачные трусики.

Нос упирается мне в пупок.

Слышу шумный вдох, дергаюсь без малейшего результата.

— Ты же хочешь проверить?

— Не хочу! Я и так знаю!

— Нет не знаешь, об этом я тебя как раз и предупредил.

А через миг я вскрикиваю и жмурюсь потому что он проскальзывает языком туда!

Задыхаюсь от унижения и… возбуждения одновременно!

Хочется сложиться пополам, чтобы закрыться, и он даже слегка позволяет, но только потому, что язык погружается ещё глубже!

Бо-о-оже… Это же…

М-м-м…

Выгибаюсь назад, теряя ориентацию в пространстве из-за беспрерывной полировки клитора, кончиком его языка.

Следом поцелуй, вбирающий меня в себя и терзающий до тех пор пока я не начинаю всхлипывать от напряжения, скопившегося в одной распирающей, пульсирующей точке.

Мой рваный вдох, его сильный, упругий удар всей поверхностью языка по моей горошине и меня сметает из этого мира мощной стеной всепоглощающего пламени…