— По рукам.

Кончики губ Годрика дрогнули, когда он взял руку жены и торжественно пожал ее.

— Но ты хотя бы позволишь помочь тебе в поисках? Посещать Сент-Джайлз вместо тебя?

Мэггс судорожно вздохнула, внезапно ощутив дрожь во всем теле.

— Да, конечно.

Годрик наклонил голову, все еще крепко сжимая руку жены.

— Хорошо. Я помогу тебе в поисках убийцы Роджера, пока ты в Лондоне. Я стану приходить к тебе в постель каждую ночь. И ты вернешься в Лорелвуд в тот самый день, когда поймешь, что беременна. Как думаешь, это справедливо?

— Справедливо.

— Только, Мэггс…

— Да? — Мысли Мэггс пребывали в беспорядке с того самого момента, как она услышала слова «каждую ночь» и «постель».

— Я оставляю за собой право вернуться к разговору об убийце твоего возлюбленного, — тихо и решительно произнес Годрик. — Возможно, мы найдем какое-то иное решение, которое удовлетворит нас обоих.

Мэггс следовало возмутиться, ибо Г одрик играл не совсем по правилам, ведь они уже обсудили условия сделки. Но его рука была такой сильной, а изящные длинные пальцы такими теплыми… Да и кровать была совсем рядом.

Мэггс ждала этого самого момента с тех пор, как приехала в Лондон.

Она порывисто кивнула:

— Хорошо, если ты настаиваешь.

— Настаиваю, — прошептал Годрик, поднимаясь с кресла и увлекая Мэггс за собой.

Внезапно она оказалась слишком близко. Так близко, что видела, как бьется на шее Годрика жилка. Мэггс сглотнула, открыла рот…

И Годрик наклонился и поцеловал ее. Только этот поцелуй был совсем не таким, как тогда на Сент-Джайлз. Не гневным и необузданным, а нежным и почти целомудренным, как если бы Годрик вопрошал губы Мэггс: «Этого ты хочешь? Я — тот, кого ты хочешь?» На мгновение мысли Мэггс смешались. Нет, не его она хотела. Она хотела Роджера. Ведь он был любовью всей ее жизни. Ему она подарила свою девственность в порыве блаженства. Его она оплакивала так, что едва не умерла сама.

Но губы Годрика действовали медленно. Убедительно. Они двигались с любопытством, словно Мэггс была каким-то совершенно новым, неизвестным существом. Чем-то драгоценным. Пальцы Годрика скользнули вверх по рукам Мэггс, пробежались по ее плечам, сомкнулись на затылке и приподняли лицо так, чтобы он смог провести языком по ее нижней губе. Мэггс охнула от неожиданности, слегка приоткрыв рот, и язык Годрика скользнул внутрь. Но не захватнически, а словно играя. Он прошелся по зубам Мэггс и приветственно коснулся языка. Внезапно ей показалось, что это уже слишком.

Мэггс отстранилась и посмотрела на мужа широко раскрытыми глазами. При этом ее грудь вздымалась и опускалась быстрее, чем ей хотелось бы.

— Что такое? — Голос Годрика звучал тихо и прерывисто.

Мэггс сглотнула.

— Ничего. Просто… — Она закусила губу. — Нам обязательно целоваться?

Годрик озадаченно вскинул брови.

— Нет, если тебе не нравится.

— Не то чтобы… — Мэггс тряхнула головой, не в силах подыскать нужные слова. Она не могла сказать Годрику, что не хочет думать о нем, когда они занимаются этим. Мэггс просто хотела воспринимать его как мужское тело, а не как Годрика.

В это же самое мгновение лицо Годрика приняло холодное и какое-то отстраненное выражение.

— Можем не делать этого сегодня.

— Нет, — возразила Мэггс, голос которой заметно дрожал. — Я хотела сказать…

Она втянула носом воздух, тщетно пытаясь успокоиться. Мгновение назад она разрушила нечто очень важное — Мэггс чувствовала это. Но если она позволит сейчас Годрику выйти за дверь, второго раза может и не быть.

Мэггс открыла глаза и умоляюще посмотрела на мужа.

— Пожалуйста. Я хочу, чтобы это случилось сегодня.

Годрик мгновение смотрел на жену с непроницаемым выражением, а потом кивнул:

— Хорошо.

Он указал на кровать, и Мэггс смущенно скинула с себя пеньюар, прежде чем забраться под одеяло. Она задрожала, когда ее голые ноги коснулись холодной простыни.

Годрик тоже снял халат, скинул с ног домашние туфли и вопросительно посмотрел на жену.

— Хочешь, чтобы я погасил свечи?

Мэггс с благодарностью кивнула:

— Да, спасибо.

Годрик молча задул свечи на туалетном столике и возле кровати. Огонь в камине потух, а тусклые отсветы тлеющих углей не могли разогнать темноту. Мэггс услышала, как Годрик откинул одеяло, и почувствовала, как просел под тяжестью его тела матрас.

Мэггс хотела уже замереть, но потом ощутила прикосновение — нежное и вместе с тем уверенное. Отступать было поздно.

Мэггс попыталась подумать о Роджере, представить себе его любимое лицо, но пальцы Годрика скользнули по ее боку, сбивая с толку и заставляя образ Роджера раствориться, словно отражение в воде. Годрик перенес вес тела на локоть и навис над женой. Мэггс подумала о том, что, окажись на его месте какой-то другой мужчина, она бы непременно испугалась.

Но рядом с ней был Годрик.

Мэггс ощутила его дыхание на своем лице и прикосновение руки к своему бедру. Годрик задержался на мгновение, чтобы поласкать его сквозь тонкую ткань сорочки, а потом его пальцы начали медленно и осторожно спускаться по ноге жены. Он действовал так сладостно и заботливо. И все же Мэггс не должна была от этого возбуждаться.

Однако ее дыхание стало слишком частым и прерывистым. Наверное, она распутница. Наверное, вкусив плотских наслаждений, она стала так зависима от них, что даже почти бесстрастное прикосновение пробудило в ней давно забытое томление.

А вот Годрика происходящее, похоже, совсем не тронуло. Его дыхание было все таким же спокойным и размеренным. Он взялся за подол сорочки жены и потянул вверх, обнажая ее колени, бедра и женское естество. Подол сорочки остался лежать на животе Мэггс, в то время как рука ее мужа заскользила вверх по уже теперь обнаженной коже колена. Ладонь Годрика была большой и теплой, и Мэггс закусила губу, дабы не издать ни единого звука.

Вот теперь и его дыхание стало прерывистым. Спасибо Всевышнему за это. Годрик, едва касаясь, рисовал на колене Мэггс замысловатые узоры, медленно, очень медленно продвигаясь к средоточию ее женственности. Она раздвинула ноги, давая мужу больше свободы, приглашая его действовать смелее, но он продолжал держаться в отдалении.

А потом Годрик наклонился, словно вновь собираясь поцеловать жену, но потом спохватился. Однако теперь уже Мэггс хотелось притянуть его. Накрыть его губы своими и сказать, что она ошибалась, запретив ему поцелуи. Что она очень хочет, чтобы он ее поцеловал.

Только вот тогда это затронет мысли и чувства, размышлять о которых в данный момент совсем не хотелось. Мэггс делала все это лишь для того, чтобы у нее появился ребенок.

А пальцы Годрика тем временем гладили мягкие завитки, покрывавшие лоно Мэггс, постепенно спускаясь к шелковистым складкам. Мэггс отвернулась и смотрела теперь на камин в попытке сохранить самообладание. Ей хотелось дотронуться до Годрика, ощутить под своими пальцами биение его сердца, но она уже приняла решение вести себя как можно отчужденнее. Негоже менять решение теперь, когда она не могла мыслить здраво.

А потом Годрик коснулся средоточия ее страсти, и все мысли тут же улетучились из головы Мэггс. Его пальцы скользнули в жаркие глубины лона, куда до сих пор допускался лишь Роджер. Мэггс должна была чувствовать себя так, словно ее муж посягнул на чужое, но почему-то совсем этого не ощущала.

Мэггс захотелось зарыдать, ибо рыдания просто разрывали ей грудь. Но она лишь прижала кулак к губам из страха издать хоть звук и разрушить эту видимость единения.

Палец Годрика принялся ласкать маленький чувствительный бугорок, и Мэггс на мгновение показалось, будто ее пронзила стрела. Она хотела… большего. Хотела потереться о Годрика, хотела застонать громко и свободно, хотела взять его руку и заставить его ласкать ее лоно более решительно. Но Мэггс ничего этого не сделала, ибо она была леди, просившая слишком многого, а Годрик поступил, как истинный джентльмен, согласившись удовлетворить ее просьбу. Поэтому самое малое, что она могла сделать, — это выдержать происходящее с достоинством.

Даже если это убьет ее.

А Годрик продолжал свои ласки, и Мэггс почувствовала, что понемногу закипает. Словно удовольствие разлилось по ее телу, обжигая лоно. Она уже переживала подобное и знала, что последует дальше.

Мэггс схватила мужа за запястье, и из ее горла вырвался звук, угрожающе похожий на хныканье.

— Ш-ш-ш, — прошептал Годрик. — Все в порядке. Просто если ты мне позволишь…

— Нет, — выдохнула Мэггс. — Прошу, не надо.

— Мэггс, — со вздохом произнес Г одрик. При этом его голос звучал обеспокоенно.

Мэггс не могла ничего ответить, лишь тянула мужа за запястье, молча указывая на то, чего ей хочется более всего.

И Годрик ее пощадил, оказавшись сверху.

Только теперь Мэггс отпустила его руку и раздвинула ноги. Годрик задрал вверх подол своей ночной сорочки, и Мэггс ощутила прикосновение его горячей кожи. Это было так чувственно. Груди Мэггс коснулось что-то холодное. Должно быть, кулон, который Годрик носил на цепочке. Она задумалась о том, что именно это может быть, а потом все мысли вылетели у нее из головы, ибо тугая плоть мужа коснулась входа в ее лоно.

Мэггс стиснула зубы и непроизвольно сжалась. Однако Годрик пробормотал что-то успокаивающее и медленно, словно дразня, коснулся шелковистых складок.

Мэггс хотелось сказать, чтобы он просто взял ее, а потом предоставил ей возможность успокоиться. Но Годрик не спешил, скользя по шелковистым складкам, описывая чувственные круги, дразня. До слуха Мэггс доносились весьма недвусмысленные звуки, а кожа вспыхивала каждый раз, когда ее касалась плоть мужа. И вскоре она уже дрожала всем телом, изо всех сил стараясь не потерять самообладания. Годрик входил в нее мучительно медленно. Немного вперед, а потом снова назад, с каждым разом погружаясь все глубже. Он был так внимателен, словно занимался любовью с девственницей.