Годрик вскинул бровь, сложил руки на груди и облокотился о стену дома.

— Я говорю о лакее, который видел, как убили Роджера Фрейзер-Бернсби здесь, на Сент-Джайлз.

— Здесь частенько убивают, — пожал плечами Арчер.

— Ты мне лжешь. — Годрик понизил голос до шепота. — Фрейзер-Бернсби был благородным джентльменом. После его смерти здесь проводилось расследование. Вся улица это помнит.

— И что с того? — угрюмо спросил Арчер. — Я-то тут при чем?

— Вещи этого лакея прислали к тебе в таверну спустя несколько недель после убийства.

— И что?

— Кто их забрал?

Из горла хозяина таверны вырвался какой-то странный свистящий звук. Очевидно, он заменял ему смех.

— И ты хочешь, чтоб я что-нибудь вспомнил? Это ж когда было!

Годрик выпрямился, и Арчер тут же перестал усмехаться.

— Ей-богу, Призрак! Клянусь могилой матери! Не помню я, кто забрал вещи этого Харриса.

Годрик сделал шаг вперед.

Хозяин таверны взвизгнул и попятился.

— Подожди! Подожди! Я знаю кое-что.

Годрик выжидательно посмотрел на Арчера.

— И что же это?

Арчер нервно облизал губы.

— Я слыхал, будто Харриса убили.

— Когда?

Арчер покачал головой:

— Не знаю. Давно. Кажись, еще до того, как сюда прислали его пожитки.

Годрик с минуту смотрел на хозяина таверны. Арчер был прирожденным лжецом, но сейчас он, похоже, говорил правду. Годрик мог запугать его еще больше, но только зря потратил бы время.

Дверь таверны со скрипом отворилась, и на улицу вывалились три в стельку пьяных солдата.

— Если узнаешь еще что-нибудь, дай знать. — Годрик бросил Арчеру монету и развернулся, чтобы раствориться в тени.

Насмешливый овал луны проливал на землю бледный свет. До слуха Годрика доносился смех и стук бочек, но он не оборачивался. Он чувствовал, что его кто-то преследует, и сердце пело от радости. Внезапно вся его радость улетучилась, уступив место гневу.

Как она посмела?

Он отдал ей свой дом, свое уединение, спокойствие и, черт возьми, себя. И она так отплатила ему за это? Представив на его месте другого мужчину? Он заподозрил неладное еще в первую ночь, но прогнал прочь дурные мысли. Но сегодня поведение Мэггс, ее нежелание смотреть ему в глаза и то обстоятельство, что она не позволяла ему заниматься с ней любовью по-настоящему, лишь укрепили его подозрения. А потом Годрика как громом поразило: не с ним она сейчас себя представляет. Он не знал, о ком мечтала его жена: о Фрейзер-Бернсби или о виконте д'Арке. Да и какая разница?

Годрик не мог допустить, чтобы его использовали подобным образом.

Они выехали из-за угла. А Годрик настолько погрузился в свои мысли, что заметил преследователей, лишь едва не столкнувшись с ними.

Годрик не знал, кто удивился больше: он или драгуны.

Тот, что ехал справа, пришел в себя первым. Он обнажил саблю и пришпорил коня. Годрик не смог бы обогнать скачущее галопом животное, да еще на такой узенькой улочке. Поэтому крепко прижался к грязной кирпичной стене. Первый драгун промчался мимо, едва задев плащ Годрика, а вот второй оказался умнее. Он понукал коня до тех пор, пока тот не поскакал прямо на Годрика, угрожая вдавить в каменную стену. Возможности избежать столкновения с огромным фыркающим животным не было. Годрик поднял голову и увидел над собой ветхий балкон. Он мог и не выдержать его веса, по иного выхода просто не нашлось.

Годрик поднял руки вверх и подпрыгнул, ухватившись за одну из опор балкона. Он подогнул ноги, и в то же самое мгновение его левое плечо обожгло огнем, когда швы на ране начали расходиться один за другим. Ноги Годрика оказались прямо над головой коня, и животное испугалось. Драгун что есть силы натянул поводья, стараясь успокоить его, но конь встал на дыбы. Годрик раскачался, прыгнул на спину коня, упал на булыжную мостовую, а потом откатился в сторону и вскочил на ноги, выхватывая из ножен меч.

Однако первый драгун развернул коня, и теперь Годрик оказался зажатым между двумя всадниками. Радовало лишь, то, что эти драгуны патрулировали улицу вдвоем, а не в составе отряда.

— Сдавайся! — крикнул один из всадников и потянулся за пистолетом, спрятанным в седельной сумке.

Дьявол! Годрик прыгнул на всадника и схватил его за руку. Драгун едва не вывалился из седла. Конь попятился, принялся перебирать ногами, и всадник рухнул на землю.

Годрик же развернулся, чтобы отразить удар сабли второго драгуна. У всадника было преимущество, но Годрик не собирался отступать. Он сделал выпад, промахнулся и в это самое мгновение заметил решительный блеск в глазах другого драгуна.

Но было поздно.

Сильный удар заставил Годрика упасть на колени. В глазах помутнело, а в ушах зашумело, и все же он вывернулся, схватил противника за ноги, повалил на землю и оседлал.

Черт побери!

Зря драгун ударил его коленом между ног.

Годрик судорожно втянул носом воздух от ужасной боли и что есть силы ударил лежащего под ним солдата кулаком по лицу. Он наносил удар за ударом, второй драгун что-то кричал, но Годрик уже не мог остановиться.

Лишь цокот копыт большого количества лошадей заставил его замереть с поднятой рукой. Он посмотрел на распростертого на земле драгуна. Его глаза заплыли, из разбитых губ сочилась кровь, но он был все еще жив и пытался сопротивляться.

Слава богу.

Годрик вскочил на ноги и побежал. Бочка, стоявшая на углу дома, помогла ему взобраться по стене на крышу.

Раздались крики, но Годрик не стал оборачиваться. Он бежал. Черепица скользила у него под ногами, падала с крыши и разбивалась о мостовую. Сердце Годрика бешено колотилось, но он продолжал бежать и остановился, лишь оказавшись в полумиле от таверны.

Только теперь, облокотившись о дымоход, чтобы перевести дух, он понял, что его все еще кто-то преследует.

Годрик вытащил из ножен короткий меч и теперь наблюдал за тем, как худощавая фигура осторожно подобралась к краю крыши и начала проворно спускаться вниз. В этот самый момент Годрик схватил преследователя за ворот, развернул лицом к себе и приставил к его шее острие меча.

— Почему ты меня преследуешь?

Умные глаза парня сверкнули в темноте, однако их обладатель не сделал попытки высвободиться.

— Землерой Джек сказал, что тебе нужна информация о похитителях девочек.

— И?

Губы парня растянулись в невеселой усмешке.

— Я — один из них.

Спустя двадцать минут Годрик наблюдал за тем, как парень набивает рот щедро намазанным маслом хлебом и запивает все это ароматным чаем. Теперь Годрик изменил свое мнение относительно возраста бывшего похитителя. На крыше он принял его за молодого человека из-за довольно высокого роста. Но теперь на освещенной кухне Дома призрения несчастных младенцев и сирот Годрик разглядел нежные щеки парня, его тоненькую шею и изящные линии подбородка. Теперь он дал бы ему не больше пятнадцати лет.

Каштановые волосы мальчишки были собраны в хвост грязной бечевкой, лишь несколько прядей упали на лицо. На нем были засаленный жилет, слишком большое для него пальто и бесформенная шляпа, натянутая на самые глаза, которую он не потрудился снять, даже войдя в помещение. Из широких рукавов выглядывали изящные запястья, а ногти окаймляла въевшаяся грязь.

Мальчик поймал на себе взгляд Годрика и дерзко вздернул подбородок.

— Чего глядите?

Уинтер Мейкпис, сидящий рядом с Годриком, прервал молчание:

— Как тебя зовут?

Мальчик пожал плечами и, очевидно, не усмотрев никакой опасности в вопросе, вновь сосредоточил внимание на тарелке.

— Элф.

Он зачерпнул щедрую порцию земляничного джема из глиняного горшочка, намазал его поверх масла, согнул кусок хлеба пополам и сунул его в рот.

Уинтер с Годриком переглянулись. Последнему потребовался весь его дар убеждения и даже несколько угроз, чтобы привести Элфа в приют. Годрик не хотел оставаться на переполненной драгунами улице и, уж конечно, не собирался вести этого странного парня к себе домой. Особенно после того, как он признался в причастности к похищениям девочек.

— Как долго ты работал на похитителей? — тихо и спокойно спросил Уинтер.

Элф проглотил еду, а потом запил ее доброй порцией чая.

— Около месяца. Только я больше не работаю с этими мерзавцами.

Уинтер вновь наполнил чашку мальчика чаем, но Годрик не мог терпеливо ждать, пока тот наестся.

— По твоим словам я понял, что ты и сейчас один из них.

Элф перестал жевать, поднял на Годрика глаза и прищурился.

— Тебе крупно повезло, что у тебя есть я. Никто из этих людей пока не согласился с тобой поговорить. Так что не зли меня.

Уинтер многозначительно посмотрел на Годрика и еле заметно покачал головой.

Годрик вздохнул. Ему было сложно расспрашивать юнца и при этом оставаться спокойным и говорить тихо, чтобы мальчишка впоследствии не узнал его. Кроме того, Уинтер имел больше опыта в общении с детьми. Даже с такими трудными.

— Как ты стал похитителем девочек? — спросил Уинтер, беря краюшку хлеба и отрезая еще два куска.

Годрик удивленно вскинул брови. Элф съел уже половину краюшки.

— Слыхал про эту шайку, — ответил Элф, принимаясь размазывать по хлебу масло. — Слыхал, что они любят работать по нескольку человек. Однажды узнал, что одного из парней переехала телега. Размозжила голову, вот он и помер. Меня взяли на его место. Хорошо платили. — Он замолчал, чтобы громко отхлебнуть чаю и вновь намазать хлеб джемом. — Работа мне нравилась.

— Тогда почему ты решил уйти от них? — бесстрастно спросил Уинтер.

Джем уже начал стекать с хлеба, а Элф просто смотрел на него.

— Была одна девочка по имени Ханна. С рыжими волосами. Пять лет ей всего. Такая болтушка. Совсем меня не боялась и ничего не боялась, хотя нам ее продала родная тетка. Мы с Сэмом отвели ее в мастерскую. Ей там, вроде, было неплохо…