– Почему ты здесь, Факсман? У тебя сотрясение мозга? – Он не дал секретарю шанс ответить. – Отправляйся домой. Сегодня мы не работаем. У меня важная встреча.

Секретарь взирал на него в полном недоумении.

– Ты расслышал меня правильно, Факсман. Сегодня у тебя свободный день. Оплачиваемый отпуск. У тебя же маленький ребенок, я не ошибся? Воспользуйся теплой погодой и погуляй с ним. – Диринг медленно двигался по кабинету, словно прокладывал себе путь на карте с помощью секстана. Он уже знал, что будет делать.

– Спасибо. – Факсман был удивлен и обрадован неожиданным свободным днем. – Дочка растет так быстро, а я ее почти не вижу. – Секретарь собрался уходить. – Говоря мудрыми словами моего отца, человек не может вернуться назад и начать еще раз, но он всегда может начать еще раз и прийти к новому концу.

– Это точно. – Диринг был занят своими мыслями и пропустил мимо ушей слова Факсмана, хотя они вполне соответствовали его ситуации.

Глава 22

Диринг мчался так, словно за ним гнался сам дьявол. Ветер бил в лицо. К моменту прибытия в Бекфорд-Холл он был в изнеможении, но исполненным решимости. Он постоянно думал о предстоящем разговоре, но не смог придумать ничего, кроме правды: он любит Шарлотту больше жизни и, несмотря на сделанные ошибки, не мыслит своего будущего без нее. Придется ему как следует постараться, чтобы убедить ее в этом.

Он передал коня мальчику в конюшне и, обойдя дом, подошел к входной двери, где чрезвычайно презентабельного вида дворецкий взял его визитную карточку и провел в угрожающего вида гостиную, отделанную очень темными деревянными панелями с редкими синими деталями. Комната была очень герцогской и напоминала ожидающему посетителю, что он занимает значительно более низкое положение, чем хозяин дома.

Скарсдейл пришел быстро. На его лице не было приветственной улыбки. Мужчины обменялись рукопожатиями, но, судя по виду хозяина дома, беседа предстояла не из легких.

– Что это все значит, Диринг?

С чего начать? Что сказать? Диринг вроде бы продумал все до мелочей, но все равно сомневался. Что больше оценит герцог – откровенную прямоту или подход издалека? Больше всего Диринг хотел увидеть Шарлотту.

– Вы не можете прятать мою жену от меня! – выпалил он. Слова вырвались сами по себе. Их он не собирался произносить.

Скарсдейл усмехнулся. Смешок почему-то прозвучал очень громко.

– Могу и буду. Шарлотта – гостья в моем доме, а значит, находится под моей защитой.

– Она не нуждается в защите. – Диринг сделал шаг к герцогу. Хозяин дома не предложил ему сесть, да и сам тоже стоял. Судя по всему, разговор предстоял трудный.

– Это вопрос спорный. – Скарсдейл повернулся и обошел свой стол. Он опустился в кожаное кресло. Теперь он казался еще более могущественным, даже величественным.

– Да ладно вам, Скарсдейл, вы же меня знаете. – На самом деле, их жены были близки, как сестры, но Диринг почти не общался с его светлостью, в последний раз они перекинулись несколькими словами на свадьбе Диринга и Шарлотты. Но при этом присутствовало так много людей, что беседу нельзя было считать полезной и осмысленной.

– Я вас совсем не знаю, – как бы между прочим сообщил герцог. – По крайне мере, не знаю хорошо. Мне известно то, что говорила моя жена и ее лучшая подруга. И еще мне известно то, что о вас говорят другие. Судя по разговорам в клубе, вы – жесткий бизнесмен, который добивается своих целей любой ценой, не думая о последствиях. – Последовало тяжелое молчание. – Теперь, судя по всему, вы использовали ту же бессердечную тактику с леди Шарлоттой. Не могу сказать, что я это одобряю.

– Все не так… не совсем так.

– Вы хотите сказать, что моя жена лжет? – Голос герцога стал угрожающим.

Диринг тяжело вздохнул.

– Вовсе нет. Просто леди не знают всей правды и потому могут оценивать мои действия, основываясь лишь на части информации.

– Так просветите меня, Диринг. – Скарсдейл откинулся на спинку кресла. Его взгляд ничуть не смягчился. – Тогда, возможно, я пересмотрю свою позицию.

* * *

– Диринг здесь. – Амелия ворвалась в комнату Шарлотты. Пандора и Тень гонялись друг за другом вокруг ее юбок. – Это хороший знак.

– Знак чего? – Шарлотта, мерившая шагами комнату, остановилась. Она втайне надеялась, что муж последует за ней. Разве это не доказывает его привязанность? Или она ведет себя нелепо, выискивая в любых его поступках признаки того, что он не является негодяем?

– У вас двоих есть только один способ понять друг друга и найти путь к общему счастливому будущему – договориться. – Амелия наклонилась и взяла на руки Тень, к большому возмущению Пандоры.

– Но ведь то, что он сделал, – бессовестно, отвратительно… Это обман, мошенничество…

– Значит, он хотел тебя так сильно, что решил не останавливаться ни перед чем.

– Я не хочу верить в худшее. – Шарлотта присела на край кровати и сцепила руки на коленях, пытаясь справиться с эмоциями. Не помогло.

– Скарсдейл сейчас с ним. – Амелия села рядом с Шарлоттой и отдала ей котенка. – Если кто-то и сможет разобраться в ситуации, то это мой муж.

– А что, если оправдаются мои самые худшие опасения? – Шарлотта презирала себя за то, что показала свой страх, но с Амелией она никогда ничего не скрывала.

– Тем лучше. Тогда мы будем точно знать, что Диринг таков, какой он есть, а не каким мы хотим его видеть. – Амелия встала и пошла к двери. – Хотя, скажу честно, я не верю в его злые намерения. И никогда не верила. Я с ним мало общалась, и мое мнение о нем в основном сложилось из твоих рассказов о вашем браке – начало вашей совместной жизни, безусловно, было нелегким. Но, знаешь, так же как я всегда верила, что Скарсдейл под грузом сожалений и раскаяния прячет нежное сердце, я не сомневаюсь, что побуждения Диринга были добрыми.

– Надеюсь. – Шарлотте стало легче дышать. – Я люблю его, Амелия. – Ее голос сорвался, к глазам подступили слезы, но она не позволила им пролиться. – И я бы очень хотела прожить свою жизнь с ним, потому что он владеет моим сердцем.

– Тогда мы не позволим ему разбить его.

Шарлотта попыталась улыбнуться. Уверенность подруги придала ей сил.

– Почему бы тебе не прогуляться? Сад за домом весь в цветах, а на восточной аллее только вчера расцвели орхидеи. До ужина еще час или два. Я присоединюсь к тебе, если захочешь.

– Нет, спасибо. Мне необходимо привести в порядок мысли перед разговором с Дирингом. Понимаешь, мне трудно понять его мотивы, и в то же самое время я чувствую, что предаю отца, свою семью, любя человека, который принес столько неприятностей. – Она встала и взяла накидку, лежащую на стуле. – Скарсдейл ведь не отошлет его, правда?

– Нет, – уверенно ответила Амелия. – Но я поговорю с ним, как только он выйдет из кабинета, и, если будет что сказать, я найду тебя среди цветов.

Амелия вышла из комнаты без Пандоры и Тени, которые нежились на полу в теплых солнечных лучах. Шарлотта спустилась вниз и вышла через заднюю дверь в сад. Несколько темных дождевых облаков попытались закрыть солнце, но это им не удалось, и Шарлотта медленно пошла по аллее сада.

Через некоторое время она села на скамейку возле орхидей. Их хрупкая красота и нежный аромат несли спокойствие. Именно это ей и было нужно – абсолютный покой и надежда, что ее ум и сердце найдут компромисс.

* * *

Диринг нашел Шарлотту среди орхидей. Ее лицо было бледным и нежным, как и окружающие ее цветы. Скарсдейл отослал его, язвительно предложив ознакомиться с библиотекой поместья. Диринг понял, что ему вежливо предлагают скрыться с глаз долой, и не заставил себя просить дважды. Он приехал сюда, чтобы поговорить с Шарлоттой, и намеревался сделать это как можно скорее. Время могло ожесточить ее сердце против него, и этого нельзя было допустить. Не обнаружив ее в доме, он отправился в сад. День клонился к вечеру, и воздух стал прохладным – верный признак грядущей перемены погоды, но Диринг продолжал бродить по бесконечному саду, исполненный решимости найти жену.

И ему это удалось.

Некоторое время он стоял без движения, пожирая ее глазами. То же самое с ним было, когда он впервые увидел ее и в одночасье попал под власть ее очарования, ее музыки. Тогда же он ощутил неуверенность в том, что сможет вызвать у нее интерес. Все это было до его плана, который теперь развел их.

Должно быть, он дышал слишком шумно, или у него слишком громко билось сердце, потому что Шарлотта оглянулась и увидела его, стоящего в нескольких шагах от нее. Она сразу встала – выражение лица потрясенное, глаза широко раскрыты, – и Диринг поднял руки: ему показалось, что она готовится убежать. Он вовсе не хотел испугать ее, тем самым добавив еще один грех к и без того длинному списку. Шарлотта пристально смотрела на него, жалея, что не может заглянуть в глубину его сердца.

– Я знаю, что ты сделал.

Не эти слова он ожидал услышать первыми, но это не имело значения. Лучше уж перейти прямо к делу, чем терять драгоценное время на бессмысленную болтовню.

– Но ты не знаешь почему.

Он подошел ближе. Шарлотта не двигалась. Если бы только ему удалось втянуть ее в разговор, он бы смог облегчить душу.

– А это имеет значение?

– Да, и очень большое, – ответил Диринг и в тревоге замер, ожидая ее реакции.

Шарлотта нахмурилась. Ей хотелось и выслушать его объяснения, и высказать собственные мысли.

Диринг сделал еще один шаг к ней.

– Могу я посидеть с тобой?

– Я бы предпочла пройтись. – Она вздернула подбородок. Какой сильной она сейчас казалась! И какой решительной.

– Могу я присоединиться к тебе?

Шарлотта кивнула и, не глядя на мужа, медленно пошла по дорожке. Диринг последовал за ней.

– Я никогда не хотел навредить твоей семье. – Разговор можно было начать с этой фразы, как и с любой другой.

– Но ты это сделал. – Ее сдержанный ответ требовал дальнейших объяснений.