— Просто безумие какое-то! — проговорила она, обернувшись. — По-моему, мы, женщины, склонны влюбляться в мужчин, с которыми были близки. — Розамунда тотчас покосилась на расстроенную Диану. — Можешь считать это предостережением.

— Ты думаешь, если я обзаведусь любовником, то обязательно в него влюблюсь? Верится с трудом, но я приму к сведению. — Подруга обняла Розамунду и подтолкнула ее к двери. — Иди и насладись за нас обоих!

Розамунда засмеялась и вышла из спальни. Этот дом она знала как свои пять пальцев и вскоре незаметно выскользнула из маленькой боковой двери. Вот уже под ногами захрустел гравий. По дорожке, огибавшей дом, она поспешила к лужайке, а оттуда в сад, который рос перед вдовьим домом.

Сквозь темные кроны деревьев пробивался мерцающий огонек.

Бренд, по-видимому, оставил у окна свечу, и этот маленький маячок призывно светил ей в ночи.

* * *

Бренд придвинул свечу к самому окну.

Он видел, как вечером его дама покинула дом в сопровождении полной служанки, которая приносила ему ужин. До сих пор ни одна из них не вернулась, по крайней мере он не заметил, хотя почти не отходил от окна. Впрочем, они могли войти в дом с другой стороны. Смешно думать, что она заблудилась.

Между тем уже была ночь, а серп луны почти не давал света. Мысль о том, что его незнакомка пойдет в темноте одна, вызывала у Бренда тревогу.

Он пытался углубиться в чтение, но, несмотря на то что книга была интересной, смысл слов от него ускользал.

Сделав над собой усилие, Бренд наконец сосредоточился. У автора имелись заманчивые идеи насчет улучшения породы путем тщательного отбора, но, как показывал опыт, в этом деле большую роль играл случай. Мужчина с грубыми чертами лица мог жениться на хорошенькой женщине, а в результате появлялись красивые сыновья и дочери с топорными лицами.

Интересно, какие дети будут у них… Нет!

Но ведь у них в самом деле мог родиться ребенок.

Даже если так, он будет считаться ребенком ее мужа, и Бренд останется ни при чем.

Легко подумать, но не так легко пережить.

Пожалуй, стоит отыскать ее через девять месяцев — просто чтобы убедиться, что все хорошо. Он не будет подвергать риску ее репутацию.

Бренд выругал себя за глупость: если он ее найдет, то опять погрязнет в этом безумии. Нет, надо порвать с ней немедленно — взломать дверь и убежать! А что, проще простого…

Заложив пальцем страницу, он попытался собраться с духом, чтобы осуществить задуманное. Но не смог. Нет, он выпьет эту чащу, и ничто его не остановит!

Пожалуй, лучше снова углубиться в чтение.

Животноводческие программы.

Направленный отбор не был новостью. Люди веками пытались получить скаковых лошадей-призеров и еще дольше энтузиасты выводили пит-бультерьеров и бойцовых петухов, в которых ценились сила и агрессия. Однако, добиваясь конкретной цели, они без сожаления избавлялись от сотен неудачных особей. Фермер же нуждался в снижении уровня брака, и в книге предлагались научные методы достижения высоких результатов.

В конце концов Бренд сосредоточился-таки на тексте и вздрогнул от неожиданности, когда в замке повернулся ключ. В спальню вошла она — его таинственная дама. Он взглянул на ее лицо, но, увидев все ту же гротескную маску, в досаде перевел взгляд ниже, пытаясь угадать ее настроение.

Она была явно взволнованна, но стеснялась уже не так, как в первый раз.

Бренд невольно отметил про себя, что она надела платье с глубоким декольте, которое выигрышно подчеркивало все достоинства ее фигуры.

Горячее желание пронзило его, точно молния.

Шелк, лихорадочно думал он, стараясь сохранить самообладание. Розовый шелк, кружева, бантики. Красиво. Женственно.

Но ей не идет.

Этот стиль не для его загадочной леди.

Она, наверное, красива и, безусловно, женственна, но в ней больше силы, чем предполагало это платье, и больше характера. Он одел бы ее в земные цвета: нежно-зеленый, теплый коричневый, кремовый, вишневый…

Отложив книгу, Бренд встал и отвесил низкий поклон.

— Добро пожаловать, госпожа.

Она застыла на месте, словно готовясь в любую минуту выскочить из комнаты. Может, встать между ней и дверью, чтобы загородить путь к отступлению?

Впрочем, девушка тут же ожила и торопливо двинулась к свече. Он поймал ее за руку, когда она проходила мимо.

— В тот раз мы любили друг друга при свете дня.

— Но сейчас уже не день. — Рука ее дрогнула в его ладони.

— Тем более свеча будет к месту.

Незнакомка подняла глаза, словно в молитве.

— Мне нужна темнота, — прошептала она.

Почему же раньше это было возможно при дневном свете? Что изменилось? Ему так хотелось любить ее при свечах, но он отпустил девушку и послушно затушил огонек.

— Итак, госпожа, — проговорил он, — что прикажете еще?

В отсутствии света обострились остальные чувства. Шуршание платья в такт с дыханием незнакомки словно дразнило Бренда, на него вновь пахнуло цветочным ароматом, который теперь навсегда будет связан в его сознании с этим странным любовным приключением.

И с ней.

— Мне раздеться? — прошептала она.

— Как хотите.

Господи, почему так дрожит его голос? Ведь он не какой-нибудь зеленый юнец!

Она вдруг принялась ходить по комнате.

— Скажите же, что мне делать.

Он облек свое желание в слова:

— Отдайтесь мне. Будьте этой ночью моей рабыней.

— А если мне что-нибудь не понравится?

— Вы мне об этом скажете. Я лишь хочу доставить вам удовольствие. Доверьтесь мне.

Вот чего он хотел от нее помимо всего прочего — доверия!

— Почему я должна вам доверять?

Этот прямой вопрос больно кольнул Бренда.

— Решайте сами, — отозвался он.

Она в полной растерянности принялась расхаживать по спальне, шурша юбками, и наконец спросила:

— Вы не сделаете мне… ничего неприятного?

— Не могу обещать. За те несколько часов, что у нас есть, мы только-только узнаем друг друга. Вполне возможно, что больше мы никогда не увидимся. — Бренд сказал это нарочно, чтобы проверить ее реакцию, и услышал сдавленный вздох. — Мне кажется, нам не стоит проводить нашу последнюю ночь вслепую. Впрочем, как хотите. Ваше желание — для меня закон.

Она застыла — ни шороха, ни дыхания, — потом повернулась и опустилась перед ним на колени.

— Тогда я ваша. Ублажайте меня, как хотите, милорд.

До рассвета.

Милорд? Он не говорил ей своего титула. Впрочем, она просто ему подыгрывает. Милорд для нее то же самое, что господин. Как удачно! Приятно думать, что в эту ночь она будет называть его настоящим титулом.

Он положил руки на теплые мягкие плечи девушки, а потом коснулся атласной шеи, ощутив напряженные мышцы и пульс — такой же частый, как у него. Она судорожно сглотнула, и он вообще перестал дышать, охваченный сладким волнением.

— Договорились, рабыня, — наконец выдохнул Бренд и, взяв ее за руки, привлек к себе, затем сел и усадил ее к себе на колени. И тотчас его рука нащупала пышную грудь, тревожно вздымавшуюся над корсетом.

Если бы она принадлежала ему, он велел бы ей носить платья с глубоким декольте: они бы прекрасно подчеркнули ее изумительную фигуру. Хотя, если бы она принадлежала ему, вряд ли он захотел бы делиться со всеми ее красотой.

Держа ее в объятиях, он погладил упругую плоть и вдруг улыбнулся, осознав, что ее капитуляция поставила его в тупик. Что же ему делать со своей рабыней?

Ему хотелось ласкать и лелеять ее… всю жизнь.

Крепче прижав незнакомку к своей груди, он уткнулся лицом в ее шелковистые волосы.

— Жаль, что у нас мало времени!

— Почему жаль?

— Мы могли бы развлекаться подольше.

Прильнув к его груди, она выдохнула:

— Это не похоже на простое развлечение.

— Мне тоже так кажется. — Он поднял руку и коснулся нежной шеи, изнывая от желания поцеловать незнакомку в губы. Опять на ней маска! Но он больше не станет просить снять ее: девушка явно неспроста скрывает лицо — или она потрясающая красавица, которую все знают, или лицо ее изрыто оспой.

Впрочем, ни то ни другое не имеет значения.

Он вдохнул аромат шелковистых волос и, не обращая внимания на тесемки маски, проник языком ей в ухо.

Она блаженно охнула. Бренд улыбнулся, коснулся губами мочки, а затем принялся легонько посасывать.

Вздрогнув, она сжала его ладонь. Он тотчас нежно дунул ей в ухо, зная, как откликнется в ней это легкое дуновение в темноте, в пылу объятий.

— Нельзя заниматься любовью с ухом, — проговорила она дрожащим голосом.

— Никогда не говорите «нельзя» одержимому страстью мужчине, — отозвался он, продолжая свое занятие и по-прежнему обнимая ее за шею.

Она вдруг засмеялась:

— Перестаньте!

Он мгновенно прихватил ее мочку зубами.

— Вы сдались на мою милость, рабыня.

— Прошу вас, хватит! Я хочу большего.

Теперь Бренд начал ласкать ее пальцы, каждый по очереди. Он сосал и лизал их, потом принялся водить языком по горячей чувствительной ладони и в конце концов прикусил подушечку у основания большого пальца.

— Должен вам пожаловаться.

— В чем дело? — застыла она.

— На ужин мне не дали смородинового пирога.

— Простите, — засмеялась она. — Наверное, у Джесси не было времени его испечь.

— Вам нужно завести побольше слуг, моя загадочная леди.

— В данный момент мне нужны только вы.

Он предательски вздрогнул, ощутив прилив возбуждения. Так больше продолжаться не может…

А впрочем, почему бы и нет?

Выпрямив спину, он усадил ее к себе лицом. Она слегка напряглась. Конечно, ведь она еще не занималась любовью в такой позе. Черт возьми, да она вообще никогда не занималась любовью, только пассивно лежала под своим неумелым и грубым стариканом-мужем!