— Ты?… — отпрянула она в испуге. — А где Силвейра?

— Он должен прийти с минуты на минуту.

— Немедленно закрой дверь и уходи! Если Силвейра узнает, что ты меня здесь видел, он убьет тебя!

— Но охранник знает, что я здесь.

— Все равно уходи! Подождешь на улице. Надеюсь, тебя не надо предупреждать, чтобы ты держал язык за зубами? Я имею в виду не только Силвейру, но и всех остальных. Никто не должен знать, что я здесь! Иначе тебе не поздоровится!

Вернув дверь в прежнее положение, Тадеу поспешно вышел из дома.

— Пожалуй, я подожду сеньора Силвейру на улице, — сказал он охраннику. — Почему-то он задерживается.

После той неожиданной встречи с Амандой Тадеу вновь засомневался, стоит ли ему быть во всем откровенным с Азеведу. Ведь если Тадеу скажет ему, где скрывается Аманда, полиция нагрянет туда с арестом. Но Аманда в этом случае не станет скрывать от Силвейры, кто ее выдал, и тогда Тадеу постигнет жестокая участь. Силвейра убьет его — Аманда об этом прямо сказала.

Поразмыслив над ситуацией так и этак, Тадеу решил скрыть от Азеведу то, что ему стало известно об Аманде. Пусть Азеведу сначала арестует Силвейру, а потом уже ищет Аманду!

Жуди, внимательно наблюдавшая за Тадеу, сразу же уловила перемену в его настроении.

— Ты опять чем-то встревожен или даже напуган, — сказала она. — Случилась какая-то неприятность?

— Нет, все идет как прежде.

— Не пытайся меня обмануть! Я же все вижу и чувствую!

— Да, ты права, — вынужден был признать Тадеу. — По мере того как приближается день суда, я все больше волнуюсь.

— Я тоже. Знаешь, мне даже пришло в голову нанять еще одного адвоката!

— Зачем?

— Не нравится мне этот Адербал! — попросту пояснила Жуди. — Говорит, что у тебя мало шансов на оправдательный приговор. Так надо же искать эти шансы! На то ведь он и адвокат!

— Адербал сделал все, что от него зависело.

— А что, если найдется другой адвокат, который сможет сделать гораздо больше, чем Адербал? Давай продадим то кольцо и наймем самого лучшего адвоката!

— В этом нет нужды, Жуди! Ни один адвокат не сможет оградить меня от тюрьмы, если я сам не решусь дать предельно откровенные показания.

— А ты до сих пор этого не сделал? — изумилась Жуди. — Почему?

— Ну как тебе объяснить?… — замялся он. Если я скажу в суде все, что мне известно, это может спасти меня от тюрьмы. Но — не от мести бандитов

— Боже мой! Какой ужас! — испугалась Жуди

— Неужели у нас нет выхода? Может, существует какой-то третий, промежуточный вариант?

— Да. У нас есть такой вариант — бежать! — мрачно пошутил Тадеу, но Жуди восприняла его слова всерьез.

— Если нельзя поступить иначе, то я готова бежать вместе с тобой! — решительно заявила она.

Растроганный Тадеу обнял ее, прижал к себе и произнес твердо:

— Нет, я не посмею подвергнуть тебя таким испытаниям. Ты представляешь, что это значит — жить в постоянном страхе, скрываясь от полиции? По мне, уж лучше отсидеть свой срок в тюрьме!

— Да, наверное, ты прав, — согласилась с ним Жуди. — Мы, конечно, будем надеяться на лучшее. Но ты должен знать: как бы ни закончился суд, я буду с тобой! Отбудем этот тюремный срок вместе, а потом поженимся!

Изабел пугала решимость дочери навсегда связать свою судьбу с Тадеу. Ни уговоры, ни угрозы на Жуди не действовали. Безуспешной оказалась и попытка Изабел разоблачить Тадеу, уличив его во лжи. Даже убедившись в том, что Тадеу ей в очередной раз соврал, рассказав байку о «матушкином кольце», Жуди его все равно простила.

— Хоть бы его уже поскорей упрятали в тюрьму! — однажды выпалила в сердцах Изабел и получила в ответ дерзкое заявление дочери:

— Я не оставлю Тадеу, даже если его осудят на сто лет! И вы не помешаете мне выйти за него замуж!

Отчаявшись как-то подействовать на дочь, Изабел обратилась за помощью к Сервулу:

— Будь добр, поговори с Тадеу по-мужски. Может, он хоть тебя послушается и оставит Жуди в покое?

Сервулу понимал, что Тадеу будет непросто расстаться с Жуди, так как он ее действительно любит. И поэтому он начал разговор очень осторожно:

— Мне очень жаль, Тадеу, что ты попал в такой переплет, оступился. Но ты согласен, что Жуди не должна из-за этого страдать? Если она тебе хоть немного дорога, ты не станешь втягивать ее в свои проблемы. Я по крайней мере на это надеюсь.

— Насколько я понял, вы называете проблемами то, что на самом деле является обыкновенной реальной жизнью. А в ней, как известно, случается всякое. Человек может попасть в беду, наделать ошибок, но пока он жив, у него остается право на раскаяние, также на исправление ошибок.

— Ты хочешь сказать, что раскаялся?

— Да. Во всяком случае, так мне кажется. К тому же вы прекрасно знаете, что многими своими ошибками я обязан моему отцу. Фактически я расплачиваюсь сейчас и за его грехи, и за мои собственные. Жуди это понимает и верит мне.

— Она любит тебя, потому и верит. А доне Изабел этого недостаточно. Ей нужны веские доказательства твоей честности.

— Скоро будет суд. Возможно, там и всплывут те самые доказательства, которых вам так не хватает, — с обидой произнес Тадеу. — А до той поры потерпите. И пожалуйста, не изводите своими упреками Жуди.

Сервулу ушел от Тадеу с тяжелым сердцем,

«Тут ничего нельзя изменить вмешательством со стороны, — думал он. — Эти двое любят друг друга, и, видимо, им вдвоем предстоит выбираться из той сложной ситуации, в которую угодил Тадеу».

Но возвращаться к Изабел с таким неутешительным выводом Сервулу не хотелось, и он зашел к Шику, проживавшему теперь здесь же, в пансионе Лианы.

Поговорив с сыном о том о сем, Сервулу поинтересовался его мнением относительно Тадеу. Как тебе кажется, он действительно раскаялся или продолжает вести двойную игру?

— Время покажет, — уклонился от прямого ответа Шику. — Но Азеведу верит в его искренность.

— Спасибо. Ты меня немного успокоил. Азеведу — человек проницательный, и если он поверил Тадеу…

— Отец, — прервал его Шику, — то, что я тебе сказал сейчас, должно остаться между нами. Пока дело не закончено, мы не имеем права распространяться о своих симпатиях или антипатиях к подследственному.

— Да, я понял. Дона Изабел об этом не узнает. Но теперь я сумею найти слова, которые смогут ее успокоить. — Мне еще надо заглянуть к Ренату. Он тоже на днях сюда переселился. Если так будет продолжаться, то скоро Лиана переманит к себе всех моих родственников, — пошутил напоследок Сервулу.

Шику посмотрел на отца теплым проникновенным взглядом, молча поблагодарив его за то, что он не стал заводить речи о Селене.

Ренату поселился у Лианы потому, что Лаис решила приехать в Маримбу вместе с Милтоном, о чем известила всю семью заранее.

— Она поступила разумно, — сказал Ренату Изабел. — Незачем нам тут сталкиваться с ее любовником.

Дебора, с которой у Ренату не так давно возник трогательный роман, предложила ему временно| жить в доме Мазиньи. Но Ренату предпочел на несколько дней переехать в гостиницу к Лиане.

По иронии судьбы Милтон тоже оказался человеком щепетильным и не стал злоупотреблять гостеприимством Изабел. По приезде в Маримбу он сначала устроился в гостинице и лишь затем нанес визит семейству Лаис, где и был представлен ею как человек, за которого она собиралась в скором времени выйти замуж.

Дука и Крис приуныли: Милтон им совсем не понравился, потому что он нисколько не был похож на Ренату.

— По-моему, он страшный сухарь, и с чувством юмора у него туго, — поделился своими впечатлениями Крис, когда Милтон отправился на ночевку в гостиницу.

— Ты не прав, — возразила Лаис. — Он просто серьезный, обстоятельный человек.

— Ну так и я об этом же говорю, — с горькой иронией промолвил Крис.

А Милтон тем временем вернулся в гостиницу, но никак не мог попасть в свой номер, потому что ключ наглухо застрял в замке.

Проходивший мимо Ренату любезно помог новому постояльцу открыть дверь и, выяснив, что тот

Маримбу впервые, вызвался показать ему местные пляжи. Ничего не подозревающий Милтов с благодарностью принял это предложение, и наутро они вдвоем отправились прогуляться вдоль берега.

Ренату разглагольствовал без умолку, не удосижившись даже узнать имя своего спутника, и лишь когда увидел перед собой остолбеневших Дуку и Криса, стал растерянно оглядываться по сторонам.

Крис между тем оправился от шока и заметил не без сарказма:

— Ну, папа, ты превзошел самого себя! Твоя фантастическая коммуникабельность достойна Книги рекордов Гиннесса!

Выяснив таким образом кто есть кто, соперники больше не предпринимали совместных прогулок. А Ренату вообще старался нигде не бывать, кроме «Грота Будды» и своего гостиничного номера, опасаясь ненароком встретить Лаис.

Сервулу, зная о вынужденном затворничестве Ренату, решил навестить его и поддержать морально.

— Дона Изабел передает тебе привет, — сказал он, дружески похлопав Ренату по плечу, — и надеется, что ты вернешься домой, как только Лаис уедет.

— Я теперь уже и не знаю, где мой дом, — грустно промолвил Ренату и задал Сервулу вопрос, Который беспокоил его больше всего: — Вы, случайно, не знаете, Лаис не собирается увозить с собой детей?

— Об этом тебе лучше поговорить с Лаис и с ребятами, — дал ему дельный совет Сервулу. Не бойся прямо спросить у Криса и Дуки, с кем бы они хотели жить. И в зависимости от их ответа заяви свои права на детей.

— Вы думаете, они захотят остаться со мной?

— Я не уверен, но мне кажется, что по крайней мере на Криса ты точно можешь рассчитывать.

По возвращении домой Сервулу ожидал сюрприз.

— У нас гостья! — сообщила ему Изабел. — Дона Камила специально приехала, чтобы по секретничать с тобой о чем-то. Я уже напоила ее кофе и теперь могу оставить вас наедине.