Мария Менто - Тайны пиратского пляжа

— Я предлагаю тебе руководить одной операцией, — сказал он.

— А это поможет моему отцу? — без промедления спросил Тадеу.

— Разумеется, — кивнул Силвейра. — Он будет гордиться тобой. Поймет, что может умереть спокойно.

— Он не хочет умирать спокойно, — горячо возразил Тадеу, — и мы должны вызволить его из больницы. Он хочет умереть так же, как жил.

«Скажи, пожалуйста, какие мы, оказывается, мечтатели!» — подумал Силвейра, но вслух сказал совсем другое.

— Вот ты и подумай, как его вызволить, а я обеспечу твой план материальными средствами, — великодушно произнес он.

И Тадеу ощутил щенячью благодарность этому воплощенному могуществу.

Теперь Силвейра мог брать его голыми руками, что он и сделал, поручив Тадеу претворить в жизнь созревший у него в голове план.

— Только убивать я никого не буду, — сказал Тадеу, и его слова прозвучали так по-детски и так наивно, что Силвейра невольно вздохнул.

«Пока не будешь, — ответил он мысленно своему новому помощнику, — пока». Но вслух ничего не произнес.

Селена спала мало. С Шику они расстались только на рассвете. Но разве можно было тратить время на сон, когда так хотелось жить?

Она стосковалась по жизни вся целиком: глаза — они спешили наглядеться, руки торопились взяться за работу. Вот только нужно было понять, с какой начать. Ногам хотелось обежать всю округу.

Селена не долго выбирала и взялась за уборку двора. Понятное дело, все это время матери было не уборок.

Камила проснулась от грохота, с каким Селена двигала старые молочные бидоны.

— Что это я? — испугалась Камила. — Проспала?!

И тут же ее затопило блаженное тепло: дочка была дома, с ней рядом. Теперь наконец она могла успокоиться и вот даже поспала…

Камила всю ночь проворочалась и заснула тоже только на рассвете. Когда вечером к ним приехал Шику, она не стала, по своему обыкновению, сидеть с молодежью в гостиной и караулить их. Что тут укараулишь, когда дочка побывала даже в тюрьме? И кто знает, как далеко у них зашло в этой тюрьме дело с Шику?

Камила заметила на руке Селены колечко, но виду не подала и, ни о чем не спросила. Вот только проворочалась полночи на кровати, думая, как лучше поступить да что делать, пока не успокоилась все на том же решении: в ближайшие дни она отправится к Божьей Матери Апаресиде, помолится Ей и попросит совета…

Потягиваясь, Камила вышла во двор, и тут же принялась давать дочери ценные указания — куда ставить бидоны, куда складывать дрова. А вот мусор надо бы…

— Свари кофе, ма! Очень соскучилась по твоему кофе, — распрямившись, добродушно попросила Селена, пропустив мимо ушей все распоряжения матери. — И еще яичницы хочется, и лепешек. Я успела проголодаться.

— Ладно, дочка, ладно! Сейчас накормлю, — проговорила довольная Камила. — Послушай, а почему бы тебе не поехать вместе со мной на поклонение к Божьей Матери? Мне кажется, тебе есть за что Ее поблагодарить. И наверное, попросить тоже.

— Может, и поеду, — согласилась Селена.

— Только не завтра, — раздался нежный голосок, и Лижия бросилась в объятия Селены.

— А что такое завтра? — осведомилась Селена, расцеловав сестренку.

— Завтра к нам на фабрику пожалует Аманда с инспекцией. Ты сама понимаешь, насколько это серьезно. Так что, будь любезна, приезжай и ты тоже. Все компаньоны должны быть в сборе.

— Конечно, приеду, — пообещала Селена, — а пока пойдем-ка попьем маминого кофейку.

Камила вмиг разлила по кружкам душистый кофе, пододвинула гостье гору поджаристых аппетитных лепешек и тоже взялась за кружку, по привычке взглянув за окно. Что-то там привлекло ее внимание.

— Не нравится мне, — сказала она, — будто кто-то шныряет у нас за изгородью. Как в старые времена, когда за каждым кустом сидело по покупателю и зарилось на нашу землю. Только и ждали, когда мы с Селеной налогов не заплатим.

— А ты их гнала колом куда подальше, — рассмеялась Селена.

— И сейчас выгоню, — воинственно заявила Камила, — а заодно и машину во двор загоню. Ты чего ее на дороге оставила? — с упреком обратилась она к Лижии.

— Да Селена вроде убиралась во дворе, тут не до машины, — принялась оправдываться Лижия.

— До машины, до машины! Она уже убралась, — сказала Камила и отправилась наводить порядок.

— А мы пока все-таки позавтракаем, — проговорила Селена и пододвинула кружку с кофе сестренке. При этом ее новое колечко так заблестело, что Лижия не могла не спросить:

— Это что. Шику тебе подарил? Обручились, да?

— Поженились, — торжественно ответила Селена.

Лижия бросилась ее целовать, поздравлять, а глаза у нее вдруг наполнились слезами.

— Ну рассказывай мне свое горе, — потребовала Селена, крепко обнимая сестру. — Что стряслось? Пошли посекретничаем.

Забрав кофе и лепешки, они расположились на скамейке под раскидистым деревом во дворе — самом подходящем месте для девичьих секретов

Горестей у Лижии было немало, и не только сердечных. Начала она с семейных.

После возвращения дона Илда не только не высвободилась из-под гнета Аманды, но, похоже, совсем потеряла собственную волю. Она даже доктору Орланду не позвонила. А когда он пришел к ним сам, сказала ему, что между ними все кончено. И это после того, как они собирались пожениться! А с чего, спрашивается? Без Аманды тут не обошлось. Она всегда была против того, чтобы мать снова выходила замуж.

— Я тебя буду ждать, Илда, — сказал на прощание доктор. — Я верю, рано или поздно ты одумаешься.

Доктор верил, а Лижия нет. Она и хотела бы, но не знала, как помочь матери. На ее взгляд, у Илды было что-то вроде затяжной болезни, от которой она не хотела лечиться, поэтому Лижия и сочувствовала ей, и злилась.

Совсем плохо пошли у них дела с Лукасом. Он и раньше был замкнутым, но на какое-то время приоткрылся, а теперь снова ушел в свою скорлупу. Разлад у них начался давно, и он все больше стал проводить времени в море со своим аквалангом. На Лижию времени у него почти не было. Стоило ей сказать то, что ему не нравилось, как он говорил:

— Ну я пошел. Мне дипломом нужно заниматься. Я провел еще не все исследования.

И исчезал под водой.

А главным предметом разногласий в последнее время для них стала Клара. Лижии казалось, что брат должен как-то повлиять на сестру, объяснить ей, что нужно считаться не только с собой, но и с чужими чувствами.

Дело в том, что любовь Клары и Гуту тоже разладилась, и Гуту очень страдает. Только не показывает этого. Он с головой ушел в работу и работает день и ночь. Вот и для них с Селеной составил новую компьютерную программу, более совершенную и удобную для работы, чем была у Аманды. Вот Лижия и решила поговорить с Лукасом. А Лукас заявил, чтобы она не вмешивалась не в свое дело. Клара сама со всем разберется.

А как она разбирается? К ним приехал погостить брат подруги Клары по пансиону, начинающий писатель. Его первая книга пользовалась бешеным успехом, и он приехал в это уединенное место писать вторую. Теперь они с Кларой не разлей вода и, похоже, прекрасно ладят и понимают друг друга. Липи, а его зовут Филипп, тоже немой … как Клара, и они целые дни проводят вместе. Им больше никто не нужен. Стоит на них издалека посмотреть, так видно, как они светятся!

А Гуту? Почему он должен мучиться и страдать? Лижия в последнее время много с ним общается по работе и все видит. А Лукас…

Селена вдруг рассмеялась и привлекла поближе к себе свою сестренку.

— А тебе не кажется, что страдает сейчас один Лукас, что он с головой ушел в работу и ищет свое счастье на дне моря со своим аквалангом? — спросила шутливо Селена.

Лижия недоуменно смотрела на сестру.

— Ну да, — продолжала старшая. — Ты же любишь Гуту. Вон как за него переживаешь, а он и не нуждается в твоих переживаниях, потому что вполне доволен тем, что может с тобой работать, что вы прекрасно понимаете друг друга. Видишь, даже новую программу для тебя составил.

Ротик Лижин приоткрылся, а глаза стали круглыми.

— Неужели? Ты так думаешь? Так это, на твой взгляд, выглядит? — спрашивала она.

— Ну конечно, глупышка, — смеялась Селена. — Если ты этого пока не заметила, то очень скоро поймешь, что так оно и есть. И Лукас сказал тебе вполне справедливо, что не стоит волноваться за Гуту и мешать счастью Клары.

Лижия сидела глубоко задумавшись. Ей было трудно согласиться с тем, что сказала старшая сестра. Она не была готова к этому.

С Гуту ей в самом деле было легко. Они с полуслова понимали друг друга. Лижия знала, что всегда может обратиться к нему за помощью, и от этого чувствовала себя увереннее и спокойнее. Собственно, он давно был какой-то ее частью, привычной, родной, неотъемлемой. Но неужели это и есть любовь?

Ведь с Лукасом все было по-другому. Она всегда волновалась, думая о нем. Минуты мучительной неуверенности сменялись проблесками ослепительного счастья, а потом вновь наступало непонимание, неуверенность и страстное желание их преодолеть.

Она была постоянно в напряжении, и это напряжение казалось ей силой чувства. Хотя временами, и чем дальше, тем чаще, она испытывала обиду, неудовлетворенность, смятение, а порой и раздражение, и злость…

Неужели Селена права?

— Ты меня озадачила, — честно сказала Лижия. — Я себе все представляла совсем по-другому. Но может быть, тебе виднее. Я еще ничего не поняла.

— Разберешься, поймешь, — весело ответила Селена.

Лижия прижалась к ней.

— Спасибо, — прошептала она. — Мне так не хватало тебя. Я так рада, что ты на свободе.

— Пообедай с нами, — пригласила Лижию Камила, которая давно уже гремела кастрюлями на кухне.