В это время Эстевес, случайно узнав, что его жена куда-то перевела сорок тысяч долларов, поручил Монкаде выяснить имя этого респондента, в глубине души подозревая, что им окажется Себастьян Медина. Черт подери! При упоминании двух этих имен — Касас и Медина — у него начинает болеть голова. Особенно настырным становится Касас, и если уж их дуэль входит в решающую стадию, пора повидаться со своим противником. Приняв такое решение, Эстевес захватил с собой Монкаду и еще двух человек, однако, прибыв на место, оставил их дожидаться себя в машине. Глупо запугивать этого юнца такими дешевыми трюками.

Касас, казалось, даже не удивился, увидев столь позднего гостя.

— Добрый вечер, коллега, — произнес он, гостеприимно распахивая дверь.

— Я думаю, мы не будем ходить вокруг да около, — сразу заявил Эстевес, проходя в комнату, но не снимая плаща, — и поговорим как серьезные люди.

— Согласен, — кивнул Камило, а про себя подумал, что, зная характер Эстевеса, можно было держать пари, что никакого «серьезного» разговора не получится. В том, что он оказался прав, его убедили следующие слова гостя.

— Не хотите присесть? — предложил Касас, видя, что Эстевес продолжает стоять посреди комнаты.

— Хочу, — кивнул тот, — но на твоей могиле!

— Боюсь, что в таком случае ничем не могу вам помочь, — холодно отпарировал Камило, чувствуя, что начинает закипать. Что за проклятая манера считать всех неисправимыми идиотами и относиться к ним с откровенно хамской пренебрежительностью! Если вы и дальше намерены продолжать в том же духе, то мне не совсем ясна цель вашего визита.

— Ты знаешь, я имел дело с разными людьми и всегда мог прийти к какому-либо соглашению ними. Но ты не политик, не бизнесмен и даже не эколог. Ты — дешевый популист, который носит джинсы для привлечения голосов молодых избирателей.

— Ну что ж, — глубоко вздохнул Камило, — если уж у нас сегодня вечер откровений, то и я вам скажу, кто вы, Самуэль Эстевес. Вы не просто вор и мошенник, готовый обманывать всегда и везде, начиная от членов собственной семьи и кончая государством. Вы — недалекий демагог, представитель поколения политических трупов, которые отчаянно тщатся считать себя живыми, хотя не способны провести ни одной дискуссии, не скатываясь на примитивные оскорбления и копание в грязном белье.

— Ты так смел потому, что даже не представляешь себе, какая сила стоит за мной, надо мной и рядом со мной, — зловеще оскалился Эстевес, — и эта сила сметает с пути всякого, кто вздумал оказаться у нее поперек дороги. Когда тебе станет совсем плохо, Камило Касас, я надеюсь, тебе достанет времени вспомнить о сегодняшнем разговоре.

Нет, разговаривать с ним и сохранять спокойствие было невозможно! Камило почувствовал, что еще немного, и, уподобившись Себастьяну Медина, бросится на этого лысоватого коротышку с кулаками. Как удивительно он все же умеет провоцировать людей на самые безобразные скандалы! Чтобы покончить с этим разговором, Касас подошел к двери и распахнул ее настежь.

— Потрудитесь удалиться. Благодаря нашей встрече я лишний раз убедился, что никакие переговоры с вами в принципе невозможны.

Эстевес пошел к двери, однако он не мог уйти просто так, не оставив за собой последнего слова. И это слово было сказано самым мелодраматическим тоном, заставившим Камило брезгливо поморщиться.

— Ты бросил вызов дьяволу, Касас, так что теперь тебе остается только молиться.

Пока его шеф обменивался любезностями, Монкада проводил время более плодотворно. Вскоре после того, как Эстевес вошел в дом, один из помощников указал Монкаде на черный «понтиак», стоявший неподалеку от въезда во двор, но по другую сторону фонтана. Достаточно было одного наметанного взгляда, чтобы распознать самую элементарную слежку.

Монкада негромко отдал команду, все трое незаметно вылезли из своей машины и, подкравшись к «понтиаку», дружно бросились на него, вытащив оттуда невысокого и невзрачного человека, который предъявил полицейское удостоверение на имя инспектора Могольона. В ответ Монкада показал ему собственное удостоверение и потребовал сообщить, кто приказал следить за сенатором Эстевесом. И вот тут-то обнаружился интересный факт — оказывается, детектив Могольон проводил официальное расследование, но следил он вовсе не за сенатором Эстевесом, а за сенатором Касасом. Заинтересованный Монкада после небольшого нажима сумел убедить Могольона рассказать ему о том, в чем же подозревается Камило Касас. А подозрение было более чем серьезное: зверское убийство личной секретарши сенатора, с которой он, судя по всему, имел нечто большее, чем чисто служебные отношения. Обрадованный Монкада извинился перед детективом и взял с него обещание и дальше информировать его о ходе этого расследования, еще больше обрадовался такому известию сам Эстевес, когда он наконец вышел из дома и узнал от своего помощника обо всем происшедшем. Решение было принято быстро: надо собрать журналистов и устроить пресс-конференцию, на которой известить всю страну о подозрениях в отношении своего противника.

Через два дня такая пресс-конференция состоялась, и, благодаря присутствию телевидения, во всех выпусках новостей прошел материал с отчетом о сенсационном выступлении сенатора Эстевеса.

— Я долго задавал себе вопрос, — принимая задумчивый вид, говорил он в нацеленные на него микрофоны, — почему мой коллега, сенатор Касас, так упорно выступает против поддержки моего проекта о строительстве плотины в Санта-Марии? Ведь выгоды для всей страны от нового источника дешевой электроэнергии очевидны, а экологический ущерб минимален. И вот теперь я, кажется, получил ответ на этот вопрос! Сенатор Касас находится под следствием и подозревается нашими славными полицейскими в зверском убийстве своей помощницы, вот почему для него это единственный шанс отвлечь внимание общественности от расследования собственного уголовного дела. Мне кажется, что в данном случае необходимо вмешательство нашего почтенного сената, поскольку такие факты наносят серьезный ущерб его репутации.

— Браво, сенатор, — заметил Монкада, входя после пресс-конференции вслед за своим шефом в его кабинет, — блестящее выступление.

— Ты так считаешь? — довольно улыбнулся тот. — А я не казался озлобленным, преследующим личные интересы?

— Ничего подобного. Вы говорили размеренно, спокойно, аргументированно. После такого интервью нашему другу Касасу придет конец.

— А ты знаешь, Хоакин, — вдруг задумчиво произнес Эстевес, опускаясь в глубокое кожаное кресло, — мне его даже жаль. Ведь он еще так молод, верит в какие-то идеалы, а политика — это дело трезвого расчета…

— И откровенной лжи! — яростно добавила Мария Алехандра, врываясь в его кабинет. — То, что ты сделал, Самуэль, это настолько подло, что лишний раз доказывает, каким беспринципным ничтожеством ты являешься.

Эстевес как ужаленный вскочил со своего места.

— Как ты смеешь, глупая девчонка! Этот дурак Камило идет на все, чтобы повредить мне, фабрикует фальшивые документы, пытается поссорить меня со своей семьей… А в это время полиция подозревает его в зверском убийстве собственной секретарши!

— Камило не убийца! А вот ты — вор, и тебе придется вернуть назад то, что ты украл у нашей семьи.

Мария Алехандра ждала, что после таких слов Эстевес придет в бешенство и бросится на нее, но вместо этого он вдруг заговорил спокойным и даже каким-то опечаленным тоном:

— Послушай, девочка, но ведь у нас же с тобой есть дочь, которую мы оба любим больше всего на свете. Неужели ради ее спокойствия ты не откажешься от своего намерения смешать меня с грязью? Да и зачем все это, неужели тебе чего-то не хватает?

Мария Алехандра так растерялась, что не нашлась что ответить, она еще раз блеснув глазами на Эстевеса и порывисто вышла из комнаты.

— Браво, сенатор, — вновь повторил Монкада, молчаливый свидетель всей этой сцены, — вы одержали еще одну победу. Теперь она, пожалуй, согласится подписать нужные нам документы…

— Простите, сенатор, — торопливо заговорила Анна Мария, взволнованно вбегая в кабинет Касаса, — но произошло нечто серьезное. Вам надо немедленно включить телевизор.

— А в чем дело? — удивленно поинтересовался Касас, беря в руки пульт дистанционного управления.

— Сенатор Эстевес провел пресс-конференцию, отчет о которой идет во всех выпусках теленовостей. Вам обязательно надо прослушать.

Касас только покачал головой, чувствуя, что его противник выполняет свое обещание и уже начал действовать. Когда на экране появился сенатор Эстевес и принялся спокойным тоном излагать свое выступление, Камило почувствовал, что стал покрываться холодным потом. Не переводя дыхания, он не отрывал взгляд от телевизора до тех пор, пока отчет о пресс-конференции не закончился, и лишь затем удрученно откинулся в кресле. Анна Мария неуверенно приблизилась к нему и, дождавшись, пока он поднимет на нее потрясенный взгляд, тихо сказала:

— Этот человек поступил крайне жестоко, бросив вам столь страшное обвинение.

Камило никогда еще не видел свою хорошенькую секретаршу в таком волнении, и постепенно, сочувствие этой замечательной девушки, напомнило ему, что он — мужчина и что борьба еще не закончена.

— Могу я вам чем-то помочь? Я бы хотела что-нибудь для вас сделать…

— А вы не боитесь работать с таким преступником, как я, который убивает своих секретарш? — вымученно улыбнулся Камило.

И тут Анна Мария заплакала.

— Вы замечательный человек… сенатор… — говорила она сквозь всхлипы, — и я очень рада тому, что работаю вместе с вами. Что бы там о вас ни говорили, я не верю ни единому слову… Вы обязательно оправдаетесь…

— Разумеется, — сказал Камило, вставая со своего места и подходя к ней. Он вдруг испытал желание обнять ее и почувствовать на своих губах вкус этих слез, которые проливают такие чудесные глазки. — Прошу тебя, не плачь, а то еще подумают, что ты дрожишь от страха за свою жизнь. Ну же, улыбнись, у тебя такая замечательная улыбка, Анна Мария…