— Нет. Мне не подходит. У Дианы чем-нибудь разживусь, — дернула плечом Ритка.

Сергей удивился, но старался не подавать виду. Он так и не понял, почему Рита отказалась от вещей Доминики.

— Хорошо, поехали, — согласился он.

Рита, еще раз оглядев компанию, все-таки решила выяснить, что же произошло.

— Итак, что случилось?

— Не обращай внимания. Это у них от счастья. Танюша сообщила Михаилу о том, что у них будет бэби. — Лицо Сергея лучилось весельем.

— Еще одно слово! — надвинулся на него Михаил.

— Уходим, уходим, уходим, — поспешил ретироваться Сергей.

Ритка с Сергеем ушли, а в гостиной повисло тяжелое молчание. Михаил, хоть и был взвинчен до предела, старался держать себя в руках.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он у жены. — Только не вздумай снова падать в обморок. Этот номер у тебя не пройдет.

Танюша молчала, соображая, что же делать. Наконец она спросила:

— А ты уверен, что готов меня выслушать?

— Я тебя слушаю.

— Но тебе будет очень больно. Ты всегда был против подобных моих поступков. Но я снова не сдержалась…

— Так это ты меня пожалела? Да? А мне сейчас не больно, по-твоему? — закричал Михаил, теряя над собой контроль.

— Можешь мне не верить, но я все делала ради тебя. — Танюша глубоко вдохнула. — Ты… хотел ребенка, ты мечтал о ребенке… Ты его и получил. Что ты хочешь от меня еще услышать? Миша, ты подслушивал?

— Это все, что тебя сейчас волнует? — во все глаза смотрел на нее Михаил.

— Вот ты слышал да не понял. Я действительно сказала Сергею, что беременна от него. Но это был просто шантаж. Ты же знаешь, я сто раз говорила, нам нужны деньги на ребенка, а он такой наглый и богатый, Миша, его стоит проучить!

— Так, может, моя жена между делом мир спасает, наставляет падших на путь истинный? Знаешь, я, конечно, добрый и профан в некоторых вопросах, но не до такой же степени! — Михаил забегал по комнате.

— Я просто хотела выбить у него деньги! — взмолилась Танюша.

— Значит, ты с ним спала, и не один раз… — вспомнил Михаил, — оставалась… И все ради денег? Странный способ пополнения семейного бюджета, а, жена? А знаешь, как это еще называется, — проституция.

— Как ты можешь так говорить? — попыталась защититься Танюша.

— Значит, мне не показалось. Помнишь, что я тебе сказал по этому поводу? Убью. А теперь подумал, не дурак же я из-за такой вот, как ты, в тюрьму садиться… Ты этого не стоишь. Нет!

— Но этот ребенок — твой.

Михаил смерил жену презрительным взглядом. Татьяна промолчала.


Самвел и Виктория Павловна сидели в ресторане.

— Вы так преобразились, уважаемая Виктория. В своем кабинете вы такая… такая… неприступная и строгая, — сыпал комплиментами Самвел.

— В своем кабинете я — директор, — засмеялась Виктория. — А здесь впервые за многие годы чувствую себя женщиной. Мне, наверное, не следовало этого говорить…

— Что вы, напротив. Мне очень приятно это слышать. Ведь я в вас разглядел эту прекрасную женщину. Поднимем же бокалы!

В ресторан вошла преображенная Косарева, официант усадил ее за столик, откуда ей хорошо были видны Самвел с Викторией. Наблюдая за ними, Надежда шептала:

— Зря ты так со мной, Самвел Михалыч! Эх, зря.

— Отнеси шампанского вон за тот стол, — попросила она официанта, который пробегал мимо.

— Туда, где сидит немолодая пара? — осведомился тот.

— Молодец, — похвалила Косарева. — Только сделаешь это, когда я уйду.

Официант отнес шампанское Самвелу:

— Это вам. Вам просила передать одна дама.

— Это еще что такое? — напрягся Самвел. — Что за дама?

— Она ушла, — пояснил официант.

Самвел оглянулся, но увидел только спину удаляющейся Косаревой. Виктория забеспокоилась:

— Что-то случилось?

— Виктория, моя охрана приедет к вам в Радужное уже завтра: — Тон Самвела не допускал возражений. — Вика, я хочу еще раз предупредить вас — будьте осторожны.

У Самвела испортилось настроение, и Виктория это заметила.

— Кого вы так испугались?

— Введите в детдоме меры повышенной безопасности, — продолжал Самвел. — Утройте контроль за продуктами. Никого не берите из новых сотрудников.

— А я как раз хотела взять одну женщину… — призналась Виктория.

— Пока повремените, — попросил Самвел.

— Можно мне задать вам вопрос? — Виктория заглянула ему в глаза. — Что вас связывает с этой женщиной?

— Прошлое, далекое прошлое. Которое никогда не станет для меня настоящим, — гладя ей в глаза, ответил Самвел.


Когда Васька появился в подъезде, где жила Ритка, Люба зарделась от радости:

— Василь Иваныч! Что ж не заходите?

— Зайду, — кивнул Васька.

— Вот радость-то. Я сейчас, я мигом. У меня все припасено. Жду вас каждую минуту, а вы не идете. Вот.

Люба бросилась к заветному шкафчику, вытащила оттуда бутылку портвейна. Васька строго и сосредоточенно вперился в Любу взглядом. Ну чисто Кашпировский. Люба остановилась как вкопанная, вдруг схватила бутылку, попятилась к шкафчику и поставила туда портвейн.

Вася задумчиво наблюдал за ней, рассуждая вслух:

— А что ты, Любовь Дмитриевна, думаешь о творческом наследии художника Ван Гога, которое насчитывает 480 полотен?

Люба, словно в трансе, добавила:

— …это если не считать такого же количества рисунков, эскизов и офортов, сохраняемых в разных музеях мира.

Очнувшись, она испуганно прикрыла рот рукой и посмотрела на Василия. Провела рукой по лицу, как бы стряхивая наваждение.

— Вась, это ты?

— Я. — Васька внимательно смотрел на нее.

— Ага. А кто еще тут был только что? — растерянно пролепетала Люба.

— Никого. А что? — Василий смотрел на нее, как увлеченный экспериментатор на подопытный объект.

— А мне показалось, вроде какой-то художник, — прошептала Люба.

— Да не обращай внимания. Мало ли их тут шастает, — пожал плечами Василий. — Давай лучше выпьем по маленькой.

Любу даже передернуло:

— Да не хочу я пить, пропади пропадом этот портвейн. Не буду и тебе не советую.

Васька победно ткнул кулаком в потолок и прокричал, как футбольный болельщик:

— Оле-оле-оле-оле!


Сергей и Рита подъехали к ее дому.

— Ты о чем задумалась, эй, Жемчужина. Я, пока ждал, размечтался увидеть тебя в вечернем платье. В открытом таком.

С разрезом… Даже слюнки потекли. — Сергей потянулся было к Рите с поцелуем, но она осадила его:

— Подбери слюни.

— Ты все-таки груба и неотесана. Но в этом есть свой шарм. Вылитая Элиза Дулиттл, — весело заметил Сергей, но Рита не поняла его:

— Что?

— Это был комплимент. Так звали простую лондонскую девицу, из которой один воспитанный джентльмен сделал настоящую леди. Правда, на спор, — уточнил Сергей.

Ритка смерила его тяжелым взглядом:

— Что у вас произошло в Озерке?

— Выбрось из головы, зачем тебе проблемы слуг, — отмахнулся Сергей.

— Это люди. А ты невелик барин, чтобы говорить о них в таком тоне.

— Дорогая, твоя борьба за права человека — атавизм, но это скоро пройдет — отпадет, как обезьяний хвостик. Где наш хвостик? — Сергей попытался ущипнуть ее за попку.

Рита резко отстранилась.

— Они, по крайней мере, работают, в отличие от некоторых. А ты… джентльмен удачи.

— Как хороша в гневе! И думает о других! — Сергей силой попытался ее поцеловать. Рита оттолкнула его. — Ну, Ритуля, ну же. Не отталкивай меня. Ты не знаешь своего счастья. Я исправлюсь. Я уже исправился. Поехали ко мне?

— Нет.

— Ладно, тогда к тебе, — предложил Сергей.

— Идем, — что-то решив для себя, скомандовала Рита.

Она заглянула в окошко консьержки и увидела, что Люба и Вася… пьюг чай!

Васька загадочно и гордо улыбался.

— И ты тут. — Рита удивленно смотрела на Ваську, потом повернулась к Любе. — Теть Люба, вот посмотрите, пожалуйста, на этого человека. Запомните его и никогда не пускайте ко мне. Ни под каким предлогом. Ни за что.

— Ну и дура! Дура базарная, — оскорбился Сергей.

Он вышел, хлопнув дверью.

Васька, как заправский футбольный комментатор, завопил:

— Андрей Шевченко проходит по левому флангу, обводит одного, второго, удар — го-о-о-о-ол!


— Извиняюсь. Мне за вами заехать по звонку или ждать? — заглянул Толик к Амалии.

— Зайди. Ты знаешь этого Зайцева, которого наняла своим водителем Маргарита Калашникова? — осведомилась Амалия.

— Нет. Он из ее людей. Слышал, бывший мент. Работал на рынке участковым, — пожал плечами Толик.

— Получается, что сейчас взлет его карьеры, — заметила Амалия, и Толик согласно кивнул:

— Будет из ее рук землю есть.

— Это не есть хорошо. Мне лучше было бы иметь при ней своего человека. Понимаешь, Маргарита молода, неопытна и в нашем деле дилетант, может наделать глупостей. В ее же интересах быть под присмотром. Ты понимаешь? Попробуй с ним сдружиться. Прощупай его, — попросила Амалия.

— Конечно, — с готовностью согласился Толик. — Сделаем!

— Только очень осторожно, — предупредила Амалия.


Утром Лидия провожала Петика на работу. Пока супруги ждали маршрутку, Лидия сдувала пылинки с выходного костюма мужа.

— Нарядила меня, как дурака… — бурчал Петик.