И вдруг вошла она — причина моего гнева и растерянности, целой бури чувств и желания переиграть обратно несколько дней — Марианна, Мерилин, Мари… Вошла и накинулась.

Но вот уже я иду, счастливый, азартный, готовый посвистывать рядом с ней мимо запруженного машинами проспекта. И почему-то даже молчать хорошо — вот что за феномен?

Но долго молчать не стоило — эдак она снова убежит или придумает себе страшную историю про монстра под кроватью. И я сказал:

— Хорошо. Давайте знакомиться заново. Меня зовут Александр Игоревич Львовский, мне сорок лет без одного месяца. Разведен, своих детей нет. Люблю спорт — смотреть и заниматься. И да, занял первое место в любительских соревнованиях по триатлону прошлой осенью. Люблю не тупое кино, читать, историю. Что ещё? У меня высшее экономическое образование, МВА, в Фейсбуке подписан на группы о саморазвитии, работаю менеджером, мечу в топы. Живу в дедушкиной квартире на чемоданах. Готовить не умею, порчу даже яичницу. Третий младший брат в семье. Очень, кстати, благополучной. Финансовых проблем не имею, комплексов тоже.

Марианна посмотрела на меня с любопытством и улыбнулась:

— Всё по-взрослому?

— А как же? — ответил я ей такой же хитрой улыбкой. — А вы?

— О себе я вам уже рассказала.

Налетевший ветер растрепал её лёгкие, как лебяжьи пёрышки, волосы, я залюбовался и попросил:

— А что-нибудь ещё?

Она сделала большие глаза и призналась громким шёпотом:

— Я тоже не люблю готовить!

— Понятно, почему вы такая воздушная.

— Потому что дедушка был клоуном-эквилибристом?

— Кто-то говорил про честность, — заметил я.

— И это, между прочим, абсолютная правда! Он летал под куполом цирка и умудрялся смешить народ. Правда, семья у него была не нормальная цирковая, а оседлая, поэтому бабушка видела мужа раза два в году — когда гастроли выпадали на Ростов и во время каникул.

— А вас в цирк не тянуло?

— Дохлых лебедей не берут, — хмыкнула она. — Но вам не кажется, что у нас какое-то неправильное собеседование получается?

— А это больше и не собеседование, — заявил я. — Вы сказали, я понял. Принуждение не в моих правилах.

— Думаете, ваши торговые представители и подчинённые с этим согласятся?

— Они добровольно подписывали трудовой договор и должностные инструкции. Моё дело — контролировать, чтобы сотрудники их выполняли. А то, знаете ли, есть такие, которые считают, что сам факт того, что они пришли на работу в понедельник — уже подвиг и должен быть оплачен и премирован. Желательно вдвойне. Так что я в некотором случае строитель, призван их строить.

Марианна рассмеялась, по моим плечам побежали мурашки.

— Так и Сталина можно оправдать.

— По сути, можно. Контроль и дисциплина — основа успеха любого предприятия. Однако, Марианна, в вашем вúдении я всё-таки монстр?

Она красноречиво промолчала, правда больше не с выражением лица «стреляй, гад», а с тщетно скрываемой улыбкой. Пыталась быть серьёзной и проваливалась по всем фронтам. Как нашкодившая школьница.

— Узнаю, кто вам про меня нарассказывал, уши оторву, — вздохнул я.

— … сказал очень миролюбивый директор, совсем-совсем не тиран, — передразнила она и всё же прыснула. — Но я вам ни за что не расскажу, кто.

— Да мне повезло! — хмыкнул я и закатил глаза. — По-вашему, я ещё и тупой!

— Нет, я так не говорила!

— Но как-то я всё-таки выяснил, как вас зовут, где вы работаете, не так ли? Думаете, остальное будет сложно? — шутливо спросил я и, развернувшись к ней лицом, перегородил полностью пешеходную дорожку.

Марианна остановилась и закусила губу. Даже сощурилась, о чём-то усиленно размышляя, и потом сказала:

— А давайте так: я отвечу на любой ваш вопрос, а вы не будете вычислять мой источник информации, идёт?

Она протянула мне узкую ладошку с самым заговорщическим видом — мне кажется, даже Мефистофель купился бы и сам бы продал душу по сходной цене, а я и подавно. Тем более, что я всё равно догадался.

— Идёт, — ответил я, глядя на Марианну сверху вниз, и пожал протянутую руку, ловя себя на желании притянуть к себе и почувствовать всем телом её, хрупкую, весеннюю и отважную. — Более того, я вам обещаю, что если догадаюсь о личности распространителя слухов который вам так дорог, то не накажу. Но при условии, что вы согласитесь сходить со мной сегодня поужинать.

— Это же шантаж! — с веселым восторгом воскликнула Марианна, словно достала кролика из шляпы или всю жизнь мечтала побыть шантажированной.

— Это он, — кивнул я, растворяясь в её лучистых глазах и улыбке и отвечая тем же. — Но вы знаете, весна! И я слишком добрый сегодня: собеседование провалил, провалю и переговоры — я даю вам обещание оставить нахала или нахалку без наказания просто так.

Она рассмеялась звонко и радужно, и махнула рукой:

— Тогда ладно. Ужинаем просто так, но поздно — вечером у меня уроки.

В моём кармане затрезвонил мобильный телефон. Национальный директор, чёрт бы его побрал! Я поднял трубку:

— Да, босс. Проект? В процессе. Переводчика ищем. Нет, пока неудачно — двуязычных специалистов не так много, но город большой, обязательно найдём. Вы приедете? И Председатель Совета Директоров, Шерман Менье? Да, конечно, к концу недели найдём. Всё встанет на рельсы. Да, босс, непременно.

Майк Загорски отбил звонок, и я выключил фальшивую готовность ко всему. Мда, рвения вчера стоило проявить меньше.

Услышавшая разговор, Марианна посмотрела на меня задумчиво и сказала:

— Вообще-то, Александр, если вам на самом деле нужна моя помощь, я бы могла…

— Но вы же не делаете ничего, чего не хотите, — я помню.

— Значит, сейчас хочу? — пожала она плечами с такой головокружительной улыбкой, что я подумал совсем не о работе. И понял, что пропал.



Глава 15



— Опять пожалели? — пожурил он, сурово-саркастичный на фоне кустов сирени с набухшими почками.

— Нет! С чего вы взяли?! — Получилось пискляво, словно меня застали ворующую кофе в офисе. На всякий случай я закрылась от Александра рюкзаком.

— Угу. Честность — такое слово хорошее… Кстати, Марианна, вы обещали ответить на любой мой вопрос, так? — Он чуть склонил голову, и я услышала в голосе начальственные нотки. Не рычащие, но очень даже вызывающие желание выпрямиться и стать в первую позицию или в какую там в армии становятся?

Я кивнула, розовея. Вот так с самыми благими намерениями можно легко скатиться туда, откуда начал. Если с дорожками в ад я ещё не преуспела, то с тележками на центральном рынке вполне…

— Тогда ответьте, Марианна, если бы вы увидели объявление об этой вакансии или вам позвонил рекрутер с приглашением, вы бы откликнулись?

Я смутилась, но не отвела глаза:

— Нет. Не люблю офисы, продажи и дресскод…

К счастью, Король Лев ухмыльнулся удовлетворенно и поправил манжету рубашки, показавшуюся из-под рукава пиджака. А затем принял вид воистину королевский: взгляд уверенный, ироничный; расслабленность, которая достигается только с импозантностью, годами, должностью и костюмами под заказ.

— Что ж, тогда вынужден признать, Марианна Владимировна, — заявил Лев, — что собеседование вы не прошли. И на должность переводчика английского и французского вы компании «Карлоффс» не подходите.

Как это?!

Меня кольнула гордость, как кнопка на стуле. Может, потому, что до этого мне не отказывали ни на одном собеседовании? Даже на том, где сказали: «Платье зачем такое длинное? Ножки покажи, а то вдруг кривые». Я умчалась от предложенной должности «секретарь-переводчик» со скоростью ракеты. А они мне потом перезванивали…

И тут вдруг нате! Может, это мне пора приглядывать тачку на рынке? За профнепригодностью? Но гордость не позволила показать, что она меня колет. С другой стороны, у нас снова 1:1.

— Во сколько мне заехать за вами для ужина? И куда? — добавил он, словно только что не послал меня лесом.

— Хм… в восемь, если и из центра не уволят. И что же мне сказать Нателле Дмитриевне? — с лёгким вызовом спросила я.

— Правду, — хитро улыбнулся Король Лев.



* * *


Обратно в центр он меня проводил, словно боялся, что по дороге я ещё куда-нибудь сбегу или примусь чихать на крокусы в палисадниках. Впрочем, тут оставался всего квартал.

Начал накрапывать дождь, Александр стойко улыбался в своём пиджаке.

Мне было немного неловко, что я на него в офисе накричала. Кажется, дамы из армии поддержки нас слышали… И что он скажет своим подчинённым? Что новый сотрудник оказался неадекватной истеричкой с аллергией на пафос? Впрочем, если бы мы вернулись вдвоём после криков и побега и как ни в чём не бывало начали работать вместе, вопросов было бы не меньше. Интересно, за кем ещё великий Король Лев гонялся по лестницам? Или у меня эксклюзив?

От этой мысли в животе разлетелись щекотные бабочки цвета «вау». Я глянула на моего спутника украдкой, нарвалась на рассматривающий, что-то решающий взгляд. Мы задержались, зацепившись глазами друг за друга. Улыбнулись. Я отчего-то смущённо, он снисходительно, как маленькой. И самым милейшим образом распрощался со мной у входа в Центр, как будто я не испортила ему репутацию. Затем развернулся, положил руки в карманы и уверенным шагом пошел в нарастающий дождь. А я так и зависла, рассматривая его элегантную фигуру.

От мысли, что, наверное, я ему на самом деле нравлюсь, бабочки, стрекозы и прочие шмели со светлячками разлетелись снова в животе и по рукам. В голове тоже что-то порхало, перескакивало и шмякалось. И по носу. Ой, это же дождь! Я отворвалась, наконец, от созерцания королевской фигуры и бросилась под козырёк крыльца.