В ответ согласное фырчание и сломанная ветка.

Раз в неделю у нашего администратора с бойфрендом обязательно случается драма. Как раз в четверг — у кого-то день рыбный, у кого-то дань «козлам». Анечка на рабочем месте всегда мила и улыбчива, непробиваема, как скала Плимут Рок, даже перед проверяющими и психопатическими клиентами.

Да-да, такие к нам тоже заглядывают. Особенно на спикинги для взрослых по воскресеньям. У нас имеется свой социопат, свой гений-компьютерщик, который смотрит на всех, как на вошь одёжную, и говорит через губу; есть один мирный, но не затыкаемый шизофреник и периодически заявляется чувак в шапке-ушанке, который ни за что на свете с ней не расстанется, как и со своими ошибками по грамматике. Конечно, заплати двести рублей и развешивай лапшу на чужие уши. Лишь бы на английском. Зато остальные приходят нормальные, часто человек по двадцать. Ведь если удалось утихомирить психопатов, потом тема идёт на ура!

Благодаря психически нестабильным личностям, дежурство по спикингам у нас, преподавателей, воспринимается как сверхсрочником гауптвахта, где картошку чистят. Тяжело, но деваться некуда.

Все клиенты, конечно, сначала проходят через Анечку — богиню терпимости. Однако периодически, порой два раза в день, её терпение схлопывается. И предупреждая взрыв и ядерный гриб на весь мультиязыковой центр, Анечка бросается яростно курить и пинаться. Недаром возле нашего центра ни одной свободно гулящей кошки, хоть и март. Мы подумываем повесить за зданием грушу или оббить стенку чем-то мягким, чтобы головой можно было биться без травм. Периодически и нам бы пригодилось…

— Анечка, не бери в голову. Вы же сколько ссорились с Пашей и всегда мирились, — сказала я.

— Ой, Мари, даже не начинай! Я ему столько отдала! Мои лучшие годы! Даже футбол с ним смотрела, девяносто минут мучилась, имитируя оргазм…

Я вытаращилась, Анечка сплюнула:

— Тьфу, не оргазм! Болела я! Уже не помню за кого… Кричала: «Гол, гол, судья три-два-раз, ну и всё, что положено». От смертельной скуки спасало только пиво и сушёные кальмары. А потом как началось! Подумаешь, Реал-Мадрид проиграл? Разве это повод для истерики и закатывания глаз?! Я своему Козицкому и говорю: «Я ж говорила, что этот лысый не забьёт», а он орать на меня: «Это ты накаркала!» Типа я не искренне болела за его кривоногих и вообще я — символ неудачи. Это я-то! Да я впахиваю за всех! Да если б не я, сидел бы он на кухне у своей мамы и ел кашку на ужин, а не пиво с футболом. Я тоже об этом ему сказала, так он вообще взвился! Вот точно такой же, как мой двоюродный брат, придурочный! Я ему и об этом сказала, а он вместо того, чтобы извиниться и раскаяться, свалил к другу ночевать! И трубку не берёт… Разве не козёл?! — взвилась Анечка.

— Вообще мой папа тоже очень болезненно переносит проигрыш любимой команды…

— Нет, ну ты скажи, как ему какие-то одиннадцать косых футболистов могут быть дороже меня?!

— Видимо, это особенности мужской психологии, — ответила я. — Легко травмировать.

— Ты что, на их сторону, что ли, встала? — возмущённо фыркнула Анечка.

— Тебе я тоже сочувствую… Но, знаешь, папа мне рассказал, что фраза «Я ж тебе говорила» топит семейное счастье, как Герасим Муму.

Анечка так зыркнула на меня, что стало понятно: следующей Муму буду я. И я резко переменила тему:

— А меня никто не искал? А то я как выключила телефон в начале занятий, так только включила, но пока нет ни пропущенных, ни сообщений о звонках.

— Тебя? Хм… — нахмурилась Анечка. — Какая-то мадам звонила и спрашивала наездливым тоном, есть ли у нас преподаватель по фамилии Убейволка. Ей, мол, кто-то присоветовал, и она интересовалась, преподаёшь ли ты в группах старшего подросткового возраста. Хочет встретиться с тобой, прежде чем сдавать нам в оборот своё супер-чадо. Оставила телефон, явится завтра.

Мне заранее представилась родительница с претензиями — такие тоже не редкость. Ничего, обаяем!

Я посмотрела на часы, проверила смартфон. По идее, уже должен был подъехать Саша. Хотя десять минут — ещё не опоздание. Аня затянулась сигаретой и выдохнула кольца, как дракон в состоянии клинической депрессии.

— Очередная маман — «мой ребёнок-гений». Так что готовься к выносу мозга. А, ещё тебя Руслан искал вчера. И позавчера. Фотограф наш. Ты от него теряешься, что ли?

Я пожала плечами.

— Если он слов не понимает, приходится.

— А ведь клёвый такой! Красивый. Жаль, у меня Павлик, а то я б взялась. Интересно, сегодня приедет?

И тут я увидела Руса. Тот высадился из своего авто, как Капитан Америка. Широкие плечи на разворот, грудь колесом, расстегнутая куртка полами назад, почти как плащ, волосы тоже — словно у него впереди невидимый вентилятор приделан — чтобы всё красиво развевалось. Или он секрет особый знает…

Руслан направился к нам. Чёрт, а Аня действительно умеет каркать! Теперь понимаю её Павлика.

— Привет! — тоном обиженной звезды сказал Руслан, проникая к нам за кусты.

— Привет, — пропела Анечка, вмиг расставаясь с образом дракона и надевая маску милашки.

Она расцвела улыбкой, в отличие от меня. Вместе с воспоминанием о словах папы, я превратилась в грозовую тучу и почувствовала, как молнии, готовясь вырваться и самонавестись на этого самовлюбленного павлина, щекочут мне уши.

— Привет, — мрачно ответила я.

— Ой, у меня, кажется, телефон в офисе названивает, — курлыкнула Анечка, и походкой от бедра вернулась обратно в офис.

Джон Бог Джови посмотрел на меня сверху вниз и отрепетированным жестом отбросил челку со лба.

— Эй, крошка, ты что, меня избегаешь? Я, кажется, говорил тебе, что заказал столик, а ты, Мари…

— Ага, я Мари! Уже двадцать пять лет Мари! — буркнула я и уткнула руки в боки. — Но вот ты, кажется, слов не понимаешь! Я же сказала вежливо и понятно, что не пойду. Так какого фига, скажи на милость, ты заявился ко мне домой?!

Я шагнула на него. Рус отступил от неожиданности.

— И зачем ты наговорил моему отцу с три короба?! Кто тебе дал право? Если мы один раз сходили с тобой поужинать, это ничего не значит. То есть вообще ничего не значит. И я тебе не обязана ничем…

— Э-э, крошка, полегче! Я только хочу уберечь тебя от глупостей.

— Меня не надо уберегать, я сама прекрасно разберусь со своей жизнью.

— Нет, надо! — Руслан стиснул мои предплечья и заглянул в глаза с видом старшего по камбузу: — Я не позволю, чтоб какой-то старый урод пудрил тебе мозги, крошка!

Блин, опять нашёлся самый умный, который считает, что если я блондинка, то у меня мозг, как у страуса, размером с глаз! Надоело!

— Отпусти! — крикнула я и попыталась освободиться.

Нет же, он вцепился, как клещами.

Вдруг из-за спины Руса послышалось басистое:

— Эй, парень, отпусти девушку!

— Не лезь, чувак, — отшил Руслан, даже не оборачиваясь.

Но тут кто-то схватил его за плечо и рванул назад. И я увидела яростное лицо Александра.

— Саша! — воскликнула я.

— Ага, я так полагаю, это и есть тот самый урод? — процедил Джон Бог Джови. — Ну вот ты и нарвался!

Рус выпустил меня из рук, но лишь затем, чтобы сбросить с плеча ладонь Саши и замахнуться. Я вскрикнула и отскочила в сторону. Саша отреагировал мгновенно. Но и Руслан был не медленным.

Кулаки, удары, захваты, стиснутые зубы. Комок ярости. Два боевых петуха! Ой! Послышался треск ткани. Кажется, клацнула чья-то челюсть. Руслан полетел на сирень и повалился, ломая под собой ветки. Опасный, словно хищник, Саша быстро склонился над ним и прорычал:

— Может, и урод, но ещё не старый! Так что вали, мальчик, отсюда! Пока я тебя тут же не закопал!

— Эй, дядя, полегче! — выкрикнул Руслан, держась за челюсть. — Это моя девушка, отстань от неё!

Саша вполоборота глянул на меня с немым вопросом. Я активно замотала головой:

— Нет, нет, нет! Только он не хочет этого понимать! Пожалуйста, не деритесь больше!

Всё ещё удерживая фотографа за грудки, Саша рыкнул:

— Ты всё слышал. Если не достаточно отчётливо, дам в ухо, чтоб дошло! — и вновь замахнулся, но удара не последовало.

Фотограф попытался вырваться, неудачно. Я смотрела на происходящее большими глазами и не могла поверить, что всё это на самом деле происходит, что Мистер Элегантность способен превращаться в разъяренного тигра, рычащего и пышущего силой. И что они дерутся из-за меня! К страху подмешалась женская гордость. Всё-таки не зря я укладку делала. И маникюр…

— Прекрати, дядя! Всё-всё! Услышал, успокойся… — пробормотал Руслан.

Одним рывком Александр поднял того на ноги и оттолкнул от себя. Взъерошенный Рус попятился, отряхивая свою стильную куртку и держась то за челюсть, то за плечо.

— Мари, ты сама не понимаешь, что делаешь! Ты пожалеешь… — зло проговорил он.

Саша шагнул к нему, сжимая кулаки.

— Так. Вижу, не дошло.

Руслан, сдаваясь и отступая, поднял руки:

— Дошло-дошло. Спокойно, дядя! Всё!

— Тогда тут тебя никто не задерживает! Вали, — жёстко добавил Саша.

Ворча под нос ругательства, Руслан спешно ретировался по дорожке к своему авто, и сел в него, уже совсем не похожий ни на одного из героев Марвел. Разве если только на паучка, который Спайдермена укусил. От машины неудачливый ухажёр крикнул:

— Ну и дура ты, Мари!

Александр бросился к нему, а я за моим защитником. Сердце колотилось, как бешеное. К счастью, Руслан сразу завёл машину, и та с визгом тронулась с места. Только его и видели.

— Идиот, — буркнул мой мужчина, отряхивая руки.

— Саша!

Я подбежала, он обернулся. Я вся похолодела, увидев рассечённую бровь и стекающую алую струйку.

— Сашенька, у тебя кровь…