Влад поднял голову, встретившись с Аниным взглядом и безмолвный поток чувств хлынул безбрежным морем — глаза в глаза, пока они молча смотрели друг на друга понимая без слов все, о чем так красноречиво говорили их сердца.

— Ты извини, что не предупредил на счет заявления, — виновато улыбнулся Влад. — Я…

— Сюрприз хотел сделать? — не давая ему возможности каяться в своих надуманных грехах дальше, закончила Аня. — Считай, сюрприз удался.

Вольский неловко поморщился, и Аня, накрыв его ладонь своей, легонько погладила.

— Давай с тобой договоримся, какие бы у нас не возникали вопросы и проблемы, мы всегда и все решать будем вместе, советуясь друг с другом, и прислушиваясь друг к другу.

Влад мягко усмехнулся, с нежностью посмотрев на Аню.

— Договорились. Ты права, я действительно слишком быстро форсирую события. Обещаю сбавить скорость.

— Скорость наверное не надо, — тут же возразила Аня. — Иначе мы ничего не успеем за месяц.

— Ладно, — рассмеялся Вольский. — Спешить будем вместе.


Спешить вместе оказалось невероятно здорово, во-первых, потому что Аня незримо ощущала присутствие и поддержку Влада везде и во всем, а во-вторых, было крайне любопытно наблюдать за тем, как легко и просто Вольский разбирался с любой проблемой, не нервничая, не выходя из себя и не изливая недовольство на окружающих.

— Анюта, не парься, я все решу, — железобетонно заявлял он, стоило Ане заикнуться о том, что она куда-то не успевает или о чем-то не может договориться.

И окруженная этой его спокойной уверенностью, Аня каждый день чувствовала себя рядом с Вольским, как за каменной стеной, заслоняющей её от забот и тревог. А по ночам она засыпала укутанная в его огромное тело и к утру наотрез отказывалась покидать теплый плен его объятий, пока её не будили легкие поцелуи и тихий голос любимого мужчины:

— Просыпайся, солнышко, нас ждут великие дела.


Дел и вправду было великое множество, и чем ближе приближалась дата свадьбы, тем больше их становилось, и это не считая того, что на Аню после модных показов заказы сыпались, как из рога изобилия.

Аня привыкла к тому, что телефон весь день разрывался от бесконечных звонков. По сто раз на день Лера присылала на вайбер фото то свадебного букета, то лимузина, то декора помещения для торжества, и еще тысячу всяких мелочей, требовавших Аниного одобрения или отказа.

Однажды, посреди совещания, в кабинет Ани со словами: «Анечка, деточка, ты должна это попробовать!» нагрянули её мама и мама Влада с кучей пронумерованных пластиковых коробочек, внутри которых были разложены кусочки различных тортов.

Поочередно запихивая в Аню сладкое безобразие, женщины радостно интересовались, какой номер ей понравился больше, пока её не начало тошнить. Положение опять спас Вольский, приехавший отвезти Аню в магазин. Заметив с порога несчастное позеленевшее Анино лицо, он возмущенно прогрохотал:

— А что здесь происходит?

— Дурдом, — трагическим шепотом пожаловалась на родительский беспредел Анин главный бухгалтер.

— Сынок, нам надо, чтобы Аня определилась, какой будем заказывать торт, — обиженно сообщила Елена Сергеевна.

— Ты определилась? — с улыбкой спросил Аню Влад, но она смогла лишь коротко мотнуть головой, боясь пошевелиться, потому что съеденный десерт почему-то упорно лез обратно.

— Понятно, — Влад стремительно снял пальто, подтягивая к себе коробки. — Тут что? — ткнул он ложкой в многослойный кусок торта.

— Здесь начинка состоит из четырех слоев: цитрусовая, манго, малина и кокос, — красочно расписала кулинарный шедевр Надежда Васильевна, — а сверху будет белая глазурь и цветы из марципана…

— Анюта, ты кокосы любишь? — не стал дальше слушать Влад.

Аня вдруг отчетливо ощутила во рту вкус кокоса, и тошнота стала практически невыносимой.

— Не любит, — умозаключил Вольский, заметив, как перекосилось Анино лицо. — Значит, и я не люблю. Где тут у нас еще есть кокосы?

— Здесь и здесь, — растерянно показала на коробки Елена Сергеевна.

— Выбрасываем, — бесцеремонно сгреб их в мусорку Влад. — Тут что?

— Лимонный торт с чернично-творожной начинкой внутри и глазурной ручной росписью снаружи, — потрясенно протянула Анина мама.

— Ань, мы лимоны любим? — поинтересовался Вольский.

Ане живо представилось, как она, откусывая сочную кислую дольку, жует терпко-горькую цедру. Рот моментально наполнился слюной, тошнота отпустила, и съесть лимон захотелось с какой-то маниакальной одержимостью.

— Да, — мгновенно облизала пересохшие губы Аня.

— Ну вот и разобрались, — расплылся в улыбке Вольский. — Мы любим лимоны! Значит, лимонно-черничный нам подходит. Всё? — уставился на мам Влад.

— Всё, — переглянулись между собой женщины.

— Тогда Аню я забираю, — радостно заявил Вольский, подталкивая Аню к выходу. — Мамы, спасибо за торт!

Усаживаясь позже в машину, Аня облегченно выдохнула:

— Ты мой спаситель. Я думала, пытка тортом не закончится. Мне даже плохо стало.

— Может, в аптеку заедем? — обеспокоено поинтересовался Влад.

— Не надо, — отмахнулась Аня. — Лучше давай чай или кофе где-нибудь попьем. С лимоном! — сглотнула она, вновь ощутив острое желание почувствовать во рту кислый вкус цитруса.

— Хоть с апельсином, — согласился Влад. — Все, что пожелаешь, солнышко.

— Апельсинов тоже хочу, — рассмеялась Аня и вдруг осеклась, пораженная внезапной догадкой.

— Что-то случилось? — заметив, что она замолчала, Влад стал настороженно коситься в её сторону.

— Я вспомнила, что забыла отправить эскизы на почтовый ящик одной своей клиентке, — соврала Аня. На самом деле она вспомнила совершенно другое — у неё была недельная задержка. Возможно, это просто был гормональный сбой, связанный с резкими изменениями в её интимной жизни, а возможно…

Аня сцепила пальцы чувствуя, что они стали ледяными. Нужно было купить тест на беременность и проверить свои подозрения, вот только делать это Ане было страшно. Больше всего она боялась не увидеть тех самых двух красных полосок, в гениальной простоте которых скрывалась новая зарождающаяся жизнь.

Он.


До свадьбы оставались всего сутки, и Влада начинало ощутимо потряхивать в преддверии торжества. Позавчера он отвез Аню к родителям, потому что надо было окончательно подогнать по ней платье и подобрать прическу, поэтому второй день все валилось из рук и настроение опустилось ниже некуда. И кто придумал эту глупую традицию забирать невесту из её дома? Какая, по сути, разница? И почему на будущую жену в свадебном платье нельзя смотреть раньше времени? Анахронизм какой-то, ей богу! А если он не может без неё? Не может и не хочет!

Он привык. К хорошему, оказывается, привыкаешь настолько быстро, что это становится такой же нормой твоей жизни, как способность видеть, думать, ходить, дышать и чувствовать. Аня стала для него всем: воздухом, водой, светом, дыханием, и Влад искренне не понимал, как вообще мог жить без неё раньше.

Он ходил по дому и повсюду натыкался на её вещи: тюбики с кремами в ванной комнате, тапочки у кровати, вещи в шкафу, духи и косметику на туалетном столике. Аня была повсюду — в каждой мелочи: в интерьере дома, в лохматой двухметровой елке, которую они вместе выбирали и наряжали, в красивых новогодних гирляндах, развешанных на камине и лестнице, в отутюженных крахмальных рубашках, в забитом продуктами холодильнике, потому что она переживала, чтобы два дня без неё он, не дай бог, не голодал. Но без неё, как ни странно, у вечно голодного Вольского, даже аппетита не было. Это вошло в привычку — просыпаться вместе с ней, вместе готовить завтрак, вместе ехать на работу, вместе возвращаться вечером домой, и спать без любимой Влад тоже не мог. Огромная кровать казалась твердой, холодной и пустой, потому что только присутствие Ани делало её тем уютным семейным ложе, из которого, будь на то воля Вольского, они вообще бы не вылезали.

Влад скучал и звонил Ане едва ли не каждые полчаса, а потом, закрывая глаза, с улыбкой слушал мягкие интонации её голоса. Её голос действовал на него как наркотик. Полный кайф. Слушаешь, и впадаешь в какой-то полусонный транс. Ничего больше не надо. Только она. И Вольский дождаться не мог, когда же закончится этот бесконечный день и начнется новая эра его жизни, с тем самым вожделенным штампом в паспорте, дающим ему право ткнуть в нос любому, кто позарится на его Аню, жесткое и бескомпромиссное: «Моя!».

Такое с ним происходило впервые в жизни. Какая-то совершенно невозможная влюбленность, с болезненно-навязчивым страхом потерять Аню. Владу казалось, что он превратился в панафоба, видящего за каждым углом и поворотом подвох. Он и расставаться поэтому с Аней даже на день боялся, только рядом с ней чувствуя себя уверенно и спокойно. Она наполняла хмурый день светом, холодный — теплом, а унылый — своей неповторимой улыбкой. Ради неё он готов был луну с неба достать, если бы попросила. Но Аня была особенной. Она никогда ничего не просила, равнодушно проходя мимо витрин с шубами, духами и ювелирными украшениями, и Вольскому основательно приходилось ломать голову, размышляя над тем, что бы ей такого подарить.

Первый совместный Новый год молодожены решили отпраздновать дома, вдвоем, тем более, что он был как раз на следующий день после их свадьбы, а уже первого числа они собирались лететь в Швейцарию на горнолыжный курорт. Аня мечтала научиться кататься на лыжах, и Влад испытывал нереальное удовольствие оттого, что это её желание он может исполнить.

Под сверкающую огнями елку Вольский высыпал ящик апельсинов, которые, как оказалось, Аня очень любила, потому что в последнее время поедала их килограммами. А между солнечно-оранжевыми плодами он спрятал коробочку с подарком, надеясь, что Анюте понравится то, что он для неё купил.